Жертвы - Екатерина Э.

– Мне больше не зачем жить, – вдруг выдала я, когда он подошел ко мне, и сама испугалась своих слов – не совсем безопасно говорить такое маньяку. – Я так мечтала отомстить этим придуркам, что… что больше ни о чем и не мечтала…

Мясник стоял и напряженно смотрел на меня.

– Та комната… комната… она сводит меня с ума, понимаешь, теперь… она серая, я вижу это, она, она… и постоянный свет… Я только и делаю, что жду тебя… я не хочу туда… Мне некуда бежать, меня незачем держать взаперти… – я говорила все, что приходило в голову, мой голос срывался, руки дрожали…

И так хотелось прижаться к нему – он такой большой, сильный, умный – сколько он водит полицию за нос – пусть он думает, я устала, очень устала, я хочу… хочу быть девочкой, маленькой, беззащитной, совершенно ни за что не ответственной… Пусть он сам все решит за меня.

Мясник глубоко вздохнул, осмотрел меня с ног до головы, сграбастал, натянул мне на голову мешок и повел. Мы остановились – шум замка, он буквально втолкнул меня в камеру, снял мешок с головы и подошел вплотную, взял мое лицо за подбородок и посмотрел в глаза. Несколько минут Мясник внимательно вглядывался в них – вот только удалось ли ему увидеть действительно меня, настоящую меня? Наверное, тогда нет – я видела в его глазах – он смотрел на девчонку, немного испуганную и грустную…

А потом он повернулся и вышел. А я?.. Я осталась – легла на кровать, свернувшись в клубок, лицом к двери, и ощутила, как слезы обожгли глаза, но тут же накинутая давным-давно петля по старой привычке сдержала, не пустила их, стало неприятно, хотелось поплакать, но… И было так грустно, и эти унылые стены раздражали, бесили, душили… и сон, как нарочно, не шел…

Через несколько часов, по моим оценкам прошло около пяти-шести, открылось окошко, я тут же встала и… замерла: на столике появилась тарелка, на которой был… был кусок торта – да-да, такой большой кусок бисквитного торта с кремом, и бокал с молоком… а еще сложенный маленький листок бумаги… Глаза снова обожгли тут же высохшие слезы, я потерла лоб, нерешительно взяла записку и открыла, в ней было кратко: «Не грусти». Я заулыбалась – а как не заулыбаться?!… – послушно перестала грустить, съела угощение, с удовольствием выпила молоко и легла спать. Как ни странно, но уснула я быстро и сладко – тортики всегда поднимали мне настроение.

Наступил новый день – и снова те же серые бетонные стены, слишком редко мигающая лампочка, перловка и компот… Я сидела на кровати и вспоминала, просто вспоминала…

…После того как с Алексеем все сложилось совсем не так, как я уже начала себе представлять, я собрала вещи, сдала две квартиры, продала дом, гараж и складское помещение – все от отца перешло по наследству мне, так как больше родственников не было: бабушка умерла еще до происшествия с Пашенькой, дедушка еще раньше, бабушку и дедушку по линии матери я и не знала, мачеха к тому моменту тоже уже отправилась в мир иной (я хмыкнула – так ей и надо!), Пашеньку отец не усыновлял, ни сестер, ни братьев у отца не было, моя мать и брат так и не объявились, собственно, и в завещании отца кроме меня никого не значилось – и я спокойно смогла всем распорядиться. На вырученные деньги я купила квартиру в Москве, в Подмосковье сняла сразу на год комнату в коммуналке, и у меня еще осталось денег положить в банк под проценты. Три отцовских друга, с которыми он начинал бизнес, «убедили» меня отдать также перешедшие ко мне по наследству семьдесят процентов акций компании отца, правда, согласно условиям сделки мне полагался определенный процент от прибыли фирмы, как выразились соратники отца – «мы тебе с голоду пропасть не дадим», и меня это устроило, так как бизнесом заниматься я совершенно не умела и даже не хотела начинать в этом разбираться, ведь у меня были совершенно другие цели… Так что, с учетом всего, на житье-бытье у меня выходила очень даже приличная сумма, которой хватало на вполне безбедную жизнь, даже без работы, даже в Москве.

Квартиру в Москве я купила довольно далеко от центра и от Пашеньки, она должна была стать мне «домом», про себя я прозвала ее «чистой». Комната в коммуналке была «неприкосновенным запасом» на самые непредвиденные случаи – было очевидно, что с договором аренды, который мы заключили с хозяйкой, ни в какую налоговую она не пойдет, а значит найти меня по этому адресу, в случае чего, будет затруднительно.

