Коммунальный гарем (СИ) - Крутиков Юрий

— А вы знаете, что уже запустили вторую программу телевещания? Там в основном образовательные передачи, но все же… Чтобы не было споров, кому что смотреть на разных программах, можно и второй телевизор иметь.

— Да и что же, Оле теперь такую дорогую технику — выкинуть? — поддержала Света.

— Девчонки, — успокоил всех Витя, вытирая полотенцем руки, — ничего выкидывать не будем. Я отремонтирую Олечкин агрегат, это не сложно. Только надо съездить в магазин за одной запчастью. Правда, ехать далековато, «Электротовары и запчасти» на другой окраине города. Но это не страшно. Только я в выходной смогу выбраться…

— Ой, Вить, — воскликнула Света, — а можно, я с тобой поеду? Я хочу приемник себе купить. Чтобы хороший и мощный!

— «Голос Америки» что ли, собралась слушать? — засмеялась Наташа.

Светка покраснела:

— У каждого своя жизнь… личная. Я же не говорю, ЧТО слушаю периодически через стену из твоей комнаты. В двенадцать ночи…

Наташа тоже покраснела, открыла было рот, но возражать передумала.

Зато любопытные женщины не могли упустить шанс узнать чью-нибудь страшную тайну:

— Свет, чего? Говори, раз начала! Да что ты там слышишь? — интересовались, они, перебивая друг друга.

— Дурочки! — засмеялась Светка. — О таком при мальчиках не говорят!

Она указала на Витю, который, хотя и молчал, но ушки навострил. Ему тоже стало любопытно.

— Да Витька свой, — сказала негромко Наташа, — господи, вы правда дурочки. Что вам, надо всё объяснять? Люда, может, еще и не знает, но вы-то!

— Ласкает она себя, — сказала Людочка, которая, как предполагалось, ничего не знает. — Боже мой, какая сенсация! Говорят, этим многие женщины грешат…

Все засмеялись.

— Ооо, а я правда думала… — разочарованно сказала Оля. Но потом улыбнулась. — Я тоже слышала, что почти восемьдесят процентов женщин занимаются… таким… Разведенные, конечно. С мужьями это ни к чему!

— Да и с мужьями, между прочим, не факт, — добавила Наташа. — Если муж… того… Прогульщик!

Витя почувствовал, что все-таки здесь лишний.

— Свет, в субботу, послезавтра, съездим, — сказал он перед тем, как выйти, — только надо с утречка. Они по субботам до трех работают. А в воскресение вообще — выходной.

Та согласно кивнула.

Даже через прикрытую дверь в свою комнату Витька еще долго по взрывами хохота понимал, что актуальный разговор продолжается.

Видимо, женщинам было, что обсудить…

***

В субботу, как не странно, Света оказалась быстрее Виктора.

Он еще валялся на диване под легким одеялом, когда дверь распахнулась и на пороге появилась Света.

— Вить, я думала, ты уже готов… — она бесцеремонно прошла в комнату и плюхнулась со всего размаху на Витин диван.

— Свет? А сколько сейчас…? — он достал из-под подушки часы. — Ого. Только пол-восьмого! Чего ты так рано-то?

— Смотрю, вы тут все сони. Девчонки вон, тоже все дрыхнут, и ты не встаешь! Сам же говорил: пораньше.

— Но не настолько же… Суббота…

— Блин, я тут одна — жаворонок?

— Ох, Светик… — Витя засмеялся. — Ты самый прекрасный жаворонок!

Света в ответ обняла его, но потом стала стаскивать одеяло:

— Вставай!

— Света! Света! Ты что делаешь?

— Пора! Я еще хочу в пару магазинов зайти. Раз будем в том районе.

Она рванула одеяло.

— А если б я был без трусов?

— О! А ты в трусах? — Светка засмеялась. — Да, теперь заметила. Ну и что? Я что, ваших достоинств не видела?

Витя бодро вскочил, сделал несколько приседаний, упал на пол, отжался несколько раз.

— Ладно. Сейчас. Подожди, мне надо позавтракать, привести себя в порядок…

— Ты прямо как Андрей Миронов: «Мне надо принять ванну, выпить чашечку кофэ». Чай на твоем столе. А также сырнички и сметанка… Не благодари.

— Светик, ты прелесть! — Витя натянул трико.

— Ты делай там… что надо. Я посижу, — она откинулась на диване, закинула руки за голову, закрыла глаза.

Когда Витя минут через пятнадцать вернулся, Света лежала в той же позе.

