Бессердечный принц. Раскол - Яна Мелевич

Чтобы и принц, и страсть великая

Согрели охладевшее за годы сердце.

Тогда ответила Луна:

«Быть тебе женою прекрасного мужчины,

Найдешь с ним счастье

И достигнешь ты небес, милая моя.

Но взамен отдашь

Свое первое дитя.

Мальчика, чей взгляд

Подобен чистоте горных родников».

Чаро́вница небесная!

Луна, что тропами извилистыми ведет людей сквозь мглу,

Потребует за помощь ребенка твоего.

А ты, глупышка, за пустоту сердечную

Поплатишься душой.

И принцесса в тот же миг,

Ведомая ядом одиночества,

Дала нечестивый обет.

Обрекая себя на погибель

В безжалостной тоске

Меж глухих зеркальных стен.

Чаро́вница небесная!

Луна, что тропами извилистыми ведет людей сквозь мглу,

Потребует за помощь ребенка твоего.

А ты, глупышка, за пустоту сердечную

Поплатишься душой.

Вдали заплакал ребенок.

Повинуясь инстинкту, я подскочила со стула и бросилась к приветливо распахнутым дверям. Повсюду загорались лампы, громко тикали настенные часы. Позади остались семья Макса, он сам, душа зазеркалья и Егор, а передо мной возникла чудесная детская.

Комната оказалась небольшой. На стенах виднелись шелковые обои, талантливый мастер изрисовал потолок сюжетами из известных русских народных сказок. В одном углу печь катала Ваньку-дурака, а в другом засела царевна-лягушка в ожидании брачной стрелы.

Каждая деталь была продумана до мелочей: никаких тупых или колющих предметов, об которые ребенок мог бы пораниться.

Посреди всего великолепия — кроватка с балдахином. Сквозняк, проникавший в комнату через открытое окно, играл с легкой тканью и нервировал хныкающего младенца. Блестящим серым взглядом он следил за движением подвешенных погремушек, тянул к ним крохотные пальчики и громко плакал.

— Ты чего, малыш? — прошептала я и потянулась к нему.

Мысли не возникло, что он — плод моего воображения. Точнее, на задворках сознания промелькнуло понимание, но я от него сразу отмахнулась и принялась качать надрывающегося малыша.

— Где твоя мама, милый?

Я осторожно поправила манжеты комбинезона, отметив, что ребенку не больше трех месяцев. Похоже, его мать вышла ненадолго. Ведь нельзя оставлять такого кроху одного без внимания взрослого.

Но время шло, а родители мальчика не появлялись. Я качала и качала его, пока он не улыбнулся. Нежно, тепло, словно ждал именно меня. Он радовался, звонко смеялся. Как умели только дети.

В стране

Тысячелетних льдов,

Высоких гор

И долин чернозема,

Где леса зелены,

И хрусталем звенят