И вот я сижу в самолете – долгожданный рейс в Москву, куда перебрались Пашенька и Артемка. В кармане адреса…

С аэропорта я прямиком отправилась в «чистую» квартиру, разложила вещи и пошла гулять по Москве, а по дороге назад поужинала в одном из кафе и закупила продуктов. На следующий день, нацепив темный парик и очки в пол-лица, я сразу же занялась подготовкой: отправилась в автопрокат, по «липовому» паспорту, который, кстати, раздобыл мне тот самый Алексей, арендовала машину на две недели, потом наудачу заглянула в агентство недвижимости и мне повезло – уже вечером я заключила договор (все по тому же поддельному паспорту) на аренду квартиры, окна которой выходили прямиком на подъезд дома, где по моим данным должен был бы жить Пашенька. Про себя я сразу окрестила эту квартиру «рабочей», пожалев только об одном – располагалась она на третьем, а не на первом этаже.

И я принялась за дело, первые два дня я внимательно наблюдала за домом Пашеньки: в парике с длинными темно-каштановыми волосами и в очках в пол-лица я сидела то в машине, то на лавочке. Я не поднималась в «рабочую» квартиру, хотя можно было, просто мне казалось, что все должно было произойти тут же, сразу, мне так этого хотелось – увидеть Пашеньку, убедиться, что он тут, и убить его… Я делала перерывы только на туалет, да и в туалет-то ходила по пути за едой в близлежащем торговом центре, перекусывала уже в машине. Но Пашенька не появлялся. Это очень расстраивало меня — неужели адрес, добытый Алексеем, как и паспорт, «липовый»?

На третий день я решила провести разведку боем, так сказать, – попросту заявиться к Пашеньки в гости.

Было около семи вечера, в окнах нужной мне квартиры зажегся свет, хотя Пашенька в подъезд, я была уверена, не заходил. Пять минут, и я в подъезде – на двери был кодовый замок, поэтому пришлось ждать, когда появится кто-нибудь из жильцов – я поднялась на нужный этаж, но перед самой дверью почувствовала, как тело охватило мелкая дрожь – было так волнительно – я возможно так близко от него… Я сделала несколько глубоких вдохов, собираясь с духом, и нажала на кнопку звонка, дверь открылась достаточно быстро – на пороге стояла молодая девушка в шортах и майке.

– Здравствуйте… — начала я и растерялась

– Добрый день, — довольно вежливо ответила девушка, что меня еще сильнее смутило, я морально готовилась к чему-то противоположному.

– А мне нужен Павел… — я сняла очки, каким-то шестым чувством поняв, что в квартире девушка одна.

– Гадаров? – уточнила девушка, и то, что она так уверенно назвала его фамилию, шевельнуло внутри меня приятное предвкушение…

– Да, — кивнула я.

– Улепетала эта поскуда от меня, — лицо девушки скривила злобная гримаса, — к бабе какой-то съехал. А ты его бывшая?

Я как-то сразу расстроилась и от этого еще больше растерялась.

– Нет… нет, я его бывшая… но коллега, — от волнения я начала запинаться, — из его родного города, он обещал помочь с работой и дал адрес… этот… — я сделал грустное лицо.

– Вот козел он, любит наобещать и в кусты… — девушка снова стала приветливой. – Не знаю, куда точно сбежал, прислал только, сука, смс-ку, что все кончено. Сам он гад конченый…

– Простите, — я извинилась и поспешила уйти.

Я вышла на улицу, подошла к машине и начала глубоко дышать, ускакивая дрожь в теле и бьющее набатом сердце. Постепенно я пришла в норму и огляделась – был летний прохладный вечер, и я решила пройтись. Машину до завтра я оставила тут – как выяснилось – уже у бывшего дома Пашеньки.

В туалете одного из торговых центров я сняла парик, убрала его и очки в сумочку и пошла по улице в свое удовольствие – вечерний, несильный ветер приятно раздувал распущенные волосы, обдавая прохладой и свежестью. Я шла и думала – а может все-таки не судьба, может и ну этого Пашеньку?.. Я вдыхала воздух чужого города, другого города, здесь ничего не напоминало о том, что было. Может… и я смогу забыть тут все, что было… Вокруг было много людей, но все спешили по своим делам, никто меня не трогал, никто ничего про меня не знал…