— Господи… хорошо-то как, Витюш! Я вот лежу, а тепло твоей никак не уходит…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Витя засмущался.

— Да хватит, Свет… Диван как… диван. Ну полежал я и что такого?

— Наверное, тебе трудно понять. Мужское тепло — оно особенное! Я, сколько себя помню, мужчин всегда обожала. У меня с седьмого класса в месяц по три новых влюбленности было, еще и в учителя какого-нибудь.

Витька уже без стеснения скинул трико, футболку, стал натягивать джинсы, рубашку. Слушал.

Слушать он умел. Для женщины очень, очень важно, чтобы мужчина ее слушал. И слышал.

— Но ты знаешь, это только кажется, что я распутница, — продолжила Светка. Вставать ей явно не хотелось. Она, не стесняясь, всё это время с удовольствием рассматривала молодое Витькино тело. — А я, между прочим, девственность потеряла только на третьем курсе медучилища! Знаешь почему, Вить? Поздно так почему? Я ЛЮБВИ хотела. Любви! Не секса по-быстрому, как все думают обо мне, а настоящих чувств. И парни мне все быстро надоедали. Они видели во мне куклу, тело, девочку на разок… А мне не это надо было. Я ни разу по кустам не шарилась. Как только он мне под юбку лезть начинал, так я ему по мордам и — адью! Нет, я бы, может, и сама юбку задрала бы для него, мне хотелось, и хотелось очень, но они же никто не пригласил меня в кино, на последний ряд, целоваться, на прогулку не звал, цветы не дарил или там, «Птичье молоко»… Мне мальчик один нравился, в девятом классе, очкарик… У него губки такие пухленькие были, щечки розовенькие, а сам нежненький, как щенок… Стеснительный, беда! Я уж и так с ним, и так: ни в какую. Глазки опустит, покраснеет как девица-краса, и бочком, бочком от меня…

Витя сел рядом со Светой и уже не сводил с нее глаз. Слушал внимательно.

— Вот он мне как раз и нравился тем, что в углу не пытался зажать, и под юбку не лез. Там уже я этого сама хотела, а он всё равно — ни в какую… Странно, да? Так и не узнал он, что о нем самая развратная девушка в школе грезила в мечтах.

Света еще немного полежала молча. Потом села.

Обняла Витю за плечи, прижалась, голову положила на плечо.

— Ты, когда появился у нас, того мальчика мне сразу напомнил. Очки тебе выписать, и будешь один в один. Тоже… нежный. Только подрос…

Она отпустила Витю, вздохнула, улыбнулась, посмотрела ему в глаза:

— Поехали?

Витя чмокнул ее в щеку:

— Ты просто прелесть, жаворонок. Поехали!

***

Они ехали на автобусе минут сорок. Сидели на соседних сидениях, Света как-то сама собой взяла Витю под руку. Хотя выглядела она молодо, но Витя был явно моложе, и несколько человек, входивших в автобус, смотрели на эту парочку укоризненно. А одна пожилая женщина, севшая впереди, даже несколько раз обернулась. Хотела что-то сказать, но не решилась, только поджала губы.

— Вить, ну почему я не могу спокойно ехать с таким молодым парнем как ты? Чего они так-то?

Парень пожал плечами. Он и сам не понимал.

— Мне тридцать два, через два месяца тридцать три, тебе двадцать четыре, всего-то восемь лет разницы! — Светка скорчила рожицу очередной старушке, смотревшей, не отрываясь, на них с осуждением. — Ты красивый молодой человек, я… вааще звезда!

Она засмеялась, и прижалась щекой к его плечу.

— Слушай, Свет, — Витя стал серьезным, — но ты же трижды была замужем. Неужели ни с одним… не сложилось? Мне правда интересно.

— Интересно ему, — Света игриво хлопнула его по плечу, и старушки спереди обернулись как по команде. — Не сложилось.

Она стала смотреть в окно, на пробегающие мимо дома, улицы, пешеходов, спешащих по делам.

— Первый ребенка очень хотел. Очень! Я его любила — страшное дело. И хотя ребенка не хотела, ну… так рано, по крайней мере… но готова была ради него на всё. И мы пытались, долго, с полгода. А у меня всё никак и никак… Я уж и ноги драла, и по календарю высчитывала. Он повел меня в женскую консультацию. И знаешь, что? Это у него не могло быть детей! Я его успокаивать, а он… Короче, развелись через ЗАГС… Я ему письма иногда пишу. Напишу, и порву. Потом снова напишу, листа три, и снова порву… Дура, да?