Врата Мёртвого Дома - Стив Эриксон

Калам наткнулся на матроса, с которым ему довелось разговаривать при загрузке трюмов на пирсе Арена. Тот с озабоченным видом сматывал на корме огромные витки канатов.

– Слышал, что вы спасли капитана, – произнес он.

– Он жив, однако находится в крайне тяжелом состоянии.

– Знаю, поэтому кок сейчас караулит у двери, сэр. Наш Ви очень умный – спросите здесь любого. Кроме того, он так хорошо бреет... Я видел голову одного счастливчика, которого побрил Ви, – она была похожа на грудь девственницы.

– Кто сейчас взял на себя обязанности офицеров?

– Если вы имеете в виду поддержание порядка и распределение обязанностей, это я, сэр. Однако наш новый командир не очень заинтересован в этом. Знаете, его фехтовальщик рассказал мне, что мы начнем по-настоящему работать, как только волнение немного поутихнет.

– Чтобы переносить груз. Мужчина кивнул.

– А что потом?

– Ну, если командир верен своему слову, то он отпустит нас на все четыре стороны.

– И с какой бы стати ему быть таким добрым, а?

– Знаете... я думал об этом самостоятельно и решил, что за пиратами нужен будет очень острый глаз. Мы проворонили своего капитана, и это очень расстроило парней.

В этот момент по центру палубы застучали тяжелые ботинки, и показался телохранитель, ведущий за собой взвод моряков флота. Лицо лейтенанта выражало полный пессимизм.

– Просто боги за что-то прогневались на нас, – пробормотал матрос. – Парусник приближается.

– Итак, пора начинать, – тихо произнес Калам, осмотрелся вокруг и заметил, что Салк Елан напряженно ищет его взгляда. Убийца кивнул, и Елан небрежно обернулся, спрятав руки под облачением.

– Парусник хорошо вооружен, сэр. Я насчитал не менее пятидесяти мечей, которые находятся в полной боевой готовности.

– Оставь их для наших профессионалов. А судовая команда пусть не лезет вперед – распространите об этом весть.

Матрос бросился выполнять распоряжение. Калам вышел на главную палубу. Казначей стоял лицом к лицу с лейтенантом.

– По-моему, я ясно сказал: сложить оружие! – визжал казначей.

– Никак нет, сэр. Мы не станем этого делать. Представитель знати задрожал от злобы и дал знак своему телохранителю приблизиться.

Однако громиле было не суждено выполнить последний приказ своего предводителя. Издав давящийся звук, он прижал руки к груди: по передней поверхности одеяния начало медленно растекаться красное пятно. Опустившись на колени, он ослаб и упал навзничь. Из горла торчал наконечник длинного ножа.

Салк Елан сделал шаг вперед.

– Планы меняются, мой дорогой сэр, – произнес он, высвобождая лезвие и вытирая его об одежду.

Калам обошел казначея сзади и исподтишка прижал кончик своего кинжала к его шее.

– Ни слова, – проревел убийца, – и ни одного движения, – затем смельчак обернулся к морякам. – Лейтенант, приготовьте абордажные крючья.

– Есть, сэр.

Парусник двигался вдоль борта, и на его палубе в нетерпении толпилось несколько десятков пиратов. Благодаря разнице в размерах кораблей, нападающие находились на несколько размахов рук ниже, что не позволяло им отслеживать события, происходящие на «Тряпичной Пробке». Дабы разобраться в ситуации, один из пиратов решил забраться по одной-единственной тонкой мачте своего парусника на наблюдательный пост.

«Слишком поздно докумекали, придурки».

Капитан пиратов – насколько Калам мог предположить, дядя казначея, – выкрикнул приветствие.

– Ответь ему, – проревел убийца. – Кто знает, быть может, твои кузены настолько хорошие парни, что у нас в запасе окажется еще один день.

Казначей поднял руку и выкрикнул ответное приветствие.

Наконец корабли сблизились настолько, что между бортами оказалось расстояние менее десяти шагов. Салк Елан приблизился к судовой команде «Тряпичной Пробки», стоящей около моряков флота, и произнес:

– Когда мы подойдем на достаточное расстояние, начинайте цеплять абордажные крючья. Только не забудьте об осторожности, парни: если план сорвется, то эти головорезы будут травить нас до самого Фалара.

Пират поднялся до середины мачты, поднял ладонь ко лбу и принялся рассматривать участок палубы «Тряпичной Пробки». Пираты выстроились вокруг, все превратившись в слух. Борта медленно сближались.

Внезапно с мачты раздался дикий предостерегающий крик, и в то же мгновение огромная стрела, со свистом рассекая воздух, вонзилась в грудь наблюдателя. Человек покачнулся и медленно полетел вниз, с грохотом приземлившись на головы своих товарищей. Последовал яростный гул голосов.

