История Франции - Марк Ферро

— как свою частицу. Вторая зона конфликта — связанная с деколонизацией Среднего Востока — для Франции была особенно значима потому, что с арабским миром были связаны теперь все ее трудности. Один из руководителей алжирского восстания — Ахмед бен Белла находился здесь, обеспечивая доставку оружия феллахам. Другому лидеру, Мухаммеду Язиду, Насер помог обрести легитимность, покровительствуя его участию в конференции колонизированных народов в Бандунге. Наконец, Насер сообщал о действиях ФНО по своему радиоканалу «Голос арабов», который теперь, благодаря транзисторным приёмникам, можно было слышать по всему Алжиру, тогда как раньше в своих трущобах из-за отсутствия электричества алжирцы не имели возможности слушать радио. Вот почему Франции было все труднее заставить их поверить в то, что восстание представляет собой лишь несколько террористических актов.

Цель французских руководителей состояла в том, чтобы обрезать пуповину между арабским и исламским миром: оскорбление, нанесенное Франции Насером в виде национализации, которую египетский лидер сопроводил громким хохотом, раскатившимся по всему Магрибу благодаря «Голосу арабов», дало возможность Ги Молле, подталкиваемому Робером Лакостом, «вновь взять инициативу в свои руки», как Молле сообщил Мендес-Франсу. Израиль, обеспокоенный «чрезмерным» ростом могущества Египта, — из-за поставок «чешского» оружия, которые больше не сдерживало предостерегающее присутствие Англии, — мог выступить на стороне Франции. Но Бен-Гурион[227] хорошо понимал, что Иден, стремившийся сохранить расположение арабов, ничего не сделает, чтобы спасти Израиль, которому отныне угрожала гибель. С Ги Молле все было по-другому. В Париже считали, что Израиль станет идеальным тыловым союзником против Насера. Спасти страну, которая отныне играла роль «маленькой Чехословакии» перед лицом «нового Гитлера», для французских руководителей значило отмыться от Мюнхена и снять вину с совести нации, которая несколькими годами ранее, видя мученичество евреев, не подала примера смелости и великодушия.

Подталкиваемый арабскими врагами Насера, в частности Нури Саидом[228] в Ираке, Иден не нуждался в этом объяснении: «Бейте его, бейте сильно и бейте немедленно». Наследник Черчилля, перетерпевший унижение в Палестине, а затем в Египте, он хотел сохранить Британскую империю, а не управлять «новой маленькой Голландией». Он собирался сражаться, и Ги Молле тоже, мучаясь комплексом Мюнхена в особенности после своего поражения 6 февраля в Алжире. Раздражение французов и британцев было подстегнуто еще и тем, что, несмотря на то что европейские «эксперты» были отозваны в Европу, Насеру удалось обеспечить работу канала.

В конвенции, тайно подписанной в Севре между Бен-Гурионом и министром внутренних дел Франции Морисом Бурже-Монури, обговаривались условия участия Израиля во франко-британском предприятии, а не наоборот, как думали впоследствии. Бен-Гурион уверил Бурже-Монури, что он готов выступить «немедленно». Но Иден не хотел выглядеть союзником Израиля и врагом арабов. Предпочитая выглядеть умиротворителем конфликта, он предложил Израилю атаковать Насера, чтобы Франция и Англия вмешались позже, причем первая ударила бы по Насеру, а вторая — по Израилю… «Слишком, это слишком», — ответил Бен-Гурион.

Таким образом был запущен мушкетерский план военной координации между Израилем и франко-британским тандемом с целью возвращения Суэцкого канала в свои руки. Именно в этот момент американцы заявили, что не позволят вновь открыть канал при помощи пушек. Еще до этого они отмечали, что отказываются отождествлять свою политику с защитой интересов колониальных держав. Обе позиции США были восприняты с осторожностью Насером («Я в этом ничего не понимаю») и с беспокойством — Иденом, тогда как Ги Молле вовсе не захотел их услышать.

Как было запланировано, 29 октября 1956 г. израильская армия под руководством генерала Даяна заняла Синай, что явилось полной неожиданностью для египтян, которые вскоре обратились в бегство, и, как и предполагалось, остановилась около залива Акаба. Согласно плану, Англия и Франция, со своей стороны, развернули воздушное прикрытие. Незапланированным было то, что Насер принялся разыгрывать мученика, прячась от сражений, отступая, апеллируя к ООН, в то время как израильская армада двигалась в своем ритме к Суэцу. Приблизиться же к каналу, проход к которому был по приказу Насера перекрыт, могли только французские парашютисты…

Осуждение американцами в ООН, при поддержке СССР, всякого применения силы на Среднем Востоке прозвучало как удар грома. Вторым ударом была резолюция, призывающая к немедленному прекращению огня, вслед за которой последовала нота советского правительства. Она гласила, что «в случае, если экспедиции не будет положен конец, СССР готов использовать все современные формы оружия массового уничтожения». Под угрозой оказалось само существование Израиля. На самом деле, теперь мы знаем, что угроза, озвученная председателем Совмина СССР Николаем Булганиным, была блефом: советские ракеты в 1956 г. не могли долететь до Парижа, Лондона или Израиля. Но у русских была атомная бомба, и поэтому их слова были восприняты всерьез.

Совместные действия СССР и США полностью обезоружили Францию и Англию, поставив их в глупое положение, в то время как Насер торжествовал. Англичане первые уступили ультиматуму, за ними последовали французы, которые находились совсем близко к Суэцу. С досадой в сердце, они вынуждены были отступить.

Это сильнейшее поражение для Англии, для Франции, по мнению Франсуа Мориака, стало «дипломатическим Дьенбьенфу». Оно дискредитировало Четвертую республику и вызвало гнев военных, которые не хотели простить правительству Ги Молле отказ «идти до конца». Оно позволило СССР подавить восстание в Будапеште, и западные державы, занятые другим, не смогли взять ту ситуацию под контроль. Для Франции следствием поражения в Суэце стало удвоение энергии ФНО и сплочение против него арабского мира. По крайней мере, как повторял Молле, экспедиция «спасла Израиль», который Насер мог бы раздавить своей армией.

Другим, парадоксальным следствием поражения было то, что, боясь превратиться в орудие Насера и расцветшего панарабизма, алжирцы решили порвать с ним. ФНО покинул Каир и расположился в Тунисе, приблизившись таким образом к очагам восстания.

Непроизвольным следствием Суэцкой экспедиции стал подъем «третьего мира» под предводительством Насера, Неру, а также Сукарно. Это означало появление нового привилегированного партнера двух «сверхдержав», а также необратимый упадок колониальных империй, прежде всего французской.

ВОЗВРАЩЕНИЕ ДЕ ГОЛЛЯ К ВЛАСТИ

Тринадцатое мая 1958 года: путч или переворот?