Этнокультурная история казаков. Часть III. Славянская надстройка. Книга 3 - Коллектив авторов

В 1591 году 15 мая произошло событие, имевшее тяжёлые последствия для Руси: в городе Угличе был зарезан царевич Дмитрий, сын царя Ивана Грозного. Народная молва не поверила самоубийству царевича и считала главным виновником его смерти Годунова.

В этом же году крымский хан Касим-Гирей по приказанию турецкого султана с 150-тысячным войском двинулся на Москву и неожиданно появился перед её стенами. Но в то время, когда Касим-Гирей с ордой стоял под Москвой, донские казаки напали на войска татар второго эшелона, разбили их, захватили до 7 тысяч пленных и 15 тысяч лошадей и двинулись в Крым. Касим, узнав о событиях в тылу, снялся с войсками и бросился от Москвы спасать Крым. Однако, при всём этом, политика Годунова в отношении донских казаков была далеко не дружественной.

Годунов блистательно, причём малой кровью, завершил долгую русско-шведскую войну (1590 – 1593 годы) и продолжил наступление на казачью территорию.

После Ивана Кишкина атаманом Войски Донской был избран Воейков Семён. Войска продолжала войну против Крыма и Турции, и главной целью оставалось занятие Азака. Походы донские казаки совершали сухопутными и речными путями на лёгких ладьях, составлявших войсковой и речной флот.

В 1593 году были построены новые опорные пункты Московского государства в сторону Дикого Поля: Оскол, Валуйки и Белгород. Одновременно с выдвижением крепостей к границам Донского Войска начинает меняться и отношение царского правительства к донскому казачеству. Прежде всего, стало понятно, что донское казачество, несмотря на разделение на верховых и низовых казаков, проводит единую военную и политическую линию. А ведь на Москве вначале верховых донских казаков отделяли от низовых.

Были и чисто протокольные обиды со стороны Москвы, которые, правда, происходили лишь по незнанию. В частности, в 1584 году царские грамоты посланы были верховым и низовым казакам особо. Затем, на Москве не всегда помнили о том, «кто главнее на Дону». Исторически известен случай, когда в грамоте царя Фёдора Иоанновича (21 марта 1592 г.) были названы сначала верховые, а затем низовые казаки. За это низовые обиделись. Они высказали свою обиду посланнику царя Нащёкину. И только с 1593 года грамоты стали писаться более правильно: адресоваться тем и другим вместе с упоминанием первыми низовых казаков.

Но самое серьёзное было в том, что в Москве решили перейти от политики поощрения казачества к его подчинению. Борис Годунов, будучи ещё правителем при Фёдоре Иоанновиче, решил наложить руку на донское казачество. В 1593 году с отправлявшимся в Турцию послом Нащёкиным донским казакам была прислана от царского имени грамота, в которой указывалось, чтобы «казаки с азакцами жили в мире и чтобы отпустили с Нащёкиным в Азак своих „полонянников“ без откупу, и проводили бы Нащёкина до Азака». Кроме этого, в грамоте указывалось, что на Дон посылается «голова», боярский сын Пётр Хрущёв.

Проезжая станицы верховых казаков, Нащёкин имел наказ в сношении с казаками «властно» предъявлять требования. Подъехав к Раздорам, Нащёкин остановился в трёх верстах от Войски, в «Гостинном острову», и не пожелал идти на Круг, а посылал три дня требования, чтобы казаки шли к нему на стан. Наконец, атаман Войски Воейков с тремя сотнями казаков прибыл в стан Нащёкина и силой заставил посла явиться на Войсковой Круг. Главная часть Войски в это время была в походе и до возвращения её казаки не могли принять решении, – Нащёкина задержали до прибытия казаков. Но на Кругу «чли грамоты» вслух при сильном крике и возмущении. По возвращении казаков из похода Кругом было принято решение: полонянников султанских – Чауша с шестью князьями черкасскими – без выкупа не отдавать, и «с досады одному из них отсекли руку, вопя на шумной сходке: мы верны царю Белому, но кого берём саблей, того не освобождаем даром». У Нащёкина были отобраны дары царские и казаки решительно отказались признать власть присланного московского «головы». Атамана верховой станицы Вишату Васильева утопили в Дону.

После этого случая Борис Годунов послал на Дон князя Волконского с грозной грамотой, в которой от имени царя Фёдора «за вооружённые нападении на азакцев и Крым грозил казакам опалой и казнями» и «впредь вам к нам николи не бывать и пошлём на Низ Доном в Раздоры большую рать и поставить велим городок в Раздорах и вас гоним с Дону, и вам от нас и от турецкого султана где избыти, только почнёте воровать, как теперь воруете». В то же время в царском указе требовалось, чтобы «казаки нарядили отборных молодцов и отправили на Арасланов улус добывать языков и про ханское умышление проведать. Если ханцы пойдут на московские окраины, то чтобы все казаки на перевоз и на дороги и на Донец Северский, где сойтись с путивльскими и запорожскими черкасами, под командой гетмана Косицкаго, и вы бы промышляли с ними и с нашими дворянами, которые с ними будут за одно».

