Доктор Жизнь. Психологические эссе о жизни - Анна Кирьянова

«Так проходит земная слава» —

грустные и мудрые слова. Ничему завидовать не надо, и ни с кого не надо брать пример. Самому надо жить. Все проходит – и роскошь, и пышность одежд, и пирожные… Один писатель так рассказывал: перед революцией на берегу моря было так много дам в роскошных туалетах, в алмазных колье и перьях пышных… И кавалеров с закрученными усами и дорогими сигарами. И упитанных детей с нянями и гувернантками, в кружевах и фланели. Это был праздник жизни – чужой праздник чужой вольной и праздной жизни. А через год он снова попал на море, – бежал то ли от белых, то ли от красных. То ли от зеленых… И берег был совершенно пуст. Камни и волны. Все исчезли, будто и не было их. А потом прошли годы и снова он на море попал. И на берегу в шезлонгах, в шелковых халатах, лежали счастливцы: руководители партии с полными женами в атласных пижамах. И сытые дети играли с камушками под присмотром нянь. И в теннис играли, и ели виноград и ананасы. Берег был полон счастливых и сытых богачей. Там были элитные санатории для руководителей, а писатель просто любовался морем. Это был тридцать седьмой год. А в тридцать восьмом берег снова совершенно опустел – только камни и море. И писатель перестал мечтать о богатстве и власти, на него большое впечатление пустой берег произвел. Бог с ним, с богатством! На море можно и так съездить, погулять, искупаться и отдохнуть. Купить то, что нам по карману. И обойтись без шелкового халата, в конце концов, и без ананаса – за них дорого платить приходится. Это я вовсе не про политику – я от нее далека. А о том, что все преходяще и сравнения ни к чему – никто не знает, как жизнь обернется. И какой будет следующая жизнь; может, там только восхитительное лазурное море и камни сверкающие. А больше ничего и не надо – только любимые люди снова рядом. Без всего остального вполне можно обойтись…

Чтобы обрести уверенность в себе

надо пойти походкой мегаломаниака. Поднять голову, расправить плечи и уверенно печатать шаг. Идти надо суровой военной поступью. Через минуту вы сами удивитесь, какие мысли и планы у вас возникли. И как вы себя стали чувствовать. И окружающие будут смотреть на вас с почтением – это проверено. А уличные мошенники выбирают жертву по походке – идет человек, согнувшись, не смотрит по сторонам, руки безвольно болтаются – можно смело подходить и что-нибудь ужасное рассказывать. Как мы стоим на земле, как по ней идем – так и складывается наша жизнь. Одна дама плывет павой, полная, пышно одетая – красота! На нее заглядываются, оборачиваются вслед. Другая идет походкой манекенщицы – тоже красиво. А мужчина уверенно ступает, неспешно и упруго – загляденье! Ничто так не меняет настроение и не придает уверенности, как походка – главное, не переставать тренироваться. И болезни можно диагностировать по походке, опытные врачи всегда смотрят, как пациент зашел в кабинет – при разных недомоганиях разная походка у человека. Самым опасным в народе считалось шарканье ногами – кто шаркает ногами, тот скоро умрет! – ужасная примета, но часто сбывалась. Действительно, шаркать ногами человек начинает от слабости, когда собственное тело носить тяжело. И вот интересный момент: Высоцкий пел мужественные песни и играл мужественных людей. А походка у него была странная, его даже дразнили «Клоун Карандаш» – так он забавно ходил, носками наружу, как клоун или Чарли Чаплин. Это выглядело комично, но грустно – нетвердо он стоял на земле… И перед важной встречей нужно собраться и пойти военным, уверенным шагом. А перед романтическим свиданием – элегантно пройтись, красиво. И сразу настроишься на нужный лад. Это психомоторика так работает, психическое состояние приходит в соответствие с движениями тела. И это не надо забывать – отлично работает этот способ!

«К пятидесяти годам вы будете иметь лицо

которое заслуживаете», – эти слова Шанель приводят, когда говорят, что за лицом надо ухаживать. Кремом мазать, маски делать и еще разные процедуры для красоты. Не только в этом дело – не так просты эти слова. В двадцать лет можно яростно ругаться, злиться, совершать дурные поступки – природа все простит и спишет. Сияющая юность все скроет. В тридцать тоже еще есть некоторый запас. А в пятьдесят можно стать похожей даже не на старуху – а на старика. Ужасного, с грубыми чертами и волосами на лице; если постоянно ругаться нецензурно и всех обличать. На Билли Бонса можно стать похожей. Гормонов-то уже мало – не то, что раньше. Кожа не такая эластичная. Морщины врезаются. И злобное выражение сменить приветливым уже не удастся, к сожалению. Так и будешь смотреть из-под надбровий мрачно, как неандертальский мужик работы скульптора Герасимова. И захочется говорить мягко и нежно – а изо рта хриплая брань вылетает. Речь перестроить тоже очень трудно в возрасте-то. Да что там – невозможно. Привычка к копролалии – грязной брани и вечному агрессивному поведению оставляют неизгладимые изменения внешности. Мне вот Раневская очень нравится. Но я не хочу на нее походить внешне, хотя она была не злая и ругалась не постоянно, а только под настроение. Хочу оставаться дамой, приятной во всех отношениях. И чтобы ямочки на щеках остались – они еще есть. Это потому, что я часто улыбаюсь. А морщины – они от злости или горя. Есть немножко; но, когда улыбаешься, их не видно – вот попробуйте! А ругаться постоянно очень вредно, приводя в пример слова, что лучше быть хорошим и ругаться матом, чем быть тихой воспитанной тварью. Какой-то дикий выбор. Можно быть просто хорошим человеком и поменьше злиться – это нетрудно. И лицо сохранишь. И не надо будет натягивать кожу или покупать дорогущие средства. Можно купить духи «Шанель» на сэкономленные деньги; и вспомнить о мудрых словах этой симпатичной дамы.

