Обратный отсчет: Тлакантский синдром - Токацин

отметил Гедимин, в кольце сопровождающих проходя в широкие ворота. Судя по следам на искусственной брусчатке, сюда же обычно заезжал проходчик. Бригадир, дав пару указаний пилотам и наладчикам, пошёл с плазморезчиками. Снаружи, как успел увидеть Гедимин, быстро, уже привычно, монтировали жёсткий рукав для подачи дроблёной породы в прицеп, а к прицепу сзади пристыковывали тягач — видимо, в ходе работ приходилось не один раз довезти обломки до свалки.

— Верх готов, ушли под парк, нужны пазы под люки и защиту, — на ходу пояснил бригадир. В его сторону развернулась турель, и он замолчал.

— Тишина в жилой зоне!

«А. Они… эти местные командиры… тут живут,» — Гедимин осторожно огляделся по сторонам. Он точно помнил, что шахту пробивают неподалёку — но вот вели сарматов какими-то обходными путями по искусственной брусчатке. Деревья тут росли «слоями» — будто нарочно, чтобы что-то спрятать — но сейчас все лиственные оголились, и сплошной стены не получалось. Справа от Гедимина в просветы мелькал то частично оттаявший водоём — полыньи были накрыты тёмной утепляющей сеткой, под ней что-то шевелилось, изредка всплывая на поверхность — то длинные купола-утеплители среди посадок, то фрагменты строений. Как потом понял сармат, они миновали всего два дома — только построены те были будто из отдельных кусков. Несимметричные, частью покрытые натуральным камнем (откуда-то привезли жёлтый песчаник), частью — кирпичом (верхний слой точно состоял из настоящего, керамического), собранные из «башен» под островерхими черепичными крышами, со множеством зеркальных окон, — строения выглядели совсем чужеродно, будто их, как макет древнего паровоза, целиком вытащили из музея и расставили среди деревьев. «Черепица керамическая,» — определил Гедимин на ходу. «Верхняя обшивка, как у меня — чёрный фрил. А весь остальной дом — нормальный, из рилкара и металлофрила. Ну, может, ещё внутренний слой с придурью — „макаки“ любят всякую там древесину…»

Вспомнив ресторан с деревянными панелями на стенах, ставшими гигантской колонией грибов, сармат невольно ухмыльнулся. Тут же турель ближайшего охранника развернулась в его сторону.

— Живей! По сторонам не глазеть!

Глазеть было уже и не на что — тропа упёрлась в широкую, избитую гусеницами полосу брусчатки, а та — в прикрытый защитным полем трёхметровый провал. Он был почти вертикальным, — распахнутые ворота в наклонный туннель. У туннеля, глубоко засунув руки в карманы мешковатого комбинезона, ждал хмурый человек с нагрудной эмблемой.

— Инструмент, — доложил ему охранник, показывая охапку плазморезов. Человек смерил сарматов угрюмым взглядом, и его слегка передёрнуло.

— «Жучки» установлены? Отслеживать каждого!

Он смахнул защитное поле. Проходчик, проехавший другой дорогой, нырнул в шахту. За ним потянулась широкая труба. У её перегиба встала, расправив опоры, система дополнительного дробления и подъёма — она должна была перебрасывать песок, оставшийся от горных пород, в прицеп. Между ней и внешним куском туннеля — там, где сыпучий гравий и песок подпёрли широкие рилкаровые арки с уже подготовленными пазами и выступами — остались два узких прохода. Бригадир жестами распределил сарматов по лазам — им предстояло работать дальше, там, где начинались базальты — и сам двинулся вперёд.

— Тут постоянно будет кто-то ла… заходить, — прошипел он сквозь стиснутые зубы. — Охрана, спецы… Ноль внимания на всех. Работать.

— А если сами поле… что-то спросят? — один из плазморезчиков тоже исхитрился подобрать «уважительные» слова.

— Спросят с меня. Если не с Маккензи. Вы себе работайте, — успокоил его бригадир. Гедимин, потратив секунду на обдумывание услышанного, удивлённо мигнул.

— Если мы сейчас напорем тут, а они вечером взгреют Маккензи, — чем это им поможет?

Видимо, он говорил слишком громко, или охранник снаружи включил прослушку, — кожу под лопаткой будто кипятком ошпарило. Сармат стиснул зубы, дожидаясь, пока фантомный ожог сойдёт. Судя по зуду, повреждения были не совсем фантомными — «мартышки», как водится, не рассчитали силу тока.

— Работай давай, — буркнул бригадир, ставя на тёмной стене дополнительные значки возле разметки — её сделали ещё вчера; в туннеле было светло — вдоль рукава, выбрасывающего наружу руду, протянули цепочки светодиодов. Гедимин, пожав плечами, снял с плеча плазморез. Работа, как обычно, отвлекала; вроде бы несколько раз за спиной мелькали тени — то длинная, то приземистая — но никто не подошёл близко и не задал ни единого вопроса. Прорезанные пазы ещё остывали, когда Гедимин услышал громкий гудок — смена закончилась.

— Инструмент! — громко напомнил охранник на выходе. Наладчики уже разбирали дробилку-насос, из шахты трубой вперёд выползал проходчик, в стороне, на дорожке, вымощенной красным гранитом, чего-то ждала группка людей под охраной «Рузвельта». Не успел Гедимин к ним приглядеться, как лопатку снова обожгло. Сармат помянул про себя спаривание «макак» и зашагал по искусственной брусчатке. Задерживаться в Силверспринге совсем не хотелось.

… — Хорошо, на свалку не ехать, — проворчал бригадир, когда проходчик с прицепом и тягачом выползли на шоссе и набрали скорость. — Кет, как спина? К медикам зайди. Эти полоумки лупят, как из станнера!

Гедимин шевельнул лопаткой и пожал плечами.

— Уже не болит. Многим так доставалось?

Бригадир поморщился.

— Первые дни — чуть ли не каждому. И хоть бы раз — за дело. Был там один косяк…

— Не нашли — их проблемы, — быстро вмешался пилот проходчика — на трассе его сменили другим, не просидевшим полдня в шахте. — У них там толпа спецов. Если все без глаз и рук — мы им что, новые вырастим⁈

Вокруг одобрительно захмыкали. Гедимин снова шевельнул лопаткой и недобро ухмыльнулся. «Главное — в университете не налажать. А эти „мартышки“… вон, у них настоящий песчаник, черепица, охрана с гранатомётами, — вот этим всем пусть и защищаются!»

25 февраля 08 года. Земля, Северный Атлантис, купол Саскатун, город Саскатун

Метка на экране сигма-сканера замигала, быстро меняя цвет, и вспыхнула зеленью — проходчик, прорубающий шахту, пересёк невидимую линию.

— Дошли, — выдохнул Гедимин, разворачиваясь к Кеоле — за сканерами сегодня они стояли вдвоём. Тот молча кивнул — он уже тыкал в передатчик, и машина внизу разворачивалась, уходя под горизонтальный пласт. Кеола оглянулся на ангар, махнул рукой — второй