Замогильные записки Пикквикского клуба - Чарльз Диккенс

М-съ Сандерсъ вышла. Желѣзныя ворота отворились, и м-съ Бардль, сопровождаемая возлюбленнымъ сыномъ, вступила въ длинный корридоръ. Кумушки ея послѣдовали за ней.

Комната, куда онѣ вошли была еще страннѣе длиннаго корридора. Ихъ обступили грязныя и неуклюжія лица.

— Что это за мѣсто? — спросила м-съ Бардль, озадаченная множествомъ пытливыхъ взоровъ, обращенныхъ на нее.

— Это одна изъ нашихъ публичныхъ конторъ, — отвѣчалъ Джаксонъ, озираясь назадъ и разглядывая спутницъ м-съ Бардль. — Смотрите въ оба. Исаакъ!

— Все обстоитъ какъ слѣдуетъ, — отвѣчалъ джентльменъ съ ясеневою тростью.

И они спустились по маленькой лѣстницѣ въ галлерею перваго этажа.

— Вотъ мы и пришли, — сказалъ наконецъ Джаксонъ, бросая вокругъ себя радостные взоры. — Все теперь исполнено, м-съ Бардль, по законной формѣ.

— Что это значитъ? — сказала м-съ Бардль, чувствуя сильнѣйшее біеніе сердца.

— A вотъ я вамъ объясню, сударыня, — отвѣчалъ Джаксонъ, отводя ее въ сторону, — не бойтесь ничего, м-съ Бардль. Не было на свѣтѣ человѣка деликатнѣе Додсона, сударыня, или въ нѣкоторомъ смыслѣ, человѣколюбивѣе Фогга. По обязанностямъ службы, имъ слѣдовало взыскать съ васъ законнымъ порядкомъ судебныя издержки, и они, какъ видите, выполнили эту обязанность съ тонкою деликатностью, оказывая всякую пощаду и снисхожденіе вашимъ нѣжнымъ чувствамъ. Вы будете впослѣдствіи вспоминать объ этомъ не иначе, какъ съ великимъ наслажденіемъ, сударыня. Это Флить, сударыня, долговая тюрьма. Желаю вамъ спокойной ночи, м-съ Бардль. Прощай, Томми.

Сказавъ это, Джаксонъ поклонился и ушелъ въ сопровожденіи джентльмена съ ясеневою палкой. Вдовица осталась на попеченіи другого джентльмена съ ключемъ въ рукахъ. То былъ тюремщикъ. М-съ Бардль завизжала; Томми заревѣлъ; м-съ Клоппинсъ отпрянула назадъ, м-съ Сандерсъ вскрикнула и всплеснула руками. Передъ ними стоялъ м-ръ Пикквикъ, собиравшійся въ эту пору освѣжиться ночнымъ воздухомъ, и подлѣ м-ра Пикквика стоялъ м-ръ Самуэль Уэллеръ, который, увидѣвъ м-съ Бардль, почтительно снялъ шляпу и отвѣсилъ ей низкій поклонъ.

— Не безпокойте эту женщину, — сказалъ тюремщикъ, обращаясь къ м-ру Уэллеру, — она только что пришла къ намъ.

— Зачѣмъ? Для чего?

— Она арестантка.

— Кто-жъ ее арестовалъ?

— Додсонъ и Фоггъ.

— За что?

— За неустойку по судебнымъ издержкамъ.

— Урра! — вскричалъ Самуэль, поспѣшно надѣвая шляпу. — Эй! Іовъ, Іовъ! — завопилъ онъ, побѣжавъ по галлереѣ. — Бѣгите сейчасъ къ м-ру Перкеру и зовите его сюда. Гдѣ старшина?

Но не было отвѣта на этотъ вопросъ: Іовъ Троттеръ мигомъ сообразилъ сущность возложеннаго на него порученія и бросился стремглавъ съ лѣстницы перваго этажа. М-съ Бардль грянулась на холодный полъ и обмерла серьезно, искренно, первый разъ въ своей жизни.

