Сквозь испытания огнём - Дэвид Вебер

эта империя раскинулась почти на половину планеты, ее разрозненные острова были объединены только морями Сейфхолда. Чарис должен был сохранить контроль над своими морскими путями, а для этого ему нужны были стратегически расположенные базы, особенно после введения парового привода. Корабли с паровыми двигателями были быстрее и намного мощнее любого галеона, но их ненасытный аппетит к углю делал их более короткодействующими, чем те же самые галеоны. Заправочные станции имели решающее значение, и в случае с Уайт-Роком был дополнительный стимул поддерживать передовые военно-морские силы, чтобы следить за деснейрцами на южной оконечности пролива Хэнки. И, если уж на то пошло, за Пограничными штатами на севере.

Чарис мог бы легко выдвинуть гораздо более амбициозные территориальные требования к Долару после его выхода из джихада, но Кэйлеб и Шарлиэн удовлетворились Уайт-Роком на западе, островом Кло на востоке и крошечным островом Тэлизмен между ними. И обладание Тэлизменом чарисийцами более чем компенсировало любую обиду, которую Ранилд — или, если уж на то пошло, герцог Ферн — мог испытывать из-за Уайт-Рока. Он находился менее чем в ста милях от побережья провинции Швей, и империя Харчонг никогда не признавала его владением Чариса. Что ни капельки не беспокоило Кэйлеба или Шарлиэн… и должно было сделать интересные вещи с кровяным давлением императора Чжью-Чжво.

Сэмил Какрейн, например, мог смириться со многим, пока это было правдой.

В данном случае, однако, тот факт, что сэр Данкин Йерли и «Тандерболт» участвовали в запланированных совместных учениях с королевским доларским военно-морским флотом, обеспечил безопасную транспортировку Кэйлеба и Шарлиэн после того, как железная дорога Сэлтар-Силк-Таун доставила их в залив Сэлтар.

— Я рад, что граф был свободен, — сказал теперь король. — И не только из-за того, насколько важно для меня лично, что вы приехали в Горэт на похороны графа Тирска. — Мерлин заметил, что он не упомянул, что Долар установил график официального погребения Тирска в подземельях собора Горэт только после того, как посол Чариса сообщил Ферну, что Кэйлеб и Шарлиэн прибудут и когда они прибудут. — Никто в Доларе не упустил из виду тот факт, что это ваш первый визит в какое-либо материковое королевство за пределами Сиддармарка или Силкии. Или тот факт, что вы пришли вместе и что вы привели с собой Эйлану. — Он посмотрел в глаза своим гостям, его собственные глаза в этот момент были спокойными и намного старше, чем его календарный возраст. — Как всегда говорил мне Ливис, символизм имеет значение. Это очень важно.

— Справедливо, Ранилд, — сказал ему Кэйлеб с легкой улыбкой. — Знаешь, ты ведь сначала навестил нас в Теллесберге!

— И если это помогло организовать все это, я еще счастливее, что сделал это, — сказал Ранилд, отказываясь отвлекаться. — Здесь, в Доларе, все еще есть люди, которые цепляются за свое негодование по поводу того, что произошло во время джихада и чем он закончился. Тот факт, что вы здесь, что с самого начала Чарис протянул нам руку помощи, чтобы помочь встать на ноги, многое значит. Спасибо вам за то, что сделали это возможным.

— Дружба, черт возьми, лучше, чем стрельба друг в друга, — ответил Кэйлеб через мгновение, позволяя своим глазам переместиться на Мейка и Ферна. — Мы с графом Сармутом только вчера говорили об этом. Мы с Шарлиэн все равно прибыли бы, но если наш визит может помочь гарантировать, что Долар и Чарис больше никогда не будут стрелять друг в друга, думаю, что это был бы самый подходящий подарок в честь жизни и смерти Ливиса Гардинира.

— Пусть Бог и все архангелы подтвердят, что вы правы, ваше величество, — сказал архиепископ Стейфан через мгновение. — И если это так, я знаю, что где-то Ливис будет так же счастлив и благодарен, как и я.

* * *

— Я с нетерпением ждала встречи с вами, ваше высочество, — сказала Хейлин Уитмин, улыбаясь Эйлане Армак, когда она подошла к кронпринцессе в бальном зале, предоставленном королем Ранилдом для вечернего приема.

На заднем плане играла музыка, но на самом деле собрание было довольно небольшим. Три дочери графа Тирска, два его зятя и семеро внуков, сопровождаемые королем Ранилдом и его сестрами, с одной стороны, и Эйланой, ее братьями-близнецами и ее родителями, Стифини и Ниниэн Этроуз — и, конечно же, сам сейджин Мерлин, настороженно стоящий прямо внутри двери бального зала — с другой стороны.

— Принцесса Ранилда не могла перестать болтать о тебе, но мой отец тоже был очень впечатлен тобой. И поверьте мне, произвести на него впечатление было не самой легкой вещью в мире.

— Что ж, я, конечно, рада это слышать, — ответила Эйлана, пожимая протянутую руку старшей женщины. — Я знаю, что он произвел на меня впечатление. Я была напугана до смерти, прежде чем отец представил нас друг другу.

— Действительно? — леди Уитмин выглядела удивленной, а Эйлана рассмеялась.

— Миледи, отец всегда говорил, что на другой стороне джихада был только один адмирал, который действительно пугал его. Угадайте, о ком он говорил?

— О, отец был бы рад это услышать! — сказала леди Уитмин со своим собственным радостным смехом. — Потому что он сказал, что единственного адмирала, который когда-либо лично пугал его из-за того, как «он надрал мне задницу», если вы простите за выражение, звали Армак.

— Тогда, думаю, они стоили друг друга, — сказал Эйлана с усмешкой.

— Да, думаю, что так оно и было, — согласилась леди Уитмин, затем протянула руку и потянула вперед высокого молодого человека, стоявшего рядом с ней.

— Принцесса Эйлана, могу я представить вам моего сына, Ливиса? Боюсь, его сестра, Жудит, сейчас там со своим отцом, разговаривает с вашим отцом. Я так понимаю, в вашей семье тоже есть близнецы?