Сквозь испытания огнём - Дэвид Вебер

VI

Апартаменты Мерлина Этроуза, королевский дворец, город Горэт, королевство Долар

Мерлин Этроуз сидел на балконе, глядя на крыши и стены Горэта, пока столица Долара дремала под теплым послеполуденным солнцем. Городские стены были не единственной частью Горэта, построенной из знаменитого «золотого камня», и свет лился, как мед, на городские улицы, широкую, медленно движущуюся ленту реки Горэт и парковую зону, которая следовала большей части русла реки. Горэт — особенно его архитектура — напомнил ему множество городов, которые Нимуэ Элбан видела на северо-западе Испании или на равнинах Италии на Старой Земле.

На самом деле это было довольно красиво. Он понимал, почему доларские художники так любили свет. И этого было достаточно, чтобы он почувствовал еще большую тоску по дому, чем обычно, по убитому миру, в котором родилась Нимуэ.

Он был один на балконе, устроившись в удобном шезлонге с кружкой в руке и горшочком вишневого напитка на маленькой спиртовке у локтя. Было очень тихо, так как Ниниэн и Стифини отсутствовали, и номер казался пустым без них. Сибастиэн вообще не смог сопровождать их в Горэт; мичманы и младшие лейтенанты имперского чарисийского флота отправлялись туда, куда отправлялись их корабли, а не туда, куда отправлялись их семьи. Но его сестра и Ниниэн тоже покинули Мерлина сегодня, сопровождая Эйлану на послеобеденный чай с женщинами кланов Макзуэйл и Уитмин. Шарлиэн была приглашена, но она и Кэйлеб были поглощены встречами с Ферном, Дрэгон-Айлендом и Ранилдом и были вынуждены отказаться.

Мерлин, — как простой мужчина, — был демонстративно — хотя и вежливо, признал он — исключен из приглашения.

Он задавался вопросом, могли бы Хейлин Уитмин и Стифини Макзуэйл сделать исключение в его случае, если бы знали о Нимуэ Элбан.

Вероятно, нет, — заключил он. — И так же хорошо, на самом деле, когда он думал об этом.

И вот он сидел на балконе, пил свой вишневый напиток, грелся на солнышке и вообще утешал себя отсутствием женщин в его жизни. Однако, как бы это ни выглядело для стороннего наблюдателя, в данный момент он вообще не смотрел на город. Он смотрел что-то совсем другое и шумно выдохнул, когда съемка со снарка над долиной Чиндук подошла к концу.

— Впечатляет, — сказал он вслух, поскольку его никто не мог услышать. Он сделал еще глоток вишневого напитка. — Этот человек произвел на меня впечатление с самого начала.

— Сингпу? — произнес голос Нармана в глубине его мозга.

— Нет, Гельмут фон Мольтке, — прорычал Мерлин. — Конечно, Сингпу!

— Не могу понять, почему ты так упорно поддаешься на его провокации, Мерлин, — сказал другой голос. Сова, наконец, привык обращаться к Мерлину по имени, а не по званию, по крайней мере, в неофициальных случаях. ИИ потребовалось всего десять или двенадцать лет.

— Вы, конечно, знаете, что он точно знал, о ком вы говорили?

— Конечно, он знал! — Нарман усмехнулся. — В этом и был весь смысл его возвращения. И это тоже было приятно иронично, учитывая класс рождения фон Мольтке. Хотя, на самом деле, теперь, когда я думаю об этом, он проявил во многом тот же талант, не так ли? И, несмотря на… географические ограничения долины Чиндук, он, вероятно, оказал даже большее влияние на Уэст-Хейвен, чем даже фон Мольтке — старший, я имею в виду — оказал на Европу.

— Скажи мне, что ты уже знал, о ком я говорю, и не нырнул в библиотечную базу для небольшого быстрого исследования! — выстрелил в ответ с ухмылкой Мерлин.

— К сожалению, в данном случае он это сделал, — сказал Сова, прежде чем Нарман успел ответить. — Он и я наткнулись на фон Мольтке — на самом деле на обоих, дядю и племянника — во время проведения исследований для герцога Сирэйбора.

— Хотя на самом деле он больше похож на старшего, чем на младшего, — задумчиво сказал Нарман. — Не сравниваю их ситуации, хотя, как я уже сказал, его влияние на Северный Харчонг должно быть по крайней мере таким же значительным для Уэст-Хейвена, каким объединение Германии было для Европы. И единственное, чего Сингпу никогда не сделает, — это будет колебаться между вариантами, как это делал племянник фон Мольтке. Как только он принимает решение, он чертовски… грозен в том, чтобы придерживаться его.

— Вы правы насчет его влияния, но мне интересно, сколько людей понимают, какую большую роль он сыграл в начале всего восстания? — Мерлин задумался.

— Не так много, и многие из тех, кто знал, теперь мертвы. — Полный аватар маленького князя печально покачал головой. — Вокруг было много такого.

— И их будет намного больше, если этот ублюдок Спринг-Флауэр и его любимчик Квейду когда-нибудь ворвутся в Долину, — сказал Мерлин более мрачно.

— Они не собираются делать это завтра или даже послезавтра, — отметил Нарман. — На самом деле, Сова и я оцениваем, что пройдет по крайней мере пара лет — минимум — прежде чем кто-то вроде Спринг-Флауэра или Квейду сможет серьезно угрожать им, за исключением того, что ни один из нас не может предвидеть в данный момент.

— Согласен. Но если Спринг-Флауэр когда-нибудь получит достаточную поддержку, ему придется попытаться. Это способ, которым работает его разум. Он не может позволить себе, чтобы Долина находилась там, на его фланге, как какая-то земля обетованная для сбежавших рабов.

— Эта идея просто запечатать оба конца Долины многое бы опровергла. Нарман, ты когда-то был князем. Скажи мне, что простое запирание двери заставит кого-то вроде этого ублюдка решить оставить спящие Долины в покое!