Ложь, предательство и месть ! - Элизабет Тюдор

- Что ты ищешь?

- Да так, просто осматриваюсь.

- Прекрати, у тебя проявляется параноидная черта - чрезмерная недоверчи

вость.

Я рухнул в кресло, обдумывая, как бы поделикатнее сказать Селене о сложившейся ситуации. Задумавшись над этим, прикрыл усталые веки и не заметил, как задремал. Меня разбудила тряска, учиненная Небраско.

- Эй, сеньор Марко Поло, что это ты тут расселся? Давай-ка топай в свою

спальню.

Сев в кресло напротив и сняв свои туфли, она сморщившись принялась растирать затекшие ноги.

- Если быть честным, это также и моя ночлежка.

- Не поняла.

- Пообещай, что не убьешь меня.

- Ну и?

- Они всерьез восприняли мою шутку и разместили нас здесь как молодоже

нов. Я бы уехал, да вот только не знаю, доберусь ли до "Миссури" в таком истомленном состоянии.

Небраско призадумалась.

- Ну что ж, так уж и быть, за определенную плату я разрешу тебе поспать

здесь на диване.

- В самом деле?! Прекрасно! Сколько с меня причитается?

- Две ноги.

- Что?

Не успел я вникнуть в смысл ее слов, как та уже положила свои обнаженные

ноги мне на колени.

- У меня затекли ступни... если сделаешь мне добротный массаж, то распла

тишься этим за ночевку.

Да-а... о такой плате я не ожидал услышать, но скажу, что предложение мне

показалось смешным и заманчивым. Впервые взяв на себя обязанности массажиста, я с усердием принялся отрабатывать свой ночлег. Сомкнув веки, Селена с блаженной улыбкой, застывшей на губах, небрежно развалилась в кресле.

- М-да-а... ты, как я вижу, горазд не только на вычисления, довольная моим

трудом, похвалила она.

- Если понадоблюсь, можешь воспользоваться моими услугами в любое вре

мя.

- Да ну? - превратно истолковала она мои слова.

Открыла свои синие, сапфировые глаза, и удивленно глянула на меня. Засты

ла не надолго, думая о чем-то и, приняв решение, загадочно улыбнулась. Нога ее неожиданно заскользила по моему бедру и медленно поднялась вверх. Проведя большим пальцем по моей груди, она неторопливо опускала ногу ниже и ниже... Небраско смотрела в упор, будто бы читая мои мысли и желания. Глаза ее горели страстью, обольщая одним только взглядом. Я почувствовал, как начинаю взвинчиваться от ее дразнящих совратительных прикосновений. И это было не единственным удивлением, ошеломившим меня тогда. Я был не меньше поражен порыву собственной руки, которая неосознанно перешла от методов живительного массажа к эротическому. Получив от взгляда обольстительницы бессловесный положительный ответ на столь же безмолвный вопрос, я приблизился к ней вплотную и с жаром припал к ее устам. Она обвила руками мою шею и впилась пальцами в плечи, не желая отпускать от себя усладу. Приложил руки к ее шее и полуобнаженной спине и почувствовал трепещущее тело, жаждущее ощутить ласку, удовольствие и страсть...

Это была самая бурная и пылкая ночь в моей жизни, только Селена я и наше внезапное появившееся влечение друг к другу...

Мы засыпали обнявшись, и пробудившись среди ночи, вновь занимались любовью, еще и еще, пока, утомившись от сладостного дурмана, не уснули на рассвете.

Вздрогнув от чего-то привидевшегося во сне, я пробудился, перевернулся на бок и, не найдя Селену рядом, почему-то испугался. Огляделся и обнаружил ее стоящей у открытого окна. Солнечные лучи игриво ласкали ее золотистые волосы и нагое прекрасное тело. Опершись спиной о раму окна, и сложив руки на обнаженной груди, она задумчиво смотрела куда-то, однако взгляд ее охватывал не живописный пейзаж окружающей местности. Мысли ее были далеки от реального мира. Она задумалась о том, что ввергло ее в печальное уныние.

Заметив мое пробуждение, Небраско грустно улыбнулась. Медленно подошла к кровати и легла в мои объятия.

- Марко, какая она, твоя Венеция? - неожиданно спросила она.

- Венеция?... Это самый дивный город на свете, он похож на маленькое, вол

шебное королевство из сказок, где все безмятежно и мирно... Венеция чудный городок, очень теплый и приветливый, с узкими, тихими улочками и водными каналами с зеленоватой стоячей водой. Чтобы перебраться на другую улицу, люди пользуются маленькими мостиками и гондолами... его также называют городом усталых гондольеров.... Ночью всплески воды приятно убаюкивают, будто колыбельная. Венеция - это родина многих знаменитых людей. Этот город всегда славился своими ремесленниками и искусниками...

