Где отец твой, Адам? - Генри Олди

Кирилл слушал вполуха, допивая вторую кружку «Баварского». Взять третью? В «Ящике Пандоры» отличное пиво – резкое, свежее. Пожалуй, не стоит. Еще Адама из детского сада забирать. Обойдусь двумя. Нет, но каков Степан! Его напор, да в мирных бы целях. Критическая масса греха? Нашел к кому прицепиться: к Казимиру…

Неприятное, расслабленное веселье овладевало сердцем. Злое, будто дворовая шавка. Сегодня утром выплатили деньги в кассе «Зеркала недели». Якобы аванс за будущий цикл статей. Наверное, попроси Кирилл удвоить гонорар, – дали бы. С улыбкой, с удовольствием. Даже зная, что цикл статей – фикция, обманка. О, дивный новый мир к услугам почтенных сейфов! Персональные надбавки к зарплате, первоочередные рабочие места, для желающих – льготные курсы переквалификации, где в придачу платили огромную стипендию. «Проснувшиеся» опекали бедняг, как редкий, реликтовый цветок: да, суждено увясть, да, скоро, но хочется, чтобы цвел подольше! В нашей теплице даже кактусы цветут трижды в год… Поначалу это бесило. Когда понимаешь, что тираж издания упал до мизерной отметки, что журнал висит на дотациях, а все твои сногсшибательные гонорары – чистой воды благотворительность… Хотелось стать в позу, гордо заявив: «Я в ваших подачках не нуждаюсь!» Вот только кому заявить? Главному редактору? Такой же сейф, сидит на тех же самых «подачках». Найти руководителей фондов помощи и устроить скандал?

Глупо.

Плюнуть и уйти?!

Прессу теперь читают практически одни сейфы. Стабильная аудитория. Упрямство победило: остался. Для своего брата стараюсь! Выложимся, в лепешку разобьемся, – будет вам газеточка, будет журнальчик! Правда, мир да любовь – из них сенсации не выжать. Изредка случаются теракты: у кого-нибудь из «невосприимчивых» падает планка. Но на одних терактах далеко не уедешь. В позапрошлом году границы открыли. Обсосал эту новость, как мог, лично слетал на торжества: пнул шлагбаум, снимков наделал… Дальше что? Восхвалять постоянное улучшение экологии? Миграцию остатков населения из мегаполисов в пригороды и деревни?! Можно, конечно, вспомнить, что перестали летать в космос, что не было зафиксировано ни одного реального открытия, ни одного принципиального прорыва в области новейших технологий… Дивный новый мир равнодушно пожмет плечами. Весь наш замечательный НТП закончился не катастрофой, не тупиком – просто пшиком. Люди даже ездить перестали. Зачем? – если в течение жизни, вдруг ставшей невероятно долгой, ты успел посетить множество мест, а увидеть остальные или пообщаться со знакомыми способен ментально-моментально, оставаясь в любимом кресле!

«Мудрец путешествует, не переступая порога родного дома…»

– Степочка, я мог бы на ходу состряпать дюжину теорий хоть в защиту Божьего промысла, хоть в обвинение… И что? Если это промысел Его, то моя защита будет нелепой. А корчить из себя прокурора… Вы читали Книгу Иова? Верю, верю, конечно, читали. Как минимум, слушали в кратком, но энергичном пересказе. Если же это случайность или выверт эволюции, я покажусь дураком. Дорогой мой Степанаил, вы не поверите, но на свете еще остались люди, кому крайне неприятно выглядеть дураками…

– Ну, например! Казимир, я жду!

Господи, они все стали благожелательны и инертны! Они лишаются большинства потребностей – легко, как собака отряхивается после дождя. Ванда сократила гардероб до минимума. Отказалась от машины и ходит пешком. Вернее, бегает. Перестала есть мясо, процветая на фруктах и салатах. Впрочем, Кириллу по первому требованию подает отбивную. На улицах иногда мечтаешь встретить курильщика. Пьяного под забором. Матерящегося сявку. Их больше нет, и ты, кто с брезгливостью отворачивался от грязного бомжа, шаришь взглядом по малолюдному городу – где?! отзовись?! Не потому ли, что чистый, умытый, накормленный, ты отныне и навсегда несешь клеймо бомжа, грязного по определению и навеки лишенного возможности умыться?!

Волна – это мириады «проснувшихся» капель, осознавших себя морем.

Вода, соленая вода… Она топит тебя без злого умысла.

С любовью.

Деньги жгли карман. Кирилл не знал, как к этому относятся другие сейфы, живущие на подачки от фондов, – и знать не хотел. Хотя бы потому, что не находил в себе силы отказаться. Терпи, казак! Делай вид, что зарплата – честная, правильная. Точно оценивающая уровень твоего великого дарования. Правда, атаманом тебе, казак, не бывать…

– Например? Милый мой, в Каббале есть теория, что душа Адама в миг грехопадения разделилась на 600 000 душ. Как зеркало тролля – на осколки. Ах, да! «Снежной королевы» вы тоже не читали… Извините, Степочка. И когда работа всех этих душ-осколков по искупленью греха будет завершена, они опять сольются в единого Адама – блаженного, безгрешного, счастливого. И наступит вечное состояние Шаббат, что значит Суббота Отдыха…

– Точно! Шабаш! Ведьмовской шабаш! Мочить!

– Степочка, вы противоречите сами себе. Вы ведь у нас сейчас правоверный сатанист, вам следует приветствовать любой шабаш…

– Я так и знал! Все зло от жидов! Мочить!

– Милейший радикал! Почтеннейший экстремист! Когда вы наконец поймете, что больше нет жидов, чурок, хохлов, кацапов… Даже с неграми напряженка. Они есть, но если посмотреть глобально – их тоже нет. Есть мы, сейфы, в ничтожно малом количестве. И есть они, остальные, – в подавляющем большинстве. В настолько подавляющем, что все ваши вопли, Степан, напоминают, уж извините, писк комара на загривке трицератопса…

– А кроме! Кроме шабаша? Что вы еще можете предложить?!

«Было бы много легче, – думал Кирилл, – если бы естественный отбор или Божий промысел подразумевал какие-то ясные критерии. Ты праведник, подаешь нищим, кормишь бездомных кошек, – пожалте в „проснувшиеся“ телепаты. Не чистишь зубы по утрам, подкладывал кнопки на стул учительницы, смотрел порнуху, – ты сейф. Или наоборот: сейфы– элита человечества, прекраснодушное меньшинство, а прочие – бездумное быдло. Боже, что творишь?! Дай хоть слабый намек на критерий водораздела «агнцы-козлищи»! Подай знак, сбрось реестрик! Ведь не бывает так: наугад, от фонаря?! Мы же не в силах принять Твою неисповедимость! Впрочем, неизбежность мы принимаем ничуть не легче…»

– Я ничего не предлагаю. Я просто высказываю предположения – заметьте, подчиняясь вашим требованиям, а не по собственной воле. Если вас не устраивает Шаббат, могу предложить вам, мой вспыльчивый Степа, идею Страшного Суда.

– Вы меня за идиота считаете?! Страшный Суд – это гром, молния, мертвые встают из-под земли…

– Не будем уточнять, кем я вас считаю. Это неинтересно мне и излишне для вас. То, что вы описали, это Судный День Вульгарис. Гром, молния…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});