Эхолетие - Андрей Сеченых

С Полем он познакомился месяц назад, на очередном университетском капустнике. Сокурсники много раз пытались приобщить Лёшку к искусству, но в роли лицедея он себя не представлял и поэтому всегда оставался профессиональным зрителем. Особенно настойчивым любителям Мельпомены доверительным шёпотом сообщал, что вместо ноги у него протез. Те выражали соболезнования и сочувственно улыбались. В тот день он немного опоздал, и вечеринка уже шла полным ходом. Будущие переводчики пели французские песни на мелодии русских романсов, филологи поставили зажигательную танцевальную композицию, смесь канкана и самбы, а исторический факультет разыграл небольшую сценку времен второй мировой. Всё шло как обычно. Лёшка ждал собственно двух мероприятий. Скоро должен был открыться студенческий буфет по случаю капустника и, конечно же, дискотеку. В зале было достаточное количество народа, но Лёшка обратил внимание на субтильного молодого человека в черном вельветовом пиджаке, с жиденькой бородкой и круглых очках. Чем он привлек к себе внимание, Лёшка так и не понял. Позже он себя много раз спрашивал, если бы знать какие события закрутятся после их знакомства, подошел бы он к нему? Спрашивал и потерянно качал головой. На этот вопрос у него не было ответа.

Вельветовый пиджак, до этого неподвижно подпиравший колонну, отошел в глубину зала к окну, вытащил из сумки улётную игрушку – кубик известного венгерского скульптора Рубика и пытался её собрать. Лёшка немного понаблюдал за безуспешными усилиями и решил ему помочь.

– Привет! – Лёшка подошел к незнакомцу, мельком осмотрел наполовину собранный кубик и сказал – центр влево, правую два раза вниз, нижнюю влево, центр вправо, верхнюю два раза вправо, правую вниз и центр один раз влево. Парень в очках немного растерянно глянул на Лёшку и протянул ему кубик. Самойлов сделал несколько неуловимых глазу движений и вернул собранную игрушку её владельцу.

– Привет, ты фокусник? – послышался вопрос с легким акцентом. Парень с изумлением разглядывал шестигранный куб.

– Да, угадал, в шапито подрабатываю, – Лёшка улыбнулся и протянул руку: – Алексей, юрфак.

– Я Поль, – представился молодой человек, – подрабатываю, очевидно, в том же шапито преподавателем французского.

Молодые люди рассмеялись. Всегда приятно, когда не надо разжёвывать шутки и когда можно просто и легко общаться.

– Алекс, поясни, как ты его собрал? Я с ним бился неделю и без результатов. Где научился?

– Было дело. Люблю логические задачки. Эта, кстати, не самая сложная.

– Бестолковый преподаватель может поаплодировать? – по-доброму усмехнулся Поль. – Научи, а то мне завтра его вернуть надо.

– Без проблем. После концерта, о'кей? Сейчас ты все равно ничего не услышишь.

– Да, конечно, спасибо. – Поль задумался на секунду и спросил: – А какие сложные задачи ты имел в виду?

– Всегда сложнее проанализировать характер человека, понять, что им движет, ну и безошибочно спрогнозировать его дальнейшие действия, если коротко. А игрушка, она и есть игрушка. Простой алгоритм.

– О, месье может предсказать мою судьбу? – Поль снисходительно улыбнулся. – Что используете, карты? кофе? попугаев?

Теперь улыбнулся Лёшка, занятный попался француз:

– Нет, к сожалению, гадать не могу, но пару добрых советов могу дать. Ты когда приехал в нашу страну?

– Полгода уже, – Поль потер руки в предвкушении, – я жду, месье, хотя бы советов. Это дорого стоит? А то у меня с собой всего один рубль.

Лёшка немного подумал, изобразил улыбку и произнес:

– Для иностранцев бесплатно. А советы простые. Первый, про Агафонову лучше забудь, а то вон тот качок в первом ряду слева накостыляет тебе от всей души. Второй, своего деда здесь надо искать не по европейским правилам. Запросы от частных лиц мало что значат. Здесь нужна другая методика. Если хочешь узнать реальную картину, лучше всего пообщаться с народом. Наверняка еще кто-нибудь жив остался с тех времен.

После этих слов еще целую минуту Лёшка обозревал статую «изумленный француз на вечеринке в СССР». Потом изваяние начало двигаться. Сначала заработала мимика лица, потом зашевелились плечи и наконец указательный палец невежливо уткнулся в грудь Лешки:

– Ты кто?

