Я буду любить тебя вечно (СИ) - Ветрова Татьяна

— И да, еще одно. Сейчас он находится за школой, ну, об этом ты, наверное, знаешь, и принимает свой приз. Юрка скрепя сердце передает ему ключи от своего любимого мотоцикла.

Услышав последнее, крепче стискиваю клатч и запрокидываю голову к серому грозовому небу. Страшно. Больно. Слишком больно осознавать, что я снова наступила на те же грабли. Хотя клялась себе, что больше ни-ни. Ни за что в жизни не окажусь в такой омерзительной ситуации. Вдыхая, чувствую, как душа медленно разрывается на лоскутки, которые теперь никак ни сшить вместе. Больше нет целого. Есть кусочки, собрать которые воедино без последствий невозможно. Слезы катятся по щекам, обжигая, напоминая о неосторожности. Или это дождь, что так внезапно начался и помогает спрятать слезы от визгливой королевы.

Резко разворачиваюсь, не желая слышать слезный вопль мокрой курицы, который, я просто уверена, добьет меня окончательно. Прямо у нее на глазах. Я несусь вон из школьного двора, крепче стискивая в руке проклятый диплом и клатч.

Мне нужен тихий уголок, который поможет прийти в себя и обдумать услышанное. Я не верю, что мой Женя способен на такое чудовищное предательство. Не верю, что он готов был поспорить на чувства.

Горько всхлипнув и подставляя лицо с размазанным макияжем под холодные капли дождя, грустно усмехаюсь, вспоминая тот день.

День, когда меня безжалостно предали первый раз…

Глава 16

Евгений

— Поздравляю, — произносит бывший лучший друг, прищурив глаза и устремив взгляд в пасмурное небо.

Неужели ливанет дождь? Будь проклят этот чертов прогноз. Каждый раз обманка. Порой складывается ощущение, что прогнозируют двоечники и бездари. Настолько все запущено, что последние две недели без зонта на улицу лучше не выходить.

— Не с чем, — произношу глухо, чувствуя внутри необъяснимую пустоту.

Ощущение, что случилось что-то ужасное. Что-то такое, чего я боялся все это время и не хотел даже думать об этом. И самое ужасное, что не мог понять посыл тревоги. А она гложет, медленно, но профессионально убивает. Я даже скажу — наслаждается, пытая меня неизвестностью. И молчит, молчит.

— Не понял? — делая очередную затяжку, интересуется Юрка с полным непониманием во взгляде.

— Говорю, оставь себе, — протягиваю раскрытую ладонь, в которой лежат и адски обжигают руку ключи от выигранного мотоцикла с новомодным тюнингом, возвращаю их законному владельцу и, резко развернувшись, покидаю вечную школьную курилку.

Сколько помню, это место неизменно. Я еще в школу не ходил, мимо с бабушкой за ручку в детский садик топал, а старшеклассники перед уроками уже здесь собирались и за губительной дозой никотина обсуждали домашку. Я никогда не курил и даже не хочу пробовать эту отравляющую внутренности гадость. Надеюсь, что в будущем тоже не притронусь к этой дряни, что бы ни случилось в моей жизни.

Выйдя на школьный двор, осматриваю его внимательно в поиске своей пропажи. Я точно помню, что Вика оставалась около этих самых клумб с огромными розовыми бутонами, запах которых ей так нравится. Хотя что уж говорить о девчонке. Ей свойственно любить цветы. Но эти розовые бутоны с пышными лепестками с ароматом малины даже меня не оставили равнодушным.

Но сейчас льет дождь как из ведра, на площадке никого нет. Стерев капли дождя с лица, моргаю несколько раз и снова осматриваюсь по сторонам. Но все тщетно. Ее нигде нет.

Неужели ушла?

Да нет. Не могла.

Но куда она могла тогда деться? Податься в школьные стены, где со всех сторон змеи, что, окончательно потеряв последние капли страха, брызжут ядом, она не могла. Просто не стала бы этого делать без меня. Она слишком ранимая и порой принимает все близко к сердцу.

— Жень?

Оборачиваюсь, слыша голос бывшей одноклассницы и девушки в одном флаконе.

Боже, как я мог с ней только встречаться? Она же абсолютно никакая. В ней, кроме внешней красоты, нет ничего, достойного внимания. Как говорит Вика: «Конфетка с дерьмовой начинкой, от вкуса которой хочется плеваться». Отчасти я с ней согласен.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Где были мои глаза раньше? Правильно. В заднице.

