Восстание - Юрий Николаевич Бессонов

сюда не пришел, — не сдержавшись, сказал Василий.

Человек в кителе удивленно поднял левую бровь, несколько секунд молча смотрел на Нагих, потом сказал:

— Я спрашиваю о воинских частях противника, которые вы должны были встретить хотя бы в Екатеринбурге или по маршруту следования. Я не говорю о войсках на самой линии фронта, которую вы переходили ночью.

Нагих принялся было рассказывать о белых и о чешских войсках, которые ему пришлось встречать в самом Екатеринбурге и на станциях во время пути, о маршировавшем на параде батальоне англичан, но в это время дверь в комнату отворилась и вошел человек в длинной, почти до шпор, шинели с черными бархатными петлицами артиллерийского офицера.

— Вы заняты, Игорь Николаевич? — спросил он, подходя к столу и облокачиваясь на него с таким видом, словно хотел что-то сказать на ухо человеку в кителе.

— Сейчас буду свободен, — ответил тот и пристально посмотрел на артиллериста. — А что, есть новости?

Артиллерист еще ниже нагнулся, что-то пошептал человеку в кителе под самое ухо, потом затряс головой и как бы в испуге выкатил глаза.

— Убирают… Поразительно, ведь он был назначен самим Львом Давидовичем… Говорят, это только начало…

— М-м-мда… Я сейчас зайду к вам. — Лицо человека в кителе вытянулось, и в нем сквозь скуку и безразличие вдруг мелькнуло беспокойство. — Я скоро, я через две минуты…

Он рассеянным взглядом посмотрел на Василия и, как только артиллерист вышел за дверь, спросил:

— Так вы говорите, чешские эшелоны?

Нагих снова повторил, что он видел на станции Екатеринбург чешские эшелоны вернувшихся с фронта войск и что из Екатеринбурга последнее время каждый день отправляются поезда с белыми солдатами, видимо, для пополнения фронтовых частей.

— А номера полков вы не знаете? — рассеянно спросил человек в кителе.

— Нет, не знаю.

— Так. Очень интересно, очень интересно, — повторил человек, повидимому, думая совсем не о нумерации полков, а о чем-то другом, куда как более важном для него. — Очень интересно… Благодарю. Больше я не стану вас задерживать, — прибавил он, поднимаясь из-за стола. — Пойдите к дежурному, возьмите у него пропуск. Скажите ему, что я отпустил вас и что вы мне больше не нужны. — Он задумался, глядя куда-то в пространство, и вдруг сказал: — Да, спросите у дежурного, может быть, с вами захочет поговорить кто-нибудь по части политической, о настроении тыла и о всем таком…

Очень довольный тем, что наконец нудная беседа кончилась, Нагих поспешно вышел в коридор. Дежурного он встретил у лестницы на второй этаж.

— Уже освободились? Быстро! — увидав Нагих, крикнул дежурный. — Но не уходите, подождите меня здесь. Сейчас провожу командарма и вернусь. Вас хотел видеть…

Дежурный сказал что-то неразборчиво: не то «военный комиссар», не то «народный комиссар», и побежал по коридору навстречу невысокому коротконогому человечку в нарядном суконном френче, обтягивающем круглое выпирающее брюшко. Военные ремни крест-накрест, сияющие, как зеркало, сапоги и строгий независимый вид человечка говорили, что это кто-то из крупного начальства.

Дежурный подбежал к толстому человечку, вытянулся в струнку и стал о чем-то рапортовать с особым усердием.

Нагих догадался, что коротконогий человечек был командующий армией.

Командарм выслушивал рапорт с явным нетерпением и хмурил лоб, который из-за огромных залысин простирался едва ли не до половины головы, не сидящей на плечах, а скорее всаженной в плечи. Толстая шея командарма была столь коротка, что ее вовсе не было приметно и, казалось, командарму не на чем повернуть головы, потому-то он и носит ее прямо, как приколоченную, и только косится по сторонам недобрыми глазами навыкате. Видимо, командарм находился в самом скверном расположении духа.

Нагих невольно вспомнил разговор человека в кителе с артиллеристом о каких-то крупных переменах в штабе.

19

— Пойдемте, наверное, можно, — сказал дежурный, вернувшись к лестнице, возле которой его ждал Василий. — Нам на второй этаж.

Он пошел немного впереди и шагал сразу через две ступеньки, беспрерывно оборачиваясь, чтобы посмотреть, не отстал ли Нагих.

На втором этаже было тише и меньше сновало народу, да и те, что проходили по коридору, ступали мягко, почти неслышно, и говорили вполголоса.

Нагих понял, что именно здесь находились те кабинеты, в которых был сосредоточен главный нерв управления армией.

«К кому же он ведет меня?» — думал Василий, шагая вслед за дежурным, хотел спросить, но не успел.

Дежурный вдруг круто повернул к одной из дверей и скрылся за нею, ни о чем не предупредив Нагих.

«Чего же это он? Идти за ним или нет?» — подумал Василий и остановился в нерешительности.

Дежурный долго не возвращался. Наконец он появился снова и, приоткрыв дверь, предложил Василию войти.

В раскрытую дверь Нагих увидел маленький столик с телефонными аппаратами и сидящего у столика человека в военной форме и при оружии. Решив, что это и есть комиссар, с которым предстояло говорить, Василий пошел было к нему, но военный кивнул на закрытую дверь в соседнюю комнату и сказал вполголоса:

— Пройдите, о вас уже доложено.

Стыдясь своей потрепанной одежды, Нагих несмело постучал в створ двери и тотчас же услышал негромкий голос:

— Войдите.

Нагих вошел.

Посреди комнаты, спиной к окнам, за которыми виднелись снежные шапки крыш, стоял невысокого роста человек в зеленом армейского сукна френче с большими накладными карманами, в военных шароварах и в высоких сапогах. Черные волнистые волосы его были зачесаны назад, и губы прикрыты густыми широкими усами. Он пристально и спокойно, но с любопытством посмотрел на Василия, так, будто хотел что-то прочесть в лице его, и сказал: