История Франции - Марк Ферро

событий в Алжире; в метрополии в это время голлисты получили только 4,4 процента голосов на выборах 1956 г., и личное участие генерала в самоубийстве Четвертой республики было рассчитано очень точно. «Пятая республика была зачата во грехе и родилась во лжи», — писал Ален Пейрефитт. У этого почти переворота были четыре основные опоры: военные, такие, как Шаль, Салан, Массю, гордые своими победами, и особенно захватом столицы Алжира; активисты фашистского толка, как доктор Мартен и др.; голлисты — организаторы событий 13 мая и его последствий: Леон Дельбек, Мишель Дебре, Жак Сустель и Люсьен Нейвирт; наконец, толпы «черноногих», доверявших армии, воплощением которых был Ален де Сериньи, главный редактор «Эха Алжира». Руководителями движения в поддержку генерала были Мишель Дебре в Париже и генерал Массю в столице Алжира.

Итак, май 1958 г. Война в Алжире длится уже три с половиной года. Господство Фронта национального освобождения осуществляется при помощи террора, направленного против своих, который по размаху сопоставим с террором репрессивных сил Франции. Об этом свидетельствует дело коммуниста Одена, задержанного, подвергнутого пыткам и пропавшего без вести. Перед лицом непримиримости французов Алжира мусульмане в целом становились все более радикально настроенными, несмотря на то что они с опаской и осторожностью относились к возвышению ФНО, зная, какими методами тот расправляется со своими соперниками-мессалистами из МНА.

Но в напряженной обстановке двойной войны, в которой они находились, мусульмане не решались высказывать своей позиции. Это молчание с их стороны поразительно контрастировало с политическим возбуждением предыдущих лет. Что касается французов Алжира, то, если до 1956 г. на разговоры об алжирской проблеме, казалось, было наложено табу, отныне они начинают спорить и отстаивать свои политические взгляды.

Де Голль не знал по-настоящему, до какой степени и какой ценой ФНО завоевал поддержку алжирского населения. Конечно, когда генерал в 1947 и 1951 гг. приезжал в Алжир, он уже говорил своим помощникам Палевскому и Лефранку, что среди приветствовавших его людей было мало арабов… Но с тех пор ситуация постоянно ухудшалась; и главной проблемой было то, что ни алжирские французы, ни ФНО не собирались идти на уступки.

Независимость или французский Алжир? До всех событий де Голль говорил многим своим соратникам, что независимость Алжира неизбежна. Но значило ли это, что у него был готовый план действий? Если судить по его «Мемуарам», написанным позже, то да, но можно ли им верить? В интервью «Дейли телеграф» от 3 июня Массю заявил, что «генерал де Голль должен согласиться на интеграцию (в том виде, в каком ее задумал Сустель), так как он пришел к власти благодаря поддержке французов Алжира, которые придерживаются этого решения». Он вслух произнес то, о чем думали все.

Когда 4 июня де Голль прибыл в столицу Алжира, чтобы упрочить свою легитимность и вступить в должность, то, попав в гущу демонстраций, он заявил французам Алжира: «Я вас понял». Это заявление было очевидно недвусмысленным. Однако некоторые моменты могли бы сразу вызвать смущение, если бы между ними можно было разглядеть связь. Во-первых, в первом переходном правительстве Сустеля не было. В следующем правительстве, в которое вошел сторонник французского Алжира Мишель Дебре, Сустелю опять не нашлось места: он был назначен министром. информации только в июле. В правительство не вошли и другие бывшие руководители Алжира, а также те, кто участвовал в «тринадцати заговорах 13 мая», т. е. Сериньи, Дельбек и др.

Другой значимый факт состоял в том, что де Голль долго отказывался принять в Оране 6 мая членов Комитета общественного спасения; когда он все же решился их принять, то заявил: «Вы должны перестать устраивать революцию». Эта показательная оговорка напоминает о комитетах национального освобождения, которые, как и де Голль, были душой Сопротивления и которые были им распущены в 1944 г. Точно так же генерал устранил лидеров французского Алжира. Было ли это стремлением освободиться от тех, кто возвел его на трон? Во всяком случае, некоторые французы Алжира, которые с самого начала отнеслись к де Голлю с подозрением из-за его антивишистской политики в 1943–1944 гг., могли заключить из его действий, что он отказывается от них. Армия, не любившая генерала, не смела в это поверить. Что же касается третьего столпа реставрации — французов Алжира, заметим, что именно после того, как в Оране толпа скандировала «Сустель, Сустель», на следующий день в городе Мостаганем де Голль в первый (и единственный) раз произнес: «Да здравствует французский Алжир!» Позже он говорил, что фраза выскользнула сама собой: во всяком случае, ему удалось избежать ее на выступлении в столице Алжира…

Полностью погруженные в свою деятельность в самой стране, ни комитеты общественного спасения, ни продолжавшая войну армия, ни большая часть французов Алжира, придирчиво разбиравших каждое слово де Голля об Алжире, не обращали внимания на другие аспекты его политических действий; и не заметили его слов, адресованных заморским территориям Франции. В речи, произнесенной 13 июня 1958 г., генерал заявил: «Мы идем к созданию большого свободного сообщества, организованного по федеральному принципу; в этом сообществе Алжир будет занимать особое место». Стало быть, «три департамента» ушли в прошлое? Когда другим африканским колониям Франции де Голль предложил «независимость и сотрудничество», это прозвучало как сигнал. Он дополнил его речью на Мадагаскаре. «Завтра вы вновь будете государством», — сказал генерал. Свое большое путешествие по Черной Африке, к которой с 1940 г. он относился с большой любовью, де Голль завершил остановкой в Алжире, как бы подчеркивая, что положение этой страны не сильно отличается от положения других африканских стран, — вот еще один признак того, что он отказался от идеи «французского Алжира». В то время из этого путешествия больше запомнилось то, как в отличие от большинства местных лидеров Леопольда Сенгора (Сенегал), Феликса Уфуэ-Буаньи (Берег Слоновой Кости), оказывавших радостный прием де Голлю, собиравшемуся дать им больше автономии, в Гвинее Секу Турэ сказал ему «нет», так как «свободу не даруют, ее вырывают».

Приглашая французов 28 сентября голосовать за новую Конституцию, которая была широко одобрена по обе стороны Средиземного моря, де Голль впервые провозгласил: «Да здравствуют Франция и Алжир!»

Двадцать восьмого октября 1958 г. де Голль призвал восставших в Алжире к заключению «почетного мира». Для большинства французов Алжира это прозвучало как провокация, так как «почетный мир» предлагался тем, кого принято было