Рейтинговые книги
Читем онлайн Это вам, романтики ! - Юрий Рястас

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 29

Подобное развитие событий в мои планы не входило. Мне был известен случай, когда математик, будущий профессор и ректор Казанского университета Николай Иванович Лобачевский был исключен именно из этого университета, но вряд ли мне грозила карьера начальника ТМУ. Поэтому, когда Рябов медведем навалился на меня, оставалось подналечь на науки, Командир роты М.Р. Рахлин освободил меня от обязанностей командира взвода и перевел в русскую группу.

Честно говоря, я не ожидал такой поддержки со стороны своих однокурсников. Мне первым предложил помощь Сергей Смоляков. В группе он был всеобщим любимцем. Веселый, никогда не унывающий, добрый и отзывчивый, всегда готовый прийти на помощь. Он небольшого роста, худенький, очень подвижный, резким движением руки поправлявший непослушную челку прямых волос. Сергей разносторонне развит: яркий рассказчик, имеет прекрасные артистические данные, хорошо рисует, а тогда и писал стихи. Возможно, его стихи были не безупречными с литературной точки зрения, но нами они принимались очень хорошо, что для автора является самым главным. Мне лично стихи моего друга напоминают точную и конкретную запись в судовом журнале. В жизни довелось встречать людей, вызывающих во мне восхищение, и один из них -- мой друг Серега.

Мне помогали и другие ребята -- Анатолий Сенин и Диоген Горюнов. Анатолий прошел испытание на прочность в Норвежском море на СРТ, был не по годам серьезен и аккуратен во всем, носил прическу "бобрик", иногда поправляя рукой и без того ухоженные волосы. Геша, как мы между собой называли Диогена, был маленького роста, с мягкими волосами и постоянной детской улыбкой на узком лице.

С помощью ребят положение с учебой я тогда исправил. Много мне довелось учиться после, но никогда я не позволял себе подобным образом расслабиться. Никогда. Полученный урок пошел на пользу.

Читая о том, что "прошли времена, когда людей разных национальностей и разных культур пытались объединить в новую общность -- советский народ", я не могу в душе с подобным утверждением согласиться. Не намерен вступать в теоретический спор, но мне представляется, что это либо историческое невежество, либо цинизм. Вспоминая через толщу лет свою роту, могу подтвердить, что среди нас были разные люди. Одни лучше, другие хуже. Одни вспоминаются с добрыми чувствами, других стараюсь не вспоминать, но все мы были едины по духу, и в этом смысле у нас была дружная рота. Не могу припомнить ни одного конфликта на национальной почве, а ведь в нашей роте учились представители шести национальностей. Ни разу никто не сказал: "Ну, ты, татарин (или еврей)!"

На втором курсе, когда я занимался разведением, а потом уничтожением стада своих "жирных гусей", началось визирование на право плавать за рубеж. Это загадочный, запутанный и сложный процесс, покрытый мраком таинственности, секретности и сплошного тумана. Недаром начальник отдела в ЦК КПЭ, занимающийся визированием, носил созвучную фамилию.

После первого курса, с учетом информации "стукачей" и "капальщиков", командир роты писал на каждого из нас характеристику, которую за подписями начальника и замполита училища представляли в комиссию по визированию. Тем временем в поте лица своего начинало собирать информацию о каждом печальной известности Ведомство, которое делало запрос по месту жительства. После сбора информации составлялась справка-объективка с рекомендацией "пущать или не пущать". Если дети "врагов народа", бывшие репрессированные и имеющие за границей родственников могли рассчитывать на визу как на возможность увидеть свои уши, даже большие, без зеркала, то судьба других всецело зависела от бабушек и дедушек.

Как утверждают осведомленные люди, тщательной проверке подвергались все близкие и дальние родственники до третьего колена. Особое внимание обращалось на бабку: посещала ли она танцы в пажеском корпусе и имелись ли у нее ночные тапочки. Уже сам факт наличия ночных тапочек настораживал, но если на тапочках еще были белые помпоны, тогда песенка внука была спета и он пополнял компанию невыездных,

Огромное внимание обращалось на "связи". Был среди нас парень, у которого немцы расстреляли родителей, а ему не открыли визу "из-за отсутствия связей". Пеэтер Пыдер с пятилетнего возраста томился в немецком концлагере вместе с матерью, ему тоже не дали визу. Лучше всего было тем, чьи бабушки ходили по матушке-земле босиком с потрескавшимися пятками. Если визу не открывали, то причины никогда не сообщали, система хранила тайны за семью печатями. Тех, кому визу открывали, приглашали на беседу в ЦК, где давались последние наставления, как вести себя за границей.

