Я буду любить тебя вечно (СИ) - Ветрова Татьяна

— Спасибо, — произношу сухо, все еще обижаясь на нее.

Вчера вечером родители закатили очередной скандал, делая жирный акцент, нет, простите, не так… делая ЖИРНЫЙ акцент на правильно выбранном образовании и муже. Такое чувство, что я должна прожить чужую жизнь, а не свою. Им совершенно наплевать на мои интересы. Да что там интересы, мама до сих пор не может запомнить, что я ненавижу колбасный сыр. Что уж говорить о моем будущем?!

— Я горжусь тобой и надеюсь, что ты нас отцом не подведешь. — И взгляд такой, что удавиться хочется. Прости, мамочка, но уже подвела. Я выбрала счастье. Свое счастье! — Завтра вечером придут Егоровы в гости. У них замечательный сын, недавно устроился в лабораторию по разработке нового препарата от рака. Ты представляешь, возможно, когда-нибудь у него получится сделать нечто невероятное! — восхищенно вскрикивает мама, не замечая, как я морщусь, словно проглотила кусок лимона.

— Или не получится, — заключаю я, беря в руки небольшой белый клатч и надевая босоножки на высоком, но устойчивом каблуке.

— Что ты такое говоришь? — ахает, прикладывая ладонь к сердцу. Хреновая из нее актриса, кстати.

— Рак не лечится, мама, — смотрю на нее как на маленького провинившегося ребенка и чувствую, как сжимается сердце от боли. Всегда, всю свою жизнь, я помню ее такой. Блеклая отцовская тень, не имеющая своего мнения. — Только отсрочка, только подаренные мгновения, что пролетают слишком скоротечно. Ты знаешь, мама, — произношу шепотом и улыбаюсь, вспоминая деда. Единственного человека, что всегда был на моей стороне. Даже если я была неправа от слова совсем.

Покидаю квартиру с мыслью о том, куда бы свалить завтра вечером, желательно надолго. Желательно с ночевкой. Лишь бы не видеть новоиспеченного жениха. Кажется, родители окончательно свихнулись. После того, как папа перестал оперировать, в него словно вселился бес, направляющий его на абсурдные вещи. А брак, что пытаются навязать родители, — абсурд.

Погруженная в свои мысли, я не сразу замечаю, как добираюсь до школьного двора, украшенного разноцветными шарами и яркими лентами. Пышные зеленые деревья, быстро приведенная в порядок центральная лестница, ведущая в школу, и шаткие перила — все пестрит разноцветными лентами и шарами.

Во дворе уже столпились выпускники одиннадцатых классов вперемешку с родителями, бабушками и дедушками, что не поленились прийти в такое пекло. Который день стоит адская жара. Но тем не менее выпускники, потея и мечтая свалить отсюда как можно скорее, стоят и терпеливо ждут. Ждут, когда же им вручат долгожданные дипломы, над которыми они трудились в поте лица все одиннадцать лет.

Белые рубашки без единого пятна и воротники-стоечки, темные брюки со стрелками, счастливые улыбки и уставшие взгляды. Все как полагается в такой день старшеклассникам, которые практически завтра шагнут в новую жизнь. Покинут родные дома и отправятся познавать студенческую жизнь во всей красе.

Что касается девчонок, от разнообразия цвета их платьев кружится голова. Такое чувство, что они сговорились и нарядились во все цвета радуги. Нет, ну серьезно. Мне хватило двух минут, чтобы спокойно насчитать семь цветов. И еще двух, чтобы перечислить оттенки.

Ощущение, что попала в цирк цветных идиотов. Радует только то, что мое скромное платье пастельного оттенка никак не вписывается в девичий ансамбль под названием «Кто кого».

Порой хочется смеяться и плакать одновременно. Мало того что я чувствую себя белой вороной на здешнем мероприятии, так еще и эмоции нахлынули не вовремя. Хочется плакать от того, что моему родному отцу семинар оказался важнее выпускного родной дочери. Видите ли, усовершенствование операции по трансплантации сердца никак не может подождать до следующего съезда. Хочется злиться на маму за то, что она выбрала уютные домашние стены, а не выпускной дочери. Конечно, она же никого из родителей здесь не знает, да и частая смена школ ее порядком достала, похлеще, чем меня. Ну не любит она у меня возиться с документами. Хочется волноваться, что я и делаю сейчас, крепче сжимая маленький клатч, думая о Жене. Как он будет себя вести, увидев меня? Подойдет или снова останется в стороне и будет смотреть так, что моя кожа начнет плавиться только от его взгляда. Взгляда, в котором я давно утонула и потеряла желание возвращаться в реальность.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ты великолепно выглядишь, — тихий бархатный шепот на ухо и родные руки, что ложатся на талию и властно припечатывают к мускулистому торсу парня, в одну секунду вызывают во мне бурю мурашек и спокойствие одновременно.