Глава XLVII. Юридическая профессія господъ Перкера и Лоутона, Додсона и Фогга. — Мистеръ Винкель выступаетъ на сцену подъ вліяніемъ необыкновенныхъ обстоятельствъ, побѣждающихъ, наконецъ, закоренѣлое упорство великаго человѣка

Нетерпѣливый и бурный въ своихъ движеніяхъ, Іовъ Троттеръ бросился по направленію къ Гольборну и бѣжалъ посреди дороги, то по мостовой, то по канавѣ, смотря по тому, какъ видоизмѣнялся его путь встрѣчными толпами женщинъ, мужчинъ, дѣтей, извозчиковъ и кучеровъ. Онъ остановился перевести духъ только на Грэинскомъ скверѣ, передъ воротами судебной палаты, гдѣ можно было навести справку о настоящемъ мѣстопребываніи м-ра Перкера. Но несмотря на величайшую поспѣшность, употребленную м-ромъ Троттеромъ, дѣло повернулось вовсе не такъ скоро, какъ можно было ожидать. Прошло добрыхъ полчаса, какъ ворота Грэина были уже заперты, когда онъ подошелъ къ нимъ. Іовъ отправился къ прачкѣ м-ра Перкера, жившей гдѣ-то въ Грэинскомъ переулкѣ y своей замужней дочери; н когда онъ отыскалъ эту особу, прошло слишкомъ четверть часа послѣ того, какъ обыкновенно запирались тюремныя ворота. Прачка сообщила адресъ м-ра Лоутона, котораго надлежало въ ту пору отыскивать въ общей залѣ трактира «Сорока», и когда, наконецъ, м-ръ Троттеръ выполнилъ порученіе Самуэля, на часахъ ближайшей башни прогудѣло десять.

— Вы ужъ черезчуръ опоздали, любезный, — сказалъ м-ръ Лоутонъ, — сегодня не попадете назадъ въ тюрьму. Гдѣ вы будете ночевать?

— Обо мнѣ тужить нечего, — отвѣчалъ Іовъ, — засну гдѣ-нибудь подъ мостомъ и дѣло съ концомъ. Но нельзя-ли отыскать теперь м-ра Перкера и объяснить ему все дѣло, такъ, чтобы завтра поутру онъ отправился туда какъ можно раньше?

— Мудреная задача, — отвѣчалъ Лоутонъ, послѣ минутнаго размышленія. — Перкеръ не любитъ, когда отрываютъ его отъ домашнихъ занятій; но такъ какъ здѣсь рѣчь идетъ о м-рѣ Пикквикѣ, то, пожалуй, попытаться не мѣшаетъ. Надобно нанять кабріолетъ на счетъ конторы.

Остановившись на этомъ, м-ръ Лоутонъ взялъ шляпу, извинился передъ товарищами, пировавшими за общимъ столомъ, отправился на ближайшую биржу и, взявъ извозчика, приказалъ ему ѣхать на Россель-Скверъ, въ квартиру м-ра Перкера.

Въ тотъ день y м-ра Перкера былъ большой парадный обѣдъ, какъ объ этомъ тотчасъ-же можно было догадаться по великолѣпному освѣщенію гостиной, откуда неслись торжественные звуки фортепьяно. Запахъ лакомыхъ блюдъ, распространившійся отъ кухни до крыльца, окончательно убѣждалъ въ этой догадкѣ. Въ числѣ гостей м-ра Перкера были: м-ръ Сникксъ, секретарь компаніи страхованія жизни, м-ръ Прози, знаменитый стряпчій, три адвоката, одинъ комиссіонеръ банкротскаго суда, директоръ изъ Темпля и ученикъ его, одноглазый молодой джентльменъ, подававшій блистательныя надежды и выступившій на юридическое поприще ученымъ трактатомъ о хлѣбныхъ законахъ. Были еще и другія, болѣе или менѣе знаменитыя особы. Когда доложили о внезапномъ прибытіи письмоводителя изъ конторы, м-ръ Перкеръ, оставивъ гостей, пошелъ въ столовую, гдѣ, при слабомъ свѣтѣ кухонной свѣчи, дожидались его м-ръ Лоутонъ и м-ръ Іовъ Троттеръ.