Вызвали и одного из нашей группы.

-- Не вздумайте там по бабам ходить, у нас своих б..... хватает, -изрек функционер, но, видя недоуменный взгляд парня, поправился: -- Я имею в виду -- девушек.

Если получить визу было делом архисложным, то потерять ее -- очень просто. Один курсант-механик поехал к родителям в глухую деревню и умудрился взять с собой паспорт моряка, который не служит видом на жительство и в который запрещается вносить дополнительные отметки. Прижало парня жениться, и секретарь сельсовета, не мудрствуя лукаво, поставил печать в морской паспорт, после чего поехал парень механиком на деревенскую мельницу. Вспоминаю то позорное судилище, которое над ним учинили. С трибуны раздавались голоса с требованием исключить его из училища, причина никого особо не интересовала. Тогда победила все же сила разума, и парень получил диплом.

Существовала "виза No 2", обладателю которой предоставлялась широкая возможность проявить себя: Северная Атлантика, Арктика, Дальний Восток и "золотая линия" Жданов -- Поти. Такие "счастливцы" могли даже совершать заграничные рейсы, но без захода в иностранные порты. Невыездные болтались у рыбаков, запущенные на орбиту в вонючих "гадюшниках" и осваивая тонкости рыбацко-матерного языка, или задыхались в Арктике от кислородной недостаточности, выплевывая за борт выпавшие от цинги зубы, наживая грыжу, таская на горбах лючины по 84 килограмма. Система умела и могла найти каждому достойное место в соответствии с анкетными данными. А мест было много, флот рос огромными темпами.

Однажды меня вызвал начальник училища. У него было какое-то домашнее настроение. Один на один он называл меня по имени. "Садись, Юра, -- сказал Александр Владимирович,-- внимательно слушай и запомни, что я тебе скажу. Скоро начнется заседание распределительной комиссии. На вопрос: "Куда хотите?" ответишь: "В рыбную промышленность".

Распределение состоялось, я был направлен к рыбакам, и считаю, что своей карьерой обязан А.В. Аносову.

52 выпускника были распределены следующим образом:

Балтийское пароходство -- 1,

Эстонское пароходство -- 18,

Калининград -- 4,

в рыбную промышленность республики -- 17,

Дальний Восток -- 12 человек.

Естественно, рыбаками и дальневосточниками стали, в основном, ребята, не имевшие визы.

А тем временем у одного из наших сокурсников началось облысение. Причину этого явления вывел капитан третьего ранга -- инженер И.Ш. Ример: "Умные волосы покидают дурную голову". Некоторые знатоки утверждали, что причина крылась в другом. Если предположить, что приведенная истина верна, то уж половина роты должна была облысеть напрочь.

Однако этого не происходило. Тогда облысение списали за счет безответной любви. И только спустя свыше трех десятилетий стала известна главная причина облысения -- облучение.

Наш товарищ сник, стал ко всему безразличен. На уроках он сидел, запрокинув голову, как при "выносе тела". Это обстоятельство использовали шутники. Когда в класс входил Яков Яковлевич и дежурный докладывал ему, тот здоровался с нами и садился. В это время кто-то из ребят бил влюбленного по колену и на "а -- а -- а?" скороговоркой сообщал: "Иди отвечать". Тот вставал, строевым шагом выходил к доске и докладывал: "Товарищ преподаватель, курсант... к ответу готов! Повторите, пожалуйста, вопрос". Яков Яковлевич сворачивался на стуле вопросительным знаком и начинал разворачиваться по азимуту вокруг собственной оси лицом к курсанту, а очки его самопроизвольно поднимались на лоб. Як-Як удивленно говорил: "Шадитешь, ша- дитешь, я вас не выживал!" И тогда страшный хохот сопровождал возвращающегося на свое место курсанта.

На самоподготовке очень серьезно обсуждался вопрос облысения и методов его лечения. И пока бедняга писал очередной конспект своей Нине, товарищи, проявив сердоболие, предлагали всевозможные рецепты. Игорь Сараев, как наиболее подкованный в вопросах народной медицины, предложил смочить голову крепким раствором куриного помета...

Урок навигации. Яков Яковлевич, оглядев всех, спрашивал: "Товарищи куршанты, на чем мы оштановились в прошлый раз?"

-- Как на "Ермаке" чайник украли, -- в тон ему, употребив при этом один из сочных синонимов слова "украсть", ответил с заднего ряда Игорь Сараев.

1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 29
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Это вам, романтики ! - Юрий Рястас бесплатно.

Оставить комментарий