Спасибо, Вика, что там вовремя появилась в моей жизни и перевернула ее вверх тормашками.

— Слушаю, — произношу, впопыхах взбегая на школьное крыльцо и прячась от дождя под старой, временно протекающей крышей.

Есть вероятность, что бывшая одноклассница и первая красавица школы знает, где мне искать Вику? Хотя о чем это я. Оля ненавидит Вику с первого дня, как та появилась в нашем классе. И дело далеко не в том, что Оля не может простить, что я выбрал не ее. С появлением Вики изменилось абсолютно все вокруг, даже воздух.

Стоя под крышей, слушая музыку дождя, я чувствую накал страстей и тяжесть. Тяжесть дней грядущих. Я устал. Вымотался, как собака, пробежавшая сотни километров в поиске ласки любимого хозяина. Хочется уже как можно скорее найти Вику и расслабиться. Просто побыть с ней наедине и вдохнуть ее аромат, обнимая за хрупкие плечи.

Но нет…

Я стою на крыльце, смотрю на королеву выпускного вечера и не понимаю, какого черта здесь забыл. Я должен искать Вику, но не могу сделать и шага. Ноги словно вросли в бетонный пол и тело отказывается слушаться.

— Я соскучилась, Жень, — тонкая рука с ярко-красным маникюром тянется к воротнику, пытаясь его якобы поправить.

Резко отступаю и, невесело усмехнувшись, качаю головой. Ну конечно, какой же я идиот. Оставляя Вику одну, не учел одну простую и в то же время ужаснейшую вещь, — на крыльце стояла Оля.

— Что ты ей сказала? — впиваюсь в девушку холодным взглядом. Оля от неожиданности вздрагивает и отшатывается на своих огромных каблуках назад, чуть не падая.

Глаза цвета ранней весны, начинают пугливо бегать по сторонам, безмолвно ища спасения. Когда-то уверенная в себе девушка сейчас напоминает пугливого зверька, загнанного в угол волком. Я понимаю, что до матерого волка мне еще пахать и пахать, но уже сейчас осознаю, что за Вику уничтожу любого.

— П-правду… — произносит, заикаясь, и, обняв себя за трясущиеся плечи, тихо всхлипывает.

Отворачиваюсь в сторону школьного двора, стараясь не смотреть на девичьи слезы. Нет, мне ее совершенно не жалко. Просто эта злорадная дрянь не подозревает о грядущих последствиях. А они уже близко. Слишком близко.

Я стою напротив загнанной в угол жертвы, крепко сжимая кулаки до побелевших костяшек, и боюсь сорваться в любой момент. Одно неверное слово — и я уничтожу ее. Сотру в порошок.

— Дальше, — произношу сквозь зубы, крепко стискивая зубы и медленно переводя взгляд на бывшую.

— Сказала, что ты выиграл, — задрав подбородок, произносит уверенно, смотря на меня с победной улыбкой на лице и в глазах.

Стерва!

— Тварь, — кричу, резко замахиваясь и загоняя ее в угол.

Она дергается. На трясущихся ногах отступает, и я наконец-то вижу страх в ее глазах. Настоящий. Живой.

Нет, я вовсе не собираю ее бить. Просто напугать. Этой суке будет полезно знать, что не стоит совать нос не в свои дела. И тем более в чужие отношения, где и так все едва сшито нитками. Тонкими. Непрочными.

— Идиот, какого черта? — взвизгивает и пытается замахнуться в ответ, но не успевает. Я резко перехватываю ее тонкую руку и крепко сжимаю запястье, наблюдая со злорадной улыбкой за тем, как из ее красивых глаз катятся огромные капли слез.

— Еще раз скажешь ей хоть слово, и я тебя уничтожу. Клянусь, — цежу сквозь зубы и, резко оттолкнув ее в стену, сбегаю со школьного крыльца под прохладный ливневый дождь.

Где тебя искать, Вика? Куда ты сбежала? И что она тебе такого страшного сказала?

Я ужасно боюсь, что информация, преподнесенная в такой прекрасный вечер, была исковеркана. И чтоб ы я сейчас ни сказал — она не поверит.

Глава 17

Евгений

Первым делом я решаю наведаться к ней домой, глупо надеясь, что она побежит именно туда. Все-таки, как ни крути, а родные стены лечат. Особенно душевную боль.