— Здравствуйте, Лоутонъ, — сказалъ м-ръ Перкеръ, затворяя дверь. — Что новаго? Не полученъ-ли какой-нибудь пакетъ съ послѣдней почтой?

— Нѣтъ, сэръ, — отвѣчалъ Лоутонъ, — вотъ этотъ человѣкъ присланъ къ вамъ отъ м-ра Пикквика, сэръ.

— Отъ Пикквика? — сказалъ адвокатъ, быстро поворачиваясь къ Іову. — Ну, въ чемъ-же дѣло?

— Додсонъ и Фогтъ арестовали м-съ Бардль за неустойку ея по судебнымъ издержкамъ, — отвѣчалъ Троттеръ. — Теперь она въ тюрьмѣ, сэръ.

— Право? — воскликнулъ м-ръ Перкеръ, опуская руки въ карманы и облокачиваясь на буфетъ.

— Точно такъ, сэръ, — подтвердилъ Іовъ. — Передъ начатіемъ этого процесса, Додсонъ и Фогтъ взяли съ нея собственноручную росписку, по которой она обязалась имъ выплатить за всѣ издержки немедленно послѣ приговора, произнесеннаго судомъ присяжныхъ. По этой роспискѣ она и сидитъ теперь въ тюрьмѣ.

— Вотъ какъ! Ну, признаюсь, — сказалъ Перкеръ, вынимая обѣ руки изъ кармановъ и энергически ударяя щиколками правой руки ладонь лѣвой, — съ такими умнѣйшими канальями мнѣ еще не приходилось имѣть дѣла.

— О, да, сэръ, это самые удивительные практиканты, какихъ только я зналъ! — замѣтилъ Лоутонъ.

— Удивительные! — подтвердилъ Перкеръ. — Передъ ними исчезаетъ всякая юридическая опытность и самое тонкое знаніе законовъ.

— Справедливо, сэръ, справедливо, — отвѣчалъ Лоутонъ.

Принципалъ и его подчиненный разсуждали еще нѣсколько минутъ о необыкновенной проницательности господъ Додсона и Фогга, при чемъ лица и глаза ихъ просіяли удивительнымъ блескомъ, какъ будто имъ удалось сдѣлать одно изъ самыхъ геніальныхъ открытій человѣческаго ума. Когда, наконецъ, мало-по-малу они оправились отъ своего изумленія, Іовъ Троттеръ сообщилъ остальныя подробности порученія, возложеннаго на него Самуэлемъ. Перкеръ задумчиво опустилъ голову и вынулъ изъ кармана часы.

— Завтра, ровно въ десять, я буду имѣть честь увидѣть м-ра Пикквика, — сказалъ адвокатъ. — Самуэль разсуждаетъ очень умно. Скажите ему это. — Не хотите-ли рюмку вина, Лоутонъ?

— Нѣтъ, сэръ, — покорно благодарю.

— То есть да, хотите вы сказать, — отвѣчалъ адвокатъ, поворачиваясь къ буфету за рюмками и графиномъ.

Лоутонъ не сдѣлалъ никакихъ возраженій, потому что въ отрицаніи его дѣйствительно подразумѣвался утвердительный отвѣтъ. Онъ только обратился къ м-ру Іову и спросилъ его довольно громкимъ шопотомъ: какъ онъ думаетъ: портретъ, висѣвшій надъ каминомъ, не представляетъ-ли удивительнаго сходства съ особой м-ра Перкера? На что Іовъ, какъ и слѣдуетъ, отвѣчалъ, что дѣйствительно представляетъ. Когда вино было налито, Лоутонъ выпилъ за здоровье м-съ Перкеръ и ея дѣтокъ; м-ръ Іовъ за здоровье Перкера. Затѣмъ они раскланялись и ушли, каждый въ свою сторону. Перкеръ воротился къ гостямъ, письмоводитель въ трактиръ «Сорока», Іовъ — на Ковентъ-Гарденской рынокъ провести ночь, гдѣ Богъ пошлетъ.