Но казаки при сложившихся обстоятельствах не только не хотели «показать службы», но отказались провожать московского посла. Князь Волконский, посланный встречать турецкого посла, доносил: «Донские атаманы и казаки в провождении нас отказали. (Силою мы никого заставить провожать не можем, – говорили казаки, – а которые охотники сами хотят ехать, мы им не запрещаем. Но охотников с нами ищет человек тридцать) […]. Хотели с нами охотники идти много, но с Украины на Низ в Войско бежал казак Нехорошко Картавый, который сбежал с твоей государевой службы в Серпухове, и говорит, что в Москве их товарищам нужда великая: государева жалованья им не дают, а на Дон не пускают и служат на своих конях и корму им не дают, а иных в холопи отдают. Услышав это, многие атаманы и казаки с нами ехать раздумали, а которые с нами едут, мы им не верим, потому что они побежали от донских казаков, 40 человек, думаем, что они пошли в Черкасы…».

Однако Москве невыгодно было менять установившиеся при Иване Грозном отношения с донцами уже потому, что около 12 тысяч донских казаков постоянно находилось в составе московских войск. Кроме того, «лазный путь», которым крымские татары делали походы из Крыма в московские владения, проходил через донские земли и казаки не только могли первыми давать сведении о движении татар, но служили и средством отражения и угрозой нападения на тылы татар в Крыму.

И всё-таки отношения с московским правительством становились не только недружелюбными, но всё более переходили во враждебные. Казаки готовились к открытой войне против Москвы. Для обуздания казаков была построена далеко выдвинутая вперёд (на юг) крепость на Северском Донце – Царёв-Борисов. Постройкой этой крепости был обеспокоен крымский хан и на его запрос Борис Годунов ответил, что эта крепость построена против казаков. Стали применяться против казаков и меры карательного характера. Среди служилых казаков набирались добровольцы и посылались на Дон для ловли казаков. Так, некий волжский атаман Волдырь «произвёл несколько набегов на Дон, был на Медведице с 40 казаками и захватил несколько „воровских“ казаков, за что получил награду от царя…».

А Москвой всё строились и строились новые линии крепостей, которые занимались служилыми казаками и стрельцами. По течению Волги построены были городки-крепости Уржум, Царёво-Кокшайск, Царёво-Сангурск, ниже по течению Волги построены были Саратов, Переволока, Царицын. Москва накладывала руку на казачьи Войска. Её политика встречала резкое неприятие со стороны донских казаков и отношения их с Москвой к концу царствования Фёдора Иоанновича установились совершенно враждебными. По приказанию московского правительства казаков, приезжавших в населённые пункты московских владений, хватали, сажали в тюрьмы, вешали и «сажали в воду» (топили). Им было запрещено появляться в пределах московских владений; пограничным жителям было запрещено вести с казаками торговлю.

Враждебные действия Москвы в отношении донских казаков вызывали ответные действия со стороны последних. Казаки напали на недавно построенный городок Воронеж, сожгли его, а воеводу князя Долгорукова-Шабанского убили. Это было первым выступлением донских казаков против московских властей и являлось оборонительным актом против надвигавшегося агрессивно настроенного московского правительства.

В конце 1597 года царь Фёдор Иоаннович впал в тяжёлую болезнь и в начале января 1598 года умер.

III. Жизнь и быт донских казаков XVI века

Слово «юрты» встречается в актах XVI века в значении поселений. Под ним буквально понимались также сами жилища казаков, то есть избы, землянки, шалаши. В литературе встречаются наименования «юрты нижние», «юрты черкасские» и так далее.

Ряды турлучных полуземлянок, в которых протекала семейная жизнь населения Дона, были обнесены стенами из двойного плетня или палисада, набитого мокрой глиной. Один из русских авторов утверждает, что «некоторые городки имели каменные замки и самые старинные круглые башни». За стенами отсиживались во время нападений и осад. В спокойное время донские казаки занимались охотой, рыбной ловлей, пчеловодством, сажали бахчи и огороды, обновляли и отмолаживали одичавшие фруктовые сады и виноградники. Сельское хозяйство в XVI веке испытывало благоприятные условия, поскольку тогда началось потепление климата, максимум которого пришёлся на середину века. При царе Иване Грозном даже в Подмосковье уже в феврале зеленела трава, на которой паслись стада скота. В местах, удалённых от опасной степи, пробовали начинать посевы хлебов. Коневодство и скотоводство возрождалось в оседлых формах; станичные табуны и стада паслись на тучных степных пастбищах, а в случае опасности их собирали в специальные загоны, за охранные валы, устроенные при городках и снабжённые запасами кормов. Купцы продавали по городкам предметы первой необходимости. Оживлённая торговля рыбой, дровами, мехами велась с Азаком. В трёх километрах ниже Раздор, на Гостинном острове собирались на ярмарки купцы персидские, сурожские, азакские, московские и другие. Ездили донские казаки в рязанские границы и со своими товарами, рыбой и мёдом, с турецкими и персидскими тканями, со скотом и лошадьми, с невыкупленными пленниками – ясырем. А взамен привозили на Дон хлеб, соль, вино, порох, свинец, железные изделия, готовые речные суда. В образе жизни низовые и верховые казаки практически не различались.