О СССР – без ностальгии. 30–80-е годы - Юрий Николаевич Безелянский

4 позы 35 копеек». Четыре позы – неплохо и даже пикантно… Прогулка по гранитной набережной, а в 14 часов самолёт уже стартовал на столицу.

1 октября

Прислал письмо Игорь Кудрин. В Мадриде всё сохнет, пылится, всё перегрето. А у нас было великолепное бабье лето, и только вот сейчас заоктябрило: холодный ветрюга основательно пообрывал листья с деревьев. Зябко, неуютно и всё время хочется спать…

В один из вечеров, в десятом часу, звонок: срочно явиться в военкомат. Ще стала меня собирать как на войну. Оказалось: проверка боевой готовности, как офицеры запаса готовы к быстрой мобилизации. Угроза войны. «Тучи над городом встали, в воздухе пахнет грозой…» – по старой песне. А если по-современному, то идёт большая игра мировой политики…

9 октября

Прочитал «Книгу воспоминаний» театроведа Маркова. Он с детства бредил театром и писал домашние рецензии. Скрупулёзно вёл реестр спектаклей, статистику, – какой молодец! А я сколько времени в юности и даже в позднее время потратил на футбол, на собирание и статистику. Хорошо, что вовремя одумался, почти всё выкинул и занялся Календарём мировой истории. Это настоящее… В Календаре благодаря Маркову появились новые персоны: артисты Юренева, Гзовская, Леонидов.

16 октября

Что достойно для истории? Побывал в редакции еженедельника «Футбол-хоккей». С Виталием Артемьевым обнялись, так и хочется написать: их сдружила Олимпиада! Встретил ещё Константина Есенина, тоже тепло пообщались. Я его спросил, а он мне ответил, что образ Зинаиды Николаевны Райх в книге Туровской «Бабанова» не искажён, я с ним согласился не совсем. Витя Асаулов сделал мне подписку, а потом изливал душу. Я как бы выполнил роль душевной отдушины. И, наконец, Хача заловил меня в здании Совмина на улице Разина, чтобы продемонстрировать мне свои «владения», – слаб человек, слаб, весь в гордыне и тщеславии. Выдали мне пропуск с грифом «Комендатура Совета Министров СССР». Вышколенные мальчики, секретари, три телефона. Бывший плехановец на вершине карьерной горы. Хачатуров вальяжно смотрится в кресле. Только начали общаться, как звонок: вызывают в Кремль, к Бодюлу, зампреду, курирующему торговлю. Я говорю: не ходи. Хача смотрит на меня: «Ты понимаешь, что говоришь? Это же Бодюл! Тут не может быть: хочу или не хочу!» И пошёл – общение так и не состоялось. И это бывший друг? Карьера и дружба – вещи несовместимые.

Сам организовал себе командировку во Владивосток: договорился с местным начальством, они выслали деньги (за их счёт, а не за счёт редакции), получил в милиции разрешение на временное проживание во Владивостоке (город ведь закрытый). Интересно побывать на Дальнем Востоке. Лететь более 11 часов, расстояние 9302 км.

Фрагменты записей «Владивосток-83»

В 1890 году Чехов писал Лазаревскому: «Когда я был во Владивостоке, то погода была чудесная, тёплая, несмотря на октябрь, по бухте ходил настоящий кит и плескал хвостом… Устрицы по всему побережью крупные, вкусные!..»

То был Антон Павлович, а теперь черёд Юрия Николаевича. Вылетел в воскресенье, 23 октября, из Домодедово в 17.10. А на следующий день, 24 октября, а точнее, в ночь, в 0.55, приземлился во Владивостоке. Меня встретило ослепительно-голубое небо и лёгкий морозец (–1). Разница с московским временем – 7 часов, по местному уже 8 утра. История гласит, что город молодой. В июне 1860 года в бухте Золотой Рог бросил якорь русский военный транспортник «Манжур», и с той поры «город нашенский». В первый год существования Владивостока всех собак, привезённых сюда поселенцами, съели… тигры. Одна из улиц города и поныне называется Тигровой. Но тигров, конечно, оттеснили, и стал Владивосток портом и крепостью на Тихом океане…

Поместили меня в гостинице «Челюскин», опекала меня Любовь Петровна Афанасьева, зампред по кадрам, с которой я познакомился в Волгограде и которая меня и пригласила посетить Дальний Восток. Со мной она носилась как с писаной торбой.

25 октября

С Афанасьевой и начальником орготдела Поволоцким мы отправились знакомиться с торговой сетью края: Уссурийск (112 км), Михайловка (131) и Покровка (146). Деревеньки убогие, и даже новые магазины не красят их. Но народ везде бодрый и улыбчивый. Очевидно, нытики на Дальнем Востоке не выживают…

В Октябрьском райпо подарок: непьющий председатель. Родная душа. Пили вместе минеральную воду. Заскочил председатель райкома партии. Пытался его расспросить о работе кооператоров, замахал руками: нет-нет, больше с журналистами связываться не буду, им говоришь одно, а они пишут другое. В его глазах был неподдельный ужас. Я ставлю диагноз: острое фельетонное отравление… Заночевали в Михайловке.

26 октября

Осмотр сети, беседы с людьми. А далее мне в качестве фавора (то бишь любезности) показывают границу, которая проходит по реке Суйфун. «Покажи гостю живого китайца» – так сформулировал сопровождающий меня, обращаясь к начальнику. До этого погранзаставы я видел только в кинофильмах. Мне разрешается залезть на 20-метровую смотровую «пирамидку», где есть мощнейшие бинокли, и понаблюдать за жизнью китайской деревни Син-ли. СССР и Китай разделяет нейтральная полоса, – «А на нейтральной полосе цветы – / Необычайной красоты» (Высоцкий). После насыщенного дня возвращаемся во Владивосток, в «Челюскин», а когда-то это был отель «Версаль», старенькая дежурная по этажу рассказывает, что «когда-то тут было великолепно… гуляли белые генералы…». Не здесь ли родилась песенка про бедных институток с горькой судьбой.

И вот я проститутка, я фея из бара,

Я чёрная моль, я летучая мышь…

Историк Константин Харнский (естественно, расстрелянный в 1937 году) вспоминал: «Этот скромный окраинный город был похож тогда на какую-нибудь балканскую столицу по напряжённости жизни, на военный лагерь по обилию мундиров. Кафе, притоны, спекулянты, проститутки, шантаж, внезапные обогащения и нищета… Парламенты. Военные диктатуры. Речи с балконов. Обилие газет и книг… Проекты и прожектёры. Бесконечные слухи, то радостные, то пугающие… Таким был Владивосток в период с 1918 по 1922 год».

Сегодня такого затейливого калейдоскопа нет и в помине, Советы навели свой казённый порядок…

27 октября

«Штурмовые ночи Спасска, волочаевские дни…» – нет, этого я не напевал, а сумрачно шёл завтракать в ближайшее кафе, где висело объявление: норма отпуска бутербродов в одни руки не более пяти. Взял один…

С другим зампредом Раисой Ивановной отправляемся в путь, в сторону Японского моря. Дорога вьётся между сопок. Мимо города Артёма, посёлка Большой Камень, приезжаем в посёлок Андреево, Уссурийский рыбкооп, кооператив, обслуживающий рыбаков. Всё на контрасте: чудо-ресторан с росписями на стене и туалет с выгребной ямой. Российский феномен: нет элементарного, зато есть что-то небывало-невиданное! Эх, удивлю!.. Дегустирую в ресторане трепанги, кальмары, крабы, жареную красную рыбу и прочие вкусные вещи. А ещё завезли на оптовую базу, закупить