Бессердечный принц. Раскол - Яна Мелевич

выжженного блонда, в который Ольга красилась долгое время.

— Добро пожаловать на этот свет, ваше сиятельство, — я протянул руку, и она по инерции схватил за нее.

Рядом со стоном приподнялся Егор, которого практически сразу скрутил приступ сильного кашля. Переход из зазеркалья в наш мир дался ему тяжело. Его выворачивало наизнанку от каждого вдоха.

— Проверь этого хмыря. Только осторожно, — прозвучало сзади, пока я ставил Ольгу на ноги.

После перехода она пребывала в трансе, не реагировала ни на мое замечание, ни на попытки вернуть ей вертикальное положение. Верхняя одежда отсутствовала, брюки с блузкой порвались, а высокие сапоги лишились каблуков.

«Где тебя носило?» — подумал про себя.

Но вслух, разумеется, ни о чем не спросил. Не до того стало. С места вдруг сорвался маг-воздушник с перекошенным от ярости лицом и кинулся на Егора.

— Тварь!

Я едва не выпустил пошатывающуюся Ольгу, когда он толкнул некроманта на землю и нанес несколько хаотичных ударов. Застывшие ребята из отряда Далы не двигались, а Иван Романович и пришибленный Рябов неуверенно косились друг на друга.

— Отставить! — гаркнул я.

Хрен бы с два.

Воздушник меня не услышал, парни никак не отреагировали. Или не хотели реагировать. Они стояли и смотрели, как их товарищ по оружию вершить самосуд.

— Надзиратель Довлатов! — с трудом вспомнив фамилию воздушника, названную впопыхах, я попытался достучаться до его разума. Когда не вышло, рявкнул парням Далы: — Чёрт, разнимите их!

Егор не сопротивлялся. Просто закрыл голову руками и скрючился, как улитка в раковине. Даже голоса не подал, не попросил о помощи и не молил о пощаде.

Впрочем, какая помощь? От кого?

Он знал, что никто бы не протянул ему руку после случившегося.

— Довлатов, оставь некроманта, — кашлянул Иван Романович в кулак.

— Из-за этой мрази наши пацаны полегли!

В голосе воздушника прорезались истерические нотки. Парни из отряда Далы зароптали, а она отвела взор и отвернулась.

Я знал, что это неправильно. Мы не животные, которые разрывали лежачую добычу на части.

Внутри все восставало против. Едва я на что-то решался, как тут же отбрехивался в мыслях. Находил себе оправдание, прикрывался полулежащей на моих руках Ольгой. Только прикрикивал на Довлатов и ждал просветления у собравшихся.

Потом смотрел, смотрел, смотрел…

Легко рассуждать о мире, не познав войну на собственной шкуре. Говорить о милосердии, когда на глазах не гибли товарищи, и ты не стоял перед безутешными родственниками. Не объяснял, почему выжил, а их сын, отец или брат — нет.

Почему он умер, а его враг не гниет в сырой земле.

— Останови их, — прошептала Ольга. — Останови.

Мысленно выругавшись, я стиснул пальцы в кулак. Неподалеку раздался щелчок затвора. Тишина опустилась на площадку, когда Дала направила пистолет на ошарашенного Довлатова и приказала:

— Отошел от него. Быстро.

— Ваше благородие, магическому выродку место на дне бездны! — воспротивился тот.

— Может и так, но решать не тебе. Для суда есть власть и закон, а для грешников — божья кара.

— В жопу вашу кару! На берегу и площадке погибли мои друзья!

— И ты отойдешь от некроманта на несколько шагов. Сейчас же.

— Нет.

Дала поджала губы и мрачно покосилась на меня. На ее лице я прочитал немой укор.

— Давич, Лемуров, уберите парня с площадки, — отдала приказ некроманту и одному из оперативников. Оба нахмурились, но беспрекословно подхватили дернувшегося Довлатова под руки и оттащили от замершего в позе эмбриона Егора.

— Отпустите меня!

— Не ори, — тряхнул воздушника короткостриженый бугай Лемуров. — Ее благородие спасает тебя от трибунала.

— По хрену.

— Ой, дурак… — поцокал языком Давич.

Иван Романович с другими оперативниками помогали Егору подняться. Я не смотрел в его сторону. Просто воспользовался заминкой для поиска Макса. Мелькнула мысль, что зеркальщика выбросило за равелином на берег Невы.

В месте, где все началось.

— Нужно уходить, — почти беззвучно прошептала Ольга.

— Что?

Она вцепилась в мою руку и вновь пошатнулась. Потом тряхнула головой, стиснула зубы и выдавила громче:

— Уходим, Влад.

— Но…

Возражения потонули в очередном гомоне, когда воздушник прорвался с боем к Егору. Но на сей раз никто не медлил: Лемуров с ребятами задержали его, а остальные окружили некроманта живой стеной.

— Приказ командира не слышал, что ли?

— Да пошла она! — орал взбешенный Довлатов, чье психическое состояние явно требовало срочного осмотра у специализированного лекаря.

— Щас договоришься.

Дала вмешалась в перепалку, а ее дух-хранитель навострил уши и поднял морду. Его недовольный рык вдруг сменился тихим скулежом. Грозный хищник испугался мрачного, густого, как таежные топи, тумана.

— Влад, — рявкнула Ольга, но при этом поморщилась. Будто каждое слово причиняло ей боль. — Пошли.

— Куда? Макса нет. Останемся на позиции, свяжемся с руководством, обсудим план действий.

Она все-таки не выдержала.

— Услышь меня, придурок! Надо убираться!

Едкий ответ застрял в горле, потому что Дала резко повернулась к воющему духу-защитнику. Крупинки разбитого зеркала поднялись в воздух, который наполнился напряжением. Тревожный сигнал интуиции задел невидимые ниточки: я толкнул Ольгу к лестнице и кинулся к оставшимся ребятам.

— Все с площадки! — заорала Дала в ту же секунду.

Неконтролируемый ужас заполонил сознание, когда раздался знакомый рев. Сначала где-то в отдалении, а потом все ближе и ближе. Настолько, что я практически чувствовал смрадное дыхание абаса.

— Пригнитесь!

Парни бросились врассыпную, затем вжали головы в плечи и закрыли лица руками. Разлетевшиеся осколки цепляли одежду, запутывались в волосах, оставляли мелкие порезы на оголенных участках кожи.

Я схватил за шкирку раненого оперативника и прикрыл его собой.

Грохот. Удары. Короткий вскрик, потом протяжный вой абаса и рык напуганного медведя. Подняла бездушную голову яростная буря.

Ни визгливый ветер, ни отдаленные стоны оставшихся призраков не пугали так, как приближение демона.

В очертаниях бушующей стихии я узнал высокую тень Макса, которая то растворялась в поднимающемся вихре, то появлялась снова. Убегающие парни почти не смотрели под ноги и друг на друга, поэтому на споткнувшегося Егора никто не обратил внимания. Как и на хромающего Рябова, который замешкался в последний момент.

— Сенька, шевелись, — гаркнул на него Иван Романович.

Воздушник, стоящий ближе всех к открывающемуся порталу, поставил щит, пока заведующий Трубецкого бастиона толкал Рябова к