Соседи (СИ) - Коруд

щекой к плечу… И стоять. Молча. Он же как магнит!

Осознав вдруг, насколько роковую ошибку, не подумав, совершила, Уля поспешно сделала шаг назад. Её тень падала прямо на него, но он, увлеченно перебирая что-то под сидушкой, не замечал вокруг вообще ничего.

— Кхм… Привет. Что-то случилось? — чуть прочистив горло, поинтересовалась она негромко.

Егор, наконец, вскинул голову, разогнулся и обернулся. Лицо, на котором мгновение назад отражалась предельная сосредоточенность, чуть расслабилось, хмурые брови слегка приподнялись, а взгляд, скользнув сверху вниз, вернулся к глазам.

— Привет, малая. Да чёрт знает. Ночью дождь пролил, пациент вымок и не заводится. Реанимационные мероприятия. А ты куда такая… красивая намылилась? — поинтересовался он, слегка прищурившись. Уголок губы дернулся, однако до фирменной усмешки не дотянул, возвращаясь на место.

Уля вспыхнула. Красивая? Да она же всегда так ходит. Ну, может и не совсем всегда, просто перед папой не хотелось в грязь лицом ударить. Поэтому тушь разбавил растушеванный карандаш, а на губы легла банальная гигиеничка с розоватым оттенком. Румяна коснулись скул, а то как бледная немощь. Но едва-едва, походить на куклу она тоже не собиралась. Мусс привел в порядок легкие природные волны. Свободный белый кроп-топ, пепельная кожаная юбка-трапеция и любимые белые кеды довершили образ. Поначалу Уля сомневалась, насколько допустима узкая полоска голой кожи в районе талии, но пришла к выводу, что такой вид уместен. По большому счету, если отличия от привычного образа и имелись, то минимальные.

— Скорее, откуда, — опуская очи долу и чувствуя, как смущение пышным цветком раскрывается внутри, поправила Егора Уля. — С папой виделась.

Вскинула ресницы. В глазах соседа мелькнуло… Не удивление, нет: если он и забыл, что о намерении встретиться с папой она ему уже говорила, то вот прямо сейчас вспомнил. Радость какая-то мелькнула там. Или облегчение. Или радость и облегчение вместе взятые.

— А-а-а… — протянул он, наконец дотянув губы до улыбки. Пусть скупой, но зато искренней — по глазам видно. Когда Егор улыбается так, Земля вертеться перестает. Такие улыбки запечатлеваются в памяти навечно, остаются стоять перед глазами. Мучают тоскливыми ночами. — И как прошло? Всё в порядке?

— Лучше, чем я ожидала, — признала Уля. Он её околдовывал! С каждой следующей секундой ощущение становилось всё отчетливее. Шевелиться не хотелось, не хотелось ворочать языком. Просто дайте ей здесь стоять и смотреть, как он улыбается. Вдыхать запах, наполняться им. И…

Опомнилась.

— Так что спасибо…

— За что? — непритворно удивился Егор.

Боги! И ведь даже не догадывается, чем она ему обязана. Не подозревает, что в режиме реального времени мир её с ног на голову переворачивает.

— За то, что на мысль натолкнул.

Егор чуть нахмурился и недоумённо воззрился на Ульяну, явно пытаясь сообразить, когда это он успел натолкнуть её на подобные мысли. Стало немного обидно: может, он уже «Академическую» и мост сто раз забыл, а она, между прочим, каждую секунду тех вечеров помнит, каждое сказанное им тогда слово. Может, и не стоит ему об этом знать… Наверное, не следует напоминать контекст.

— Забей, — покачала Уля головой, наблюдая, как он достает из кармана вибрирующий телефон, смотрит на экран, сбрасывает и убирает назад. Через несколько секунд вновь достает, вновь сбрасывает и вновь убирает. Причем в этот раз ей удалось заметить имя: Колян. То есть это даже не спам: звонящий значится в телефонной книге, а Егор раз за разом отправляет его в игнор с таким безучастным выражением лица, будто не происходит ничего особенного. Будто он всю жизнь с утра до вечера шлёт людей лесом. Снова невольно вспомнилось детство и то и дело меняющийся круг его общения: ведь если так подумать, он знал всех, но не сближался ни с кем. Никто не задерживался рядом с ним дольше, чем на месяц-второй. Она продержалась целых семь лет. И всё же… И всё же не стала исключением. И никаких гарантий, что в этот раз им станет, нет.

— Как нагреватель? Пашет? Остыла теть Надя? — в третий раз с невозмутимым видом сбрасывая входящий вызов, полюбопытствовал Егор.

М-да… Мама, конечно… Маме очень не нравится, когда с ней забывают посоветоваться. А в этот раз Уля забыла уведомить её намеренно. Ну, потому что мама — человек старой закалки, она не видит проблем в тазиках и чайниках. И вообще в периоды отключения горячей воды очень любит вспоминать о своем житие-бытие на Камчатке, где из труб запросто могла течь рыжая вода, из окон дуло, а с потолка в ливни капало. Но Ульяне со своей копной волос продолжать мучиться дальше не хотелось, тем более, оказывается, весь цивилизованный мир давно решил проблему, придумав бойлеры всех размеров и принципов действия. Если гигантский бак в их маленькую ванную комнату действительно не лез, то для небольшой пластиковой коробки найти место оказалось совсем несложно. Так что, когда Егор явился на порог с миллионом вкладок на ноутбуке и собственным мнением, благодарная Уля согласилась без промедлений и размышлений. А в субботу, пока мамы не было дома, он его за двадцать минут присобачил, проверил и передал работу счастливой дочери хозяйки квартиры, которая тут же на радостях отправила спасителя на кухню — обедать. Вот только, в отличие от Ульяны, мама, вернувшись домой, мягко говоря, в восторг не пришла. Объемный белый пластиковый прямоугольник оскорбил её эстетические чувства: по её мнению, он никак не вписывался в интерьер ванной комнаты. Сама конструкция, которую наворотил Егор, чтобы прибор не только крепко держался, но и легко снимался, когда необходимость в нём отпадет, привела мать в священный ужас, хотя Улю за пару часов до этого — в священный трепет. Установленный на вертикальной штанге душа нагреватель крепко-накрепко обхватывали ремешки и резиновые тросики. Ну что тут скажешь?.. Ну… Да. Не идеально, да. Зато намертво. Зато потом можно убрать, и кафельная плитка целёхонька.

В общем, реакцию мама выдала ожидаемую. А уж когда Уля призналась, кто именно решил их проблемы, и вовсе пришла в экстаз. В кавычках, конечно: эти кавычки на лбу её проступили неоновым маркером. Оттаяла мама лишь на следующее утро, когда сама пошла в душ.

— Ну-у-у, если его можно снять, — задумчиво протянула она за завтраком, — то пусть уж повисит. Спасибо.

— Передавала тебе спасибо, — хмыкнула Ульяна, завороженно наблюдая за густыми длинными ресницами, что несколько секунд назад прикрыли его глаза от встречного взгляда. Загородился, спрятал что-то. — А папа, кстати, — привет. Давно здесь колупаешься?

После сольника в Егоре неуловимо что-то изменилось, но что конкретно, понять Уля никак не могла. Он будто бы стал еще сдержаннее, еще