Том 13. Салли и другие - Пэлем Вудхауз

Один взгляд на Джеральда � и Салли позабыла о всякой осторожности. �Уютный уголок�, минуту назад весело сиявший перед ее мысленным взором, задрожал и растаял. Все стало понятно и просто. Джеральд был несчастен, она могла сделать его счастливым. Он угрюмо ждал катастрофы, одного ее слова было достаточно, чтобы спасти его. Салли удивлялась, над чем тут вообще размышлять.

��Хорошо,�� просто сказала она.

Филлмор задрожал всем телом. Даже мощный электрический разряд вряд ли произвел бы такое действие. Прежде ему никогда не удавалось одним лишь красноречием обратить в бегство осторожную и здравомыслящую Салли. Свои шансы он оценивал примерно как один к ста.

��Ты согласна?�� прошептал он, сдерживая дыхание. В конце концов, может, он просто ослышался.

��Да.

Многообразие чувств, охвативших душу Филлмора, вылилось в безбрежный рев. Отражаясь от стен, он пронесся по пустому театру наподобие трубного гласа и гулким эхом зазвенел на галерке. Мистер Банбери, вполголоса беседовавший с мистером Крэкнеллом у рампы, вздрогнул, как испуганный мул. Во взгляде, который он бросил на Филлмора, были и упрек, и угроза. Минутой раньше это превратило бы финансового магната в бесформенную кашу. Однако теперь Филлмор не обращал внимания на какие-то там взгляды. Он шагнул к рампе.

��Крэкнелл,�� сказал он важно,�� можно тебя на пару слов?

Глава VII НЕКОТОРЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ ОБ УСПЕХЕ

Актеры и актрисы, как дети, с легкостью огорчаются, если с ними приключается несчастье, однако, как и дети, они с легкостью приободряются, стоит удаче улыбнуться им. Салли и не предполагала, что простому смертному по силам вот так осчастливить всех вокруг, между тем ей это удалось, нужно было просто одолжить брату двадцать тысяч. Даже золотой век вряд ли принес бы в труппу подобное согласие. Пелена апатии и уныния, покрывшая актеров за неделю простоя, исчезла без следа. Головокружительный взлет Филлмора, который из жалкого бутафора превратился во владельца постановки, показался им по-настоящему драматичным. Почти все они играли в пьесах, где к одиннадцати вечера нечто подобное происходило с многострадальной героиней. Так что ситуация потрясла их своей театральностью. Кроме того, теперь, когда мисс Хобсон ушла, все были согласны, что она только портила все.

В душах воцарился оптимизм, и по труппе поползли бодрые слухи. Котелок-Тедди доподлинно знал от гостиничного лифтера, что театры откроют самое позднее во вторник, в то время, как другой авторитетный источник, продавщица из табачного киоска, сообщила человеку, игравшему дворецкого, что в Толедо и Кливленде театры открываются уже завтра. Все чувствовали, что вот-вот сквозь облака проглянет солнце, судьбе вскоре надоест издеваться над приличными людьми, и она прекратит это глупое занятие.