Конфуций и Вэнь - Георгий Георгиевич Батура

ши («жертвоприношение») использовать для обозначения какого-то «хлама». Это все равно, что проститутку назвать словом «целомудренная» или «невеста» (впрочем, как и любую сегодняшнюю «прелюбодейку»).

Но уже во время Конфуция «атеистическая» жизнь древнего Китая шла вперед семимильными шагами, и действительность требовала появления такого обычного для нас слова – «служба», т. е. «служба» настоящая, земная, а не через какое-то «жертвоприношение». И такое слово появилось, причем, – и это нам сейчас уже не удивительно – это тоже фонетическое ши, и даже с тем же самым тональным ударением. То есть это – «абсолютный» омоним нашему «жертвоприношению».

Этот иероглиф «служба» входит во все древнекитайские словари, более того, скорее всего, он уже существовал во время Конфуция, но его Конфуций почему-то не использует. По крайней мере, мы его ни разу не встречали на протяжении всего рассматриваемого материала, а это – самый древний пласт текста Лунь юй. Графика иероглифа свидетельствует о том, что он носит более позднее происхождение, чем ши-«жертвоприношение», и к нему следует присмотреться повнимательнее.

Этот иероглиф – «служить», «состоять на государственной службе», «служба» – состоит из двух графических знаков: ключа «человек» и иероглифа ши (по сегодняшним представлениям о структуре иероглифа этот знак является «фонетиком»), который отдельно переводится как «ученый муж», «человек умственного труда». Его рисунок представляет собой простой «крест», т. е. две линии, пересекающиеся под прямым углом, причем, вертикальная линия своим основанием упирается в еще одну горизонтальную черту, нижнюю, которая немного короче «перекладины» креста. Из самого значения этого составного знака видно, что он несет в себе более позднее происхождение, т. к. люди умственного труда появляются только в социально развитом обществе. Но и появление в нем ключа «человек» (как и в иероглифе Жэнь) тоже свидетельствует о его достаточно позднем происхождении. В раннюю пору развития иероглифической письменности этот «ключ» нес в себе такую же семантическую нагрузку, как и второй знак, входящий в иероглиф. Например, иньское «защита», «защищать» – это рисунок взрослого человека, стоящего рядом с ребенком (сейчас сказали бы «ключ» человек со знаком «ребенок» рядом).

Какой прообраз содержится в этом «человеке умственного труда»? Это – очень древний иероглиф гуй: два таких знака ши – друг над другом – представляли собой древнейший «знак гадания», когда на лопаточной кости животного – путем ее прожига – гадали, обращаясь к духам предков (двойной знак ши объясняется тем, что вопрос гадания всегда был «парным»). То, что это действительно так, подтверждается иероглифом цзи – «счастливое предзнаменование». Здесь мы видим того же самого «человека умственного труда» (ши), а под ним – иероглиф «рот». Семантика цзи предельно проста и понятна без дополнительных объяснений. То есть даже для создания иероглифа «ученый муж» невозможно было ничего выбрать – а лучшего и более подходящего просто не было в жизни! – чем обращение к древней процедуре гадания, связанной с обязательным знанием иероглифов.

В развитие этого иероглифа «служить», «служба» появляется еще один семантически близкий иероглиф жэнь, который переводится как «назначить на должность», «поручить», «обязанности». По рисунку это тот же самый иероглиф «служить», состоящий из двух знаков, отличающийся только тем, что на самое «навершие креста», «набекрень» к его вертикальной линии, нанесена косая короткая черта. Такая косая черта «набекрень» стала использоваться (хотя и не всегда) для подчеркивания чего-то временного, непостоянного, «глагольного», т. е. носящего «проходящий» характер.

Например, иероглиф «человек» – это всегда человек, независимо от того, спит он, или сидит, или разговаривает. Но, напротив, он может «идти» или «не идти», «работать» или «не работать», быть «назначенным на должность» или не быть, – все это глаголы. Кстати сказать, на этом иероглифе жэнь, как на наглядном примере, мы можем проследить трансформацию значений, типичную для любого иероглифа. Он в дальнейшем приобрел дополнительные значения – «доверять» и «талант», «способности». И действительно, «назначать на должность» следует только такого, которому ты «доверяешь» и который «талантлив».

А теперь снова обратимся к иероглифу ши – «жертвоприношение», который понимался как «служба», причем, вполне справедливо, пока не появился «настоящий» иероглиф «служба». Но есть ли в этих «службах» разница? Да, есть, и причем, существенная. Но для того, чтобы ее понять, нам необходимо «с головой» окунуться в менталитет древнего китайца эпохи Западное Чжоу, т. е. посмотреть на мир как бы его глазами. А для этого необходимо привести ряд цитат из замечательной книги В. М. Крюкова «Текст и ритуал». Итак, наберемся терпения.

Стр. 120. Получение официальных даров от власть придержащих являлось в обществе Инь и Западное Чжоу самым характерным событием из тех, что влекли за собой отливку бронзового сосуда с инскрипцией <…> Дарение ванов, почитавшихся сыновьями Неба (тянь цзы), ценились превыше всех остальных и именно получение ванских даров считалось наиболее подобающим поводом для отливки дорогостоящего бронзового сосуда.

Стр. 122. <…> Список материальных объектов, использовавшихся в качестве даров: раковины, металл, бронзовые сосуды, вино, зависимое население, земля, животные, изделия из нефрита, боевое оружие, одежда, колесницы и конская упряжь, штандарты, музыкальные инструменты <…> Среди даров выделяются более и менее популярные; к числу наиболее употребительных относятся раковины, колесницы и упряжь, штандарты, оружие, атрибуты официального костюма.

Стр. 138. Сю – «милость», «милостиво жаловать». Как составной элемент благодарственной формулы (на отливаемом в честь дара сосуде – Г. Б.) слово сю постоянно присутствует в эпиграфических памятниках Западного Чжоу, и это делает категорию «милость» одним из самых значимых понятий раннечжоуской культуры. В ритуальной эпиграфике Инь (надписи на бронзовых сосудах и гадательных костях) термин сю не встречается ни разу.

Стр. 148. Категория Сяо… впервые упоминается именно в эпиграфических источниках Западного Чжоу. Как известно, термин Сяо, понимаемый как «сыновняя почтительность», стал одним из основных понятий конфуцианской этики и в этом качестве прочно вошел в духовную культуру традиционного Китая <…> В западночжоуском обществе под термином Сяо понималось смиренное отношение ко всем предкам, а не только к собственным родителям <…> Главное, категория Сяо была наделена чисто практическим смыслом, так как увязывалась с культовым обслуживанием духов предков в ходе жертвенных церемоний. В надписях на бронзе иероглиф Сяо главным образом употребляется в составе выражения сян Сяо (букв.: «приносить в качестве жертвы свое смирение», или «жертвенно выражать свою почтительность»), которое по существу означает «совершать жертвоприношения».

Стр. 134. Сян – жертвоприношения, адресованные «вышестоящим» предкам.

Мы привели эти цитаты для понимания читателем двух вещей. Первая из них достаточно проста: читатель видит, какую важную роль в Западном Чжоу играли дары ванов своим сановникам, и насколько часто они имели место: не просто «часто», а фактически «повседневно», т. е. это был тоже освященный веками ритуал (Ли).