Калам схватил казначея за воротник и оттащил назад, так как большая часть пиратов перепрыгнула небольшое расстояние и оказалась на борту «Тряпичной Пробки».

– Только что вы совершили ужасную ошибку, – прохрипел казначей.

Моряки ответили на вторжение яростным огнем арбалетов. Первая линия пиратов попадала за борт.

Салк Елан выкрикнул предостережение, и это заставило Калама развернуться. Двигаясь со стороны порта, в воздухе над головами моряков появилось чудовище. Его крылья достигали в размахе десять шагов, а чешуя блестела бледно-желтым оттенком в первых лучах солнца. Пасть рептилии украшало несколько рядов острых клыков.

«Дыханье Худа – это же энкар'ал из Священной пустыни Ра-раку».

– Я предупреждал тебя! – захохотал казначей.

Тварь, словно темное пятно, врезалась в самую гущу моряков. Ее когти заскрежетали по шлемам и щитам.

Взбешенный Калам развернулся и со всего размаха врезал казначею по челюсти. Тот упал на палубу и мгновенно потерял сознание; лицо залило кровью.

– Калам! – закричал Салк Елан. – Оставь мага мне. Помоги морякам!

Убийца рванул вперед. Энкар'ал был печально известен не только своим жестоким нравом, но и крайней живучестью. В последнее время это животное стало очень редко встречаться даже на своей пустынной родине... К счастью или несчастью, но Калам встретился с ним впервые в жизни.

Семеро моряков упали ниц. Тварь захлопала крыльями так, будто намеревалась приземлиться; вытянув свои страшные костистые конечности, она заскрежетала ими по плотно сомкнутым щитам, которые предусмотрительные моряки подняли над головами.

Пираты дружно рванули на «Тряпичную Пробку». Теперь им могли противостоять только полдюжины моряков во главе с лейтенантом.

У Калама практически не было времени на раздумья. Вполне понятно, что в подобной ситуации он совсем забыл про Салк Елана.

– Держите щиты крепче, – заорал он что есть силы, бросившись вперед и в мгновение ока оказавшись на дрожащей платформе, которую моряки держали над головами. Энкар'ал развернулся, спикировал и хлестанул своими острыми, как лезвия, когтями по лицу убийцы. Пригнувшись, Калам поднял длинный нож и что есть силы вонзил его между ног чудовища.

Грозное стальное оружие издало печальный хруст, встретившись с прочной, как панцирь, чешуей.

– Худ! – выругался убийца.

Отбросив оружие и чувство самосохранения, Калам рванул вперед, зацепился за крылья и неимоверным усилием перекинул свое тело на спину птице. Остервенев от такой наглости, чудовище развернуло зубастую пасть и попыталось разорвать смельчака в клочья, однако короткая шея в данной ситуации оказалась явно на руку убийце.

Со стороны пиратской палубы донесся еще один магический взрыв.

Обхватив одной рукой щетинистую шею, которая, по всей видимости, спасла ему жизнь, Калам вытащил из ножен еще один нож и принялся методично рубить им длинные крылья зверя. Наконец-то его усилия увенчались успехом: в данной части тела плоть чудовища была практически не защищена, и после пары ударов всем присутствующим открылась глубокая кровавая рана. В ту же секунду энкар'ал упал на палубу. Его мгновенно окружили оставшиеся в живых моряки с мечами наголо.

Их оружие оказалось гораздо эффективнее короткого ножа: из-под пробитой чешуи брызнула кровь. Тварь вскрикнула и забилась в предсмертной агонии.

Убийца обернулся и увидел, что по всему окружающему его пространству шел бой. Пираты выстроились в шеренгу и начали наступать на остатки бравых морских путешественников. Калам спрыгнул с мертвого энкар'ала, перехватил нож в левую руку, подобрал чей-то ненужный меч, и как раз вовремя: в ту же секунду на него ринулись два вновь прибывших пирата. Кривые сабли сверкнули, словно пара молний.

Убийца бросился вперед, отразил оба удара, а затем, скользнув нападающим за спину, вонзил оба лезвия в спины своих врагов.

Однако времени на передышку не оставалось. Высвободив кое-как свое оружие, он бросился в самое пекло, рубя и круша все, что попадалось под руку. Попав кому-то между ребер, Калам не смог выдернуть нож. В ту секунду он осознал, что неплохо было бы прикрыть голову, однако все шлемы, попадающиеся на глаза, были явно меньшего размера. Ощутив за спиной что-то неладное, он развернулся, и как раз вовремя: рассекая воздух, прямо ему в лоб летела длинная кривая сабля. Убийца попытался увернуться, однако нога, попав в лужу крови, заскользила, и Калам с грохотом упал на деревянный настил.