Диалектика капитала. К марксовой критике политической экономии. Процесс производства капитала. Том 1. Книга 2 - Николай Васильевич Сычев

экономического отбора. Однако именно здесь со всей отчетливостью проступают границы применения понятия «отбор» для объяснения исторических явлений. Для того чтобы мог произойти соответствующий специфике капитализма «отбор» в сфере жизненного уклада и отношения к профессии, то есть для того, чтобы определенный вид поведения и представлений одержал победу над другими, он должен был, разумеется, сначала возникнуть, притом не у отдельных изолированных друг от друга личностей, а как некое мироощущение, носителями которого являлись группы людей»[1106].

Как видим, с одной стороны, реалистично описывая негативные издержки капиталистической системы рыночных отношений, М. Вебер указывал на необходимость выполнения присущих ей норм (правил), нарушение которых ведет к резкому ухудшению экономического положения фабрикантов и рабочих: первые могут обанкротиться, а вторые потерять работу. С другой стороны, опираясь на теорию естественного отбора, и неправомерно распространив ее на экономическую сферу современного общества, автор заявлял, что благодаря этому отбору капитализм создает необходимых ему хозяйственных субъектов – предпринимателей и рабочих. Однако сам по себе экономический отбор не объясняет главного, а именно, каким образом осуществлялся исторический процесс становления современного капитализма. Дело в том, что здесь решающую роль играл другой фактор – определенный вид поведения и соответствовавших ему представлений, т. е. особое мироощущение, точнее, капиталистический дух, носителями которого являются не изолированные друг от друга личности, а группы людей.

Возникает вопрос: благодаря чему появился этот дух? В этой связи М. Вебер объявил наивными теоретические представления исторического материализма о соотношении базиса и надстройки. Не аргументируя свою точку зрения, автор пустился в длинные рассуждения о том, какие препятствия пришлось преодолеть капиталистическому духу на пути своего утверждения. К таковым относятся, во-первых, незрелость докапиталистического духа, обусловленная алчным стремлением к добыванию денег[1107]; во-вторых, сочетание подобного стремления с укоренившимися традициями, присущими докапиталистической эпохе[1108].

По М. Веберу, первым серьезным противником, с которым пришлось столкнуться капиталистическому духу и который представлял собой определенный стиль жизни, нормативно обусловленный и выступающий в своем этическом обличье, был особый тип восприятия и поведения, который может быть назван традиционализмом. Следуя своему излюбленному приему – абстрагироваться изначально от определения данного понятия – автор описывал его следующим образом.

Под традиционными нужно понимать такие хозяйства, в рамках которых частные предприниматели извлекают прибыль посредством оборота капитала (в виде денег или оцененной в деньгах собственности), т. е. посредством приобретения средств производства и реализации на рынке произведенных продуктов. По своей сути эти хозяйства представляют собой капиталистические предприятия. «Подобные хозяйства не только не являются исключением для экономической истории Нового времени, они постоянно вновь возникают после все время возобновляющихся перерывов, обусловленных все более мощным вторжением в хозяйственную сферу «капиталистического духа». Капиталистическая форма хозяйства и «дух», в котором оно ведется, находятся в отношении «адекватности», но эта адекватность не тождественна обусловленной «законом» зависимости. И если мы, несмотря на это, условно применяем здесь понятие «дух» (современного) капитализма для определения того строя мышления, для которого характерно систематическое и рациональное стремление к законной прибыли в рамках своей профессии (в качестве примера были приведены высказывания Бенджамина Франклина), то мы обосновываем это тем историческим наблюдением, что подобный строй мышления нашел в капиталистическом предприятии свою наиболее адекватную форму, а капиталистическое предприятие, в свою очередь, нашло в нем наиболее адекватную движущую силу»[1109].

Если перевести это «умопомрачительное» описание традиционализма на простой человеческий язык, то получим следующее утверждение. Традиционные хозяйства – это прежде всего капиталистические предприятия. Они получили широкое распространение в эпоху Нового времени. Главная причина их появления – мощное вторжение капиталистического духа в хозяйственную сферу общества. Будучи адекватными друг другу, капиталистическая форма хозяйства и капиталистический дух не тождественны, однако, тому закону (правда, неизвестно какому), который обусловливает зависимость между ними. Что же касается духа современного капитализма, то он представляет собой такой строй мышления, для которого характерна систематическое и рациональное стремление к получению законной прибыли в рамках определенной профессиональной деятельности. Такое понимание этого духа обосновывается историческим наблюдением, позволяющим установить, что капиталистическое предприятие есть наиболее адекватная форма существования подобного строя мышления, т. е. капиталистического духа, а последний, в свою очередь, есть наиболее адекватная духовная движущая сила этого предприятия.

Руководствуясь этими соображениями, М. Вебер описывал характер предпринимательской деятельности в традиционных хозяйствах (домашняя промышленность, предприятия торговли и т. п.). Имея в виду это обстоятельство, он писал: «Если исходить из коммерческих деловых свойств предпринимателей, из наличия капиталовложений и оборота капитала, из объективной стороны экономического процесса или характера бухгалтерской отчетности, то следует признать, что перед нами во всех отношениях «капиталистическая» форма организации. И тем не менее это «традиционное» хозяйство, если принять во внимание дух, которым оно проникнуто. В основе подобного хозяйства лежало стремление сохранить традиционный образ жизни, традиционную прибыль, традиционный рабочий день, традиционное ведение дел, традиционные отношения с рабочими и традиционный, по существу, круг клиентов, а также традиционные методы привлечения покупателей и в сбыте – все это, как мы полагаем, определяло «этос» предпринимателей данного круга»[1110].

Исходя из этого псевдоисторического понимания сути капиталистической формы организации традиционных хозяйств, М. Вебер отмечал, что переход от подобного рода хозяйств к современным был обусловлен прежде всего преодолением устоявшихся традиций. В результате утвердился качественной иной образ деловой жизни, в рамках которого сложился идеальный тип предпринимателя, с присущим ему капиталистическим духом.

Отсюда ясно, что «в наше время, при современных политических, частноправовых и коммуникационных институтах, при нынешней хозяйственной структуре и формах производства, «дух капитализма» можно было бы рассматривать как результат приспособления. Хозяйственному строю капитализма необходимы эта преданность делу, это служение своему «призванию», сущность которого заключается в добывании денег: это своего рода установка по отношению к внешним благам, столь адекватная данной структуре, столь неотделимая от условий борьбы за экономическое существование, что в настоящее время действительно не может быть и речи о какой-либо обязательной связи между вышеназванным «хрематическим» образом жизни и каким-либо цельным мировоззрением. Капиталистическое хозяйство не нуждается более в санкции того или иного религиозного учения и видит в любом влиянии церкви на хозяйственную жизнь (в той мере, в какой оно вообще еще ощутимо) такую же помеху, как регламентирование экономики со стороны государства. «Мировоззрение» теперь, как правило, определяется интересами торговой или социальной политики. Тот, кто не приспособился к условиям, от которых зависит успех в капиталистическом обществе, терпит крушение или не продвигается по социальной лестнице. Однако все это – явления той эпохи, когда капитализм, одержав победу, отбрасывает ненужную ему больше опору»[1111].

Таков главный вывод М. Вебера, согласно которому капиталистический дух, порожденный протестантской этикой, превратился в составную часть хозяйственного строя современного