Врата Мёртвого Дома - Стив Эриксон

Глава восемнадцатая

Я здесь – где все тени собираются вместе,

Я здесь – где сени двух Троп

Я здесь – где ворота правды,

Я здесь – где тайна живет.

Тропа.

Троут Сен'ал'Бхок'арала

Они подошли к небольшому выступу корней, который, по всей видимости, обозначал вход в лабиринт. Снаружи лежало четыре мертвых тела. Их лица были искажены от ужаса, конечности раздроблены, а на темных робах засохли большие пятна крови.

Увидев их, Маппо сразу все понял и чуть не онемел от ужаса. Смутные подозрения начали разрешаться самыми страшными вариантами. «Безымянные Герои... Священники Азаса, если такая сущность может вообще иметь священников. Сколько же холодных рук вело нас сюда? Меня, Икариума... по хитросплетенью корней... до самого Треморлора...»

Заворчав, Икариум сделал шаг вперед и наклонился над сломанным посохом, лежащим возле одного из тел.

– Однажды мне приходилось видеть подобные вещицы, – произнес Ягут.

Услышав эти слова, Трелл нахмурился.

– Как? Где?

– В снах.

– В снах?

Ягут слабо усмехнулся.

– О да, Маппо, у меня тоже есть сны, – Икариум вновь повернулся к телам. – Именно так и начинались все мои сны: я спотыкаюсь и чувствую сильнейшую боль. Однако на теле нет никаких ран, а оружие абсолютно чистое. Нет, боль заключена внутри... Такое впечатление, что ты сначала постигаешь какую-то истину, а затем ее резко теряешь.

Маппо уставился на спину своего друга, пытаясь уяснить смысл его слов.

– Я прибываю, – продолжил Ягут сухим тоном, – на окраину города. Это небольшой Треллский город посреди плоской равнины. Однако он полностью разрушен. На земле видны рвы и канавы, оставшиеся после взрывов магии. Улицы заполнены разлагающимися трупами людей, а великие вороны начинают свое пиршество, весело перекликиваясь между собой.

– Икариум...

– А затем появлялась женщина, одетая точно так же, как и те мертвые тела, что лежат сейчас перед нами. В руке она держала большой посох, из которого исходили потоки энергии. «Что же ты сделала?» – спросил я ее. «Только то, что необходимо», – послышался мягкий голос. Посмотрев ей в лицо, я понял: женщина страшно боится, и расстроился. – «Ягут, – продолжила она, – ты не должен странствовать в одиночку». Ее слова вызвали в памяти ужасные воспоминания. Картины, лица компаньонов – всего не перечесть... Оказывается, я редко оставался в одиночестве. Плечом к плечу со мною шагали мужчины и женщины – когда-то в одиночку, когда-то целыми легионами. Эти воспоминания наполнили мою душу большим горем, будто однажды я предал всех своих компаньонов, – Икариум замолчал и медленно кивнул. – Да, сейчас мне стало все абсолютно понятно. Каждый из них был охранником – прямо как ты, Маппо. Однако они проиграли, будучи убиты моей же собственной рукой. Да, жрица видела, что было написано на моем лице, для нее это открытая книга. Она кивнула, а посох охватил магический свет... и вот я уже иду один-одинешенек по безжизненной степи. Боль ушла, оставив после себя полную пустоту. Тут я почувствовал, что мои воспоминания уплывают далеко... что это всего лишь сон... И внезапно проснулся.

«Невероятно. Это же искажение истины. Я был свидетелем резни своими собственными глазами. Я разговаривал со жрицей. В снах, Икариум, тобою руководит злоба».

Скрипач прочистил горло.

– Похоже на то, что они охраняли вход. Кто бы ни настиг их здесь, он был очень силен.

– Эти люди известны в Ягут Одане, – произнес Маппо, – как Безымянные Герои.

Икариум сузил глаза и взглянул на Трелла.

– Полагают, что этот культ, – пробормотала Апсала, – давным-давно вымер.

Все в недоумении повернулись в ее сторону. Девушка пожала плечами:

– Знание Танцора... Искарал затрещал:

– Худ бы побрал все их гнилые души! Каждый из них – самонадеянный болван: как же они посмели говорить такие вещи!

– Какие вещи? – проворчал Скрипач. Верховный священник сжал себя в объятиях.

– Неважно... Давайте не будем об этом... Слуги Азаса – тьфу! Кто же тогда мы? Дырки от бублика? Мой предводитель прогнал их из Империи, о да! Это была задача для Лап, насколько вам мог поведать Танцор, – жизненно необходимая чистка, удаление шипов из тела императора. Беспощадная резня и осквернение. Оказалось, что в их клане имеется огромное количество секретов, делающих их крайне уязвимыми... Коридоры силы... О, как они негодовали, когда мой предводитель вошел в Дом Смерти...

– Искарал! – в негодовании крикнула Апсала. Священник пригнулся, будто кто-то шлепнул его по голове. Икариум обернулся к молодой женщине.