- А какой там самый знаменательный и красочный день?

- День влюбленных, конечно же! Ведь Венеция - это город влюбленных... В

день святого Валентина весь город облекается в розовые тона, везде продаются цветы, валентинки, сувениры и сладости в виде сердца. Влюбленные объясняются друг другу в своих пылких чувствах и клянутся в вечной любви и верности.

- Как романтично, - мечтательно улыбнулась слушательница. - Как жаль, что

я не родилась в Венеции... и никогда еще там не была.

- Мы можем съездить туда, когда захочешь.

- Обязательно поедем, но не сейчас. Провернем еще несколько дел и поедем

отдыхать... А лучше давай посетим Венецию в день влюбленных.

- Хорошо, пусть будь по-твоему. Мы отметим этот день в сердце Венеции в

ресторане "Alla Scala"11, который находится между площадью Святого Марка и мостом Rialto. Это один из самых лучших и дорогих ресторанов в городе. Помню, когда я был еще подростком, мечтал посетить этот ресторан, но у меня всегда не хватало на это денег.

- Ну, теперь, думаю, эта проблема разрешена. Вопрос лишь в том, кому ты бу

дешь клясться в вечной любви?

- М-м-м... У меня есть одна такая на примете, только вот я не знаю ее истин

ного имени. Образ ее жизни странноватый, и она все время отчего-то бежит, а возможно, даже скрывается от кого-то.

Лицо Селены помрачнело, появилась горькая складка возле губ, а глаза, недавно источавшие теплоту и любовь, изменились, приняв странное озлобленное выражение. Заметив в ней такую перемену я пожалел о сказанных словах, а чуть позже и вовсе проклял тот миг. Не произнеси я эту фразу в то чудесное утро, возможно, конец этой истории был бы иным.

- Кем бы я ни была, и каково бы ни было мое прошлое, это не должно касать

ся тебя.

Я не ожидал такой негативной и агрессивной реакции. Осознав, что совершил оплошность, немедля попросил у нее прощения и получил его. Но чувства, нахлынувшие на нее, ничуть не присмирели. Небраско вспомнила свою клятву мести злейшему врагу - Реджинальду де Бефу. Тогда я не знал, каковы были ее мысли и что она затевала. Я не подозревал, к какой трагедии приведет наш разговор.

Спустя час, решив не злоупотреблять гостеприимством семьи Бендетто, мы поехали в порт, где на якоре стоял наш теплоход "Миссури". Джулиано почему-то всю дорогу был угрюмо молчалив и причин его презренного взгляда на меня я не мог понять. Но сдавалось мне, что все его недовольство было из-за моей с Селеной связи. Позже ситуация прояснилась, мои догадки оказались верными.

Через день после отбытия из Палермо между мной и дальним родственником произошла перебранка, после которой мы перестали общаться. Я не стану описывать подробности этой ссоры, так как мне и сейчас по прошествии многих лет отвратительно вспоминать все то, что мы наговорили друг другу в тот день. К счастью для меня, неприязнь Бендетто ко мне ограничилась только холодным молчанием. Зная его агрессивный нрав, я старался не попадаться ему на глаза и предоставил разрешить наш спор времени, которое подвластно изменить все.

По прибытии в Штаты я занялся неотложными финансовыми делами. Работа настолько поглотила меня, что я переселился жить из "Миссури" на материк. Это временное отдаление от команды было необходимым для меня, не только ввиду дел, но и в связи с грозной физиономией Бендетто. Мне хотелось отдохнуть от него и от всего, что связывало с их беспощадными деяниями.

Во время моего отсутствия на "Миссури" произошло нечто жуткое, приведшее нашу деятельность к упадку, а нас к гибели.

Вспомнив о своем обете мести, некогда данном в камере заключения у профессора Бесмута, Небраско с тремя своими сообщниками поехала в Омаху в дом своего злейшего врага. Пробравшись в особняк посредине ночи, они выкрали супружескую чету де Беф и доставили их на теплоход. Это похищение было подробно описано Селеной в ее дневнике, которая, кстати говоря, с гордостью и восхищением своим "героизмом" зафиксировала все события этой коварной расправы.

Реджинальд был уже год как женат, и супруга его была в положении. Жену он себе выбрал из состоятельной аристократической семьи, дабы не только преумножить свое богатство, но и стать признанным в свете. Тем не менее несмотря на все выгоды этого брака, Реджинальдом в данном случае управляло не только желание обогатиться, но и более глубокие чувства, которые наконец

смог познать и этот мошенник-душегуб.

Доставив супругов де Беф в трюм "Миссури", похитители связали их и приступили к пыткам. Первым ударом для Реджинальда стала личность выкравших их людей.