Одного человека

стали выживать с работы. Ну, вот так бывает – сокращение, реорганизация, никто не знает, что будет завтра… И бывшие милые коллеги превратились в жестокую стаю. А начальник стал давить, делать выговоры, ловить на мелочах, холодно и резко разговаривать и давать странные указания: «иди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю, что». И довели человека до ужасного состояния. Специально, – чтобы он сам уволился. Или еще как-то исчез. Например, из пистолета застрелился. Или тяжело заболел – он и так заболел уже. А уходить трудно очень – пятнадцать лет проработал, верно прослужил, как пес, в хорошем смысле. Думал наивно, что вокруг друзья. Строил планы. И имел семью, которую надо кормить. И легко сказать – да увольняйтесь же! Нервы дороже! Измените судьбу и идите на поиски счастья! Есть ситуации и характеры, когда эти слова оказываются безответственными и губительными. И тот, кто их говорит, не будет кормить семью и отдавать служебное жилье, например… Хотя этот мужественный человек уже готов был бросить рапорт на стол. Но я рассказала сказку про Терешечку – не всю. А про то, как ведьма посадила Терешечку на лопату и советовала сложить ручки и ножки, и клубочком свернуться – чтобы удобнее было его изжарить в печи. И этот Терешечка так ножки и ручки растопырил, как морская звезда. И принялся всячески сопротивляться и придумывать планы и хитрости. И ведьма не смогла сделать из него жаркое, а сама в печке сгорела. Если уж Терешечка сообразил, сделанный из чурочки мальчик, то взрослый дяденька тоже калачиком сворачиваться не должен. Или тетенька. Надобно сопротивляться, коли закон на вашей стороне. Мужчина как начал сопротивляться, – любо-дорого! Рапорт написал, но не своему начальнику, а другому. И еще много чего написал. И потребовал разобраться в ситуации. И к юристу сходил. В общем, теперь он сам – начальник. И сделал выводы: во-первых, не позволяет ни над кем издеваться и следит за этим строго. А во-вторых, понял, что надо сопротивляться, если вас хотят запечь в печке. Изо всех сил. Без вашего согласия у них мало что получится, как правило. Ну, а в остальных случаях, возможно, надо уходить – если есть куда. Но не ранее.

Надо отдыхать

Всем надо. И взрослым, и детям. Отдых жизненно необходим; посидеть, выпить чаю, с книжкой поваляться, телевизор посмотреть – такой ленивый отдых. Даже рабам каникулы устраивали; раз в год – сатурналии. Даже крепостных нельзя было эксплуатировать в дни церковных праздников. А близкому иногда не дают отдохнуть: чего ты валяешься? Чего расселся? Заняться нечем, что ли? Я понимаю, что те, кто так кричат, и сами много работают. Но у разных людей разная потребность в отдыхе. И они могут уснуть днём или рассесться, действительно. Пусть немного отдохнут – ничего страшного. Если в нас кипит энергия, это не значит, что она есть и у других. Все люди по-разному устают. И зря Пушкин будил по ночам жену и читал ей стихи, которые пришли к нему во сне. Трое малышей, четвёртый на подходе, дайте поспать человеку! А стихи запишите на бумажке и утром прочитаете… Зачем всех будить? Приказывать встать и трудиться? Обзывать и принуждать к работе? Если, конечно, речь не о патологическом лентяе и паразите – но таких принуждать бесполезно, это их образ жизни. И довести человека до сердечного приступа или невроза довольно легко – надо не давать ему отдыхать. Хотя это глупо: рабы, которым не давали отдыхать, жили мало. И рикши мало живут. И в рассказе Чехова дама осталась вдовой; муж-доктор все работал, даже по ночам – да и умер. Она об этом как-то не подумала. И поэтому любящие берегут сон и отдых любимого человека. И предлагают: отдохни хоть немножко! И не шумят, не лезут, не читают ночью стихи и не посылают в магазин, уставшего и больного. Щадят.