– Алексей, юрфак, – Лёшка снова улыбнулся и еще раз протянул руку. – Дедушка Юнг отнес бы тебя к типу сенсорно-этических интровертов, иными словами, ты слегка тормозишь. Поэтому вопросительное местоимение «кто» надо поменять на другое – «каким образом». На него еще раз отвечу: анализ, логика и прогноз. В принципе, тоже достаточно просто…

Август 1983, г. Тур, Франция

Катрин сидела в глубоком кресле напротив сына и пыталась собраться с мыслями. Кофе давно уже остыл, круассаны оставались не тронутыми, оба сидели и молчали, не зная с чего начать.

– Мам, у меня есть немного коньяка, если хочешь, – сделал первую попытку Поль.

Катрин взглянула поверх его головы и молча кивнула. Поль, радуясь возможности разрядить обстановку, быстро отправился на кухню и достал из шкафа початую бутылку «Хенесси», плеснул немного янтарной жидкости в пузатый бокал, раскрутил его по стенкам и передал в руки матери. Та рассеянно приняла его и, слегка прикоснувшись губами к самому краю, спросила:

– Скажи, ты едешь по работе, или у тебя иная цель?

Поль прикоснулся к её руке и, не глядя в глаза, ответил вопросом на вопрос:

– Ты думаешь, мой ответ что-то изменит?

– Малыш, – Катрин поставила бокал на журнальный столик и поправила чуть растрепанный каштановый локон, – конечно, ровным счетом ничего. Ты вырос и в состоянии принимать самостоятельные решения. Я просто не могу себе найти места с тех пор, как ты сообщил мне эту новость. Пойми, меня постоянно тянуло в эту страну так сильно, что иногда просыпалась и плакала по ночам, а мой муж всю жизнь пытался понять причину этих слёз и не мог. И вместе с тем я боялась этой страны, которая украла моего отца и разрушила мою семью. А сегодня мне еще раз страшно потерять тебя в ней. Прости, просто дурное предчувствие, моя мама часто говорила – обжегшись на молоке, дуем на воду. Мне сложно все это объяснить, прости, как-то сбивчиво всё получается, наверное, нервы.

Поль встал с дивана, подошел к матери и вложил в её руку бокал с коньяком:

– Не надо волноваться, мам, – попросил он. – Я еду по работе и по нашему семейному делу. И ничего страшного в этом нет. В мои годы Наполеон половину Европы завоевал, а мне надо пролететь всего лишь три тысячи километров. Какие могут быть беспокойства? Я столько прочитал книг про Россию, что мне просто непременно надо побывать там, иначе всё это бессмысленно.

Катрин сделала глоток и благодарно погладила сына по руке:

– Полюшка, я тебя понимаю, но просто боюсь. Законы логики здесь не работают. Мне страшно, что ты едешь туда, откуда мы убежали сорок с лишним лет назад.

– Мам, я хочу увидеть твою родину, я хочу попытаться найти могилу моего деда, я должен понять загадку русской души, в конце концов, помнишь, сколько раз мы говорили с тобой про это?

– Поль, нет никакой загадки, дружок, – у Катрин увлажнились глаза, – всё просто. Русские, они как дети. Они не принимают взрослых законов и, взрослея, остаются детьми. Перечитай Пушкина, его потрясающие строки по этому поводу: «Но, Боже мой, какая скука с больным сидеть и день и ночь… какое низкое коварство полуживого забавлять…». Здесь, у европейцев, так не принято. Мы днем работаем, ночью спим, на вечеринках радуемся встрече, как и положено на вечеринках. А русские, они живут без правил и протоколов: работают – когда хотят, едят – когда хотят и гуляют – когда им заблагорассудится. У них нет чувства ложного стыда, они плевать хотели на наши европейские комплексы. Ну какому французу придет в голову сказать «полуживого забавлять» у смертного одра? А им всё можно, им всё прощают как детям. А когда понимают, что они совсем не дети, удивленно говорят про загадочность русской души. Нет никакой загадки – у нас свобода выбора жизни, а у них – свобода души и эмоций. Они любят, не стесняясь своей любви, и так же ненавидят, совершенно не стесняясь своей ненависти. При взрослении приходит прагматизм, а им он не ведом. Знаешь, я помню в детстве, когда мои родители отмечали праздники с друзьями, не было никакой разницы до и после праздников. Они так же радовались друг другу и в будний день. Именно поэтому весь мир с удовольствием читает их классиков. Ну, кто еще способен так искренне, не боясь суждений и критики, передать свою глубину чувств и эмоций?

Катрин сделала еще глоток и снова поставила бокал на столик. Поль молчал, пытаясь понять всё, что сказала мать. Раньше о подобном они никогда не говорили. Тишина вечера сомкнулась над их головами и поглотила в себе все посторонние звуки. Поль очнулся от раздумий и нерешительно произнес:

– Мам, всё уже решено. Я еду ровно через месяц. Я уже подал документы на оформление командировки. Не волнуйся, я туда и обратно, это же не край мира.