– Кто произнес это предостережение? Чьими словами говорили твои уста?

Она остановила холодный взгляд на Ягуте.

– Обладание этими знаниями накладывает очень большую ответственность, Икариум, причем ни для одного человека нет исключений.

Ягут вздрогнул.

Крокус сделал шаг вперед.

– Апсала? Девушка улыбнулась.

– Может быть, перед тобой стоит Котильон? Да нет, шутка, это я. Мне начинают надоедать подозрения, идущие со всех сторон. Такое впечатление, что бог, некогда обладавший мною, оставил след на всю жизнь. Много лет назад я была простой рыбачкой. Сейчас меня уже нельзя назвать обыкновенной простушкой.

Со стороны отца донесся громкий вздох.

– Дочь, – проворчал он, – ни один из нас не может возвратиться в свое прошлое, все мы меняемся. Кроме того, каждому из нас пришлось пройти серьезные испытания, чтобы попасть сюда, – он поморщился, будто бы испытывая затруднения в подборе слов. – Ты приказала верховному священнику заткнуться, чтобы защитить секреты Танцора – Котильона. Тебе известно, что он не хотел подобного развития событий. По этой причине подозрения Икариума имеют под собой вполне твердую почву.

– Однако, – возразила Апсала, – я уже не являюсь рабыней. Только мне можно решать, как распорядиться накопленными знаниями. У меня есть свои собственные мотивы, отец.

– Ну хорошо-хорошо, – произнес Икариум. – Считайте, что я наказан. – Взглянув на Маппо, он продолжил: – Что тебе известно о Безымянных Героях, друг?

Маппо помедлил, а затем произнес:

– Наше племя принимало их как дорогих гостей, но подобные визиты были крайне редки. Сейчас я думаю, что они считали себя слугами Азаса. И если легенды Треллов содержат хоть толику правды, то временем возникновения этого культа можно считать дату основания Первой империи...

– Они были уничтожены! – заверещал Искарал.

– Возможно, в границах Малазанской империи, – заключил Маппо.

– Друг мой, – произнес Икариум. – Ты утаиваешь истину. Я слышу их.

Трелл вздохнул.

– Они возложили на себя обязанность – обеспечить тебе охрану, Икариум. Именно так и обстоят дела с самого начала этой истории.

– Но почему?

– Вот этого я не знаю. Ты задаешь... – Трелл дрогнул, – интересные вопросы. Посвящение жизни благородным целям? Защита Азаса? – Маппо пожал плечами.

– Проклятые Худом обрубки! – проворчал Реллок. – Насколько мы знаем, они могут быть виновны во всех грехах.

Компаньоны с удивлением повернулись К нему. После продолжительного молчания Скрипач тряхнул головой.

– Нам пора, – произнес он. – Идем в лабиринт.

Руки и конечности. Они царапают по скрученным корням, они тянутся и изгибаются в тщетных попытках вырваться на свободу. Со всех сторон доносится страстная мольба: жизнь людей оказалась здесь случайно заключенной среди тысяч и тысяч других существ.

У Скрипача возникло минутное представление: как же человеческие лица будут выглядеть с телами, снабженными такими кошмарными конечностями. Фантазия его подвела, но сапер точно знал, что реальность, скрывающаяся за этими стенами, в сотни раз хуже его самых страшных кошмаров.

Треморлор – грубая темница, образованная из корней, – содержала в себе демонов, древних всевышних и созданий с такой чудовищной внешностью, что сапер сразу понял, сколь же многообразна жизнь на свете. Люди представляли собой несколько маленьких хрупких листочков на столь огромном дереве, которое не укладывалось в сознании. Шок лишил Скрипача мужества. Кто-то явно смеялся над ним, словно бескрайнее эхо несметного количества лет и миров, заключенных в этой тюрьме.

Со всех сторон доносились звуки битвы – треск дерева, хрипы и стоны... Все это были другие тропы лабиринта. Азаса пытались атаковать со всех сторон. От звериных воплей стыла кровь в жилах, но путешественники понимали, что вселяющая ужас вечная война и не может иметь другого лица.

Рукоятка арбалета стала мокрой от пота Скрипача, он шел впереди всех, медленно ступая по самому центру тропы. Со всех сторон тянулись страшные руки и лапы. Впереди виднелся острый изгиб дороги. Сапер присел и оглянулся на остальных спутников.

В сопровождении остались только три Гончие. Шан и Клык пропали – видимо, двинулись по параллельным путям. Скрипач видел, что Баран, Слепая и Крест не проявляли никаких признаков беспокойства, поэтому решил успокоиться и сам. Безглазая Гончая путешествовала в нескольких шагах от Икариума. Складывалось впечатление, что эта парочка встречалась не впервые, совместно пройдя немало троп. Баран завершал их процессию, в то время как Крест – бледная, испещренная гора мускулов – держалась около сапера. Порой она поднимала к нему свои черные блестящие глаза, как бы успокаивая солдата.