— Спасибо, — счастливо улыбаясь, оглядываюсь через плечо и ловлю его теплый взгляд. Медленно скольжу вниз, пытаясь его рассмотреть со всех доступных сторон. Белая рубашка с коротким рукавом, расстегнутая сверху на две пуговицы, светло-серые брюки. Плевать он хотел на дресс-код выпускника. — Ты тоже, — делаю комплимент в ответ и еще больше расплываясь в улыбке.

— Как насчет того, чтобы свалить отсюда? Если честно, хочу провести этот вечер только с тобой.

Его взгляд становится жарче, бессовестно заставляет пылать мою кожу. Мысли, которые я так старалась собрать в кучу, разбегаются и ныкаются по углам сознания. Остается только одна. И я тянусь к ней всей душой. Пытаюсь уловить посыл, который еще немного — и растворится на задворках сознания.

— Я согласна, — произношу на выходе и, едва касаясь губами гладко выбритой щеки, целую в щеку.

Краем глаза замечаю, что на нас начинают невольно обращать внимание бывшие школьники. Завистливые взгляды сыплются со всех сторон, норовя превратить меня в пепелище. Сложно поверить, что новенькая, да еще богачка и заучка, которая сидела полгода за партой и боялась лишний раз нос высунуть, так легко охмурила первого красавца школы. Злые языки моментально начинают распускать за спиной вереницу сплетен, от которых хочется залиться неудержимым хохотом. Эти люди хотят меня уколоть, в последний раз показать, что я здесь чужая. Но нет…

Я нашла свой дом!

Свое счастье…

Спустя несколько долгих часов, что мы провели в обнимку в напряженном ожидании, дипломы наконец-то оказались у нас на руках. Женя, быстро чмокнув меня в нос, отлучается на несколько минут к парням. А затем скрывается за поворотом школы. Несложно догадаться, что он собирается делать. Крутясь вокруг своей оси и нервно топчась на месте около ржавой калитки, ведущей со школьного двора в небольшую парковую зону, я не сразу замечаю приближение кобры. Шагая от бедра и победно улыбаясь, ко мне приближается королева школы.

Торможу и крепче впиваюсь пальцами в клатч, пряча его за спиной. Мне совершенно не хочется, чтобы она знала, как я нервничаю в ее присутствии.

— Я и не думала, что можно так радоваться, когда на тебя тупо поспорили, — произносит ласково, растягивая ярко-алые губы в улыбке.

Моргаю. Один раз, другой. Но ничего в моей голове не происходит. Никакого мыслительного процесса не запускается после ее слов. Что она пытается до меня донести и зачем так счастливо улыбается? Неужели произошло то, чего я боялась больше всего в жизни?

Нет! Нет! Нет!

Второй раз я такого не переживу… просто не вынесу очередного позора.

— Что п-прости? — произношу, заикаясь, и впиваюсь в нее вопросительным взглядом.

Легкий взмах руки, тонкая прядь волос, заправленная за ухо с изящной сережкой в форме цветочка, и алчная улыбка на лице. Один ее довольный вид, словно объелась сметаны, подтверждает все.

На меня поспорили…

Снова!

— А ты разве не знала? — ахнув и сочувствующе приложив руку груди, ядовито произносит бывшая одноклассница: — Они лучшие друзья с песочницы, а ты очередная игрушка. Как только ты пришла в класс, они заключили пари. И, как видишь, мой Женя выиграл, а теперь ты ему неинтересна.

«Мой Женя… мой Женя…» — адской болью отзывается во мне вроде бы такие простые слова. Дыхание учащается, глаза округляются, а мозг… пытается работать. Я силюсь понять, что она говорит. Но все тщетно. Ощущение, что пытаюсь пробиться сквозь бетонную стену, чтобы уловить потерянную нить. Спор… Женя… я. А дальше я собственными ушами слышу продолжение, которое убивает заживо.