О СССР – без ностальгии. 30–80-е годы - Юрий Николаевич Безелянский

class="v">Звучат признанья и сзади хвост.

«Что делать дальше?» – вот в чём вопрос.

Бледнеют жёны, они в истерике, –

Послать бы Аньку туда, в Америку,

Чтоб безопасность пришла бы в дом

И можно счастье вкусить вдвоём.

Но призрак счастья им только кажется.

Увы, мужья их никак не вяжутся.

Но это не всё. Ещё Кавказский вариант:

Батоно Анико, ты родилась не на Риони,

И город не родной тебе Тифлис.

Но всё равно – и в подмосковном лоне

Кавказский чувствуется в тебе извив…

12 августа

Материалы работников журнала «Советская милиция» пошли в номер «Советской кооперации»: сам на них вышел, уговорил что-то написать, а потом выправлял, редактировал и дописывал. Пожаловался нашему старейшине Соломону Рутбергу, который работал в 20–30-е годы в «Крестьянской газете», он сказал, что тогда запрещалось писать за кого-то, и задача редакторов была слегка подправить и убрать явную чепуху – и в набор! Увы, сегодня чепухи 90 процентов.

Закончил 12-й том Календаря (июль-август) и приступил к 13-му. И успеваю брать в библиотеке и читать книги, из последних: монография о Тютчеве, том Багрицкого и ещё одна любопытная книга «Горький и Бунин»: Алексей Максимович очень завидовал лёгкости и изяществу письма Ивана Алексеевича… Да, забыл написать: наш Соломон Рутберг работал в редакции при Надежде Крупской. Сейчас Соломон на пенсии и со смаком рассказывает о высших пенсионерах; наконец-то Маленкову дали квартиру в Москве (до этого жил на даче в Удельной), Молотов написал мемуары, и они напечатаны тиражом в 200 экз. для узкого круга. А Лазарь Каганович на пенсии сапожничает: начал с сапог и сапогами заканчивает, круг замкнулся… А Владимир Войнович по р/с «Свободная Европа» излагал крамольные вещи, как Жданов в блокадном голодном Ленинграде играл в теннис, чтобы согнать лишний вес. Будучи большим знатоком культуры, играл на пианино одним пальцем и притом давал указания Шостаковичу и Прокофьеву, как надо сочинять музыку…

Что касается Войновича, то он вычеркнут из советской литературы, а его песня-гимн «Заправлены в планшеты космические карты…» запрещена. Уехавший на Запад Войнович числится ренегатом. Зато в почёте другие писатели – Шундик и Рытхэу.

Ремарка вдогонку. Упомянул я Войновича, и мне тогда в голову не могло прийти, что пройдут годы, что я тоже стану писателем, и мы с Войновичем обменяемся книгами. Как ровеснику, я подарил ему «Клуб 1932». (29 октября 2018 г.)

19 августа

Газеты и радио шумно реагируют на «ядерную шутку» президента США Рейгана, который объявил Россию вне закона и пообещал начать бомбардировку через 5 минут. Не дружба, не мир, а яростное противоборство. В Америке Олимпийские игры, у нас сразу – альтернативная олимпиада. И каждая из сторон доказывает, что она лучше и мощнее. И как же трудно молодому поколению разбираться в этом бушующем море призывов, лозунгов, кличей и криков. Каждая сторона кричит: ату его! И хочет взять, разорвать, съесть… Увы, всем нам суждено жить в эпоху оголтелого милитаризма, шовинизма и разнузданного патриотизма, в звериной ненависти друг к другу. Пропаганда мгновенно превращает людей из друзей во врагов. Сегодня симпатия, завтра – непримиримая вражда…

Винница, Жмеринка, Станиславчик

А доктор Мей в Жмеринку поедет,

А доктор Дора собирает чемодан…

Из песни

20–25 августа

31-я командировка. По странному совпадению 4-я подряд на букву «В»: Вильнюс, Волгоград, Владивосток, Винница. Что будет следующим? Ванкувер, Варшава… 4-я командировка на Украину (не считая отдыха в Одессе и в Крыму): 1962 – Киев, Тетиев; 1965 – Киев, Черкассы, Умань; 1966 – Львов; 1980 – Запорожье, Мелитополь…

Итак, Винница – 1077 км от Москвы. Из Внукова на Ту-154, полёт в течение 1.15. В самолёте летели работники культуры и костерили союзные порядки: всюду косность, формализм, нет условий для настоящего творчества. В Виннице меня встречают и везут в готель «Жовтнева», в номер люкс. И тут сопровождающий задаёт вопрос: «Как будем ужинать? В ресторане или в номере?» Я предпочёл скромно в номере. Скромно не получилось, и зампред облпотребсоюза по заготовкам Клапчук притащил в гостиницу две огромные сумки и тут же ловко соорудил банкетик для двоих: всякие колбасы, сало, помидорчики-огурчики и что-то ещё. Конечно, водка, которую мы закусывали ломтями сочного арбуза. И куда денешься? Ритуал, «проверяющий» из столицы.

Утром 21 августа встал: в ногах слабость, голова туманная, язык деревянный. «Ну, – думаю, – однако!..» И дал себе приказ: ша! И в обед в ресторане «Южный Буг» пить наотрез отказался. Зато была расширена культурная программа и съездили в усадьбу знаменитого хирурга Пирогова. Рядом монастырь, где находится забальзамированное тело Пирогова. Зрелище мрачноватое…

В 16.30 в облпотребсоюзе началась настоящая работа: «круглый стол» с руководящим составом из районов области. Я вёл этот стол, выступал сам и умудрялся ещё стенографировать сказанное другими. Все докладывали, как они добиваются «непоганых показникиву роботы»… А затем ужин в загородном отеле «Дубовый грай». Обильно, вкусно и тяжело. Клапчук с горечью заявил, что никому не расскажет, как четверо здоровых мужиков, сидящих за одним столом, не смогли усидеть одну бутылку водки. Иначе – не поймут! Когда Клапчук всё это изрекал, я думал, что по области пойдут легенды об удивительном непьющем московском журналисте. «Не пьёт?» – будет удивляться народ. «Да не может быть!..»

Из ресторана отправились на осмотр «Волчьего логова» – бетонного бункера, построенного 18 тысячами военнопленных для Гитлера, но Винницу фюрер так и не посетил…

22 августа – едем в Гайсин на промкомбинат, затем в местный универмаг, в «Дитячий свит» – всё добротно и аккуратно. Не худо такое иметь и дома, на Соколе. И товаров больше, от пальто до панчок (чулок) и шкарпеток (носков). В заключение обильный ужин из 20, не меньше, блюд. Пшённая каша с растёртой курятиной мне не понравилась, а вареники с яблоками, политые мёдом, – объеденье.

23 августа я выразил желание (как говорится, от фонаря) поехать в Жмеринку, в облпотребсоюзе как-то поморщились от моего желания, но всё же были вынуждены повезти непьющего журналиста в воспетую в песнях и анекдотах Жмеринку.

Жмеринка – горбатая, пыльная, насквозь провинциальная и какая-то ущербная. Когда-то она была остановкой на пути Киев – Одесса, и в 1904 году в Жмеринке архитектором Журавским был построен великолепный железнодорожный вокзал – «один з краших», в виде корабля. Действительно, вокзал красив до сих пор. Здание понравилось Николаю II, и он предложил архитектору построить царские