Коромысло Дьявола - Иван Катавасов

Рыцарь Филипп предвосхищал, предчувствовал: вот-вот прецептор Павел должен, обязан необходимо изречь, неминуемо промолвить, провозгласить нечто архиважное, возводящее дарования неофита на сверхновый познавательный уровень.

«Ах опять не то…»

— …Иногда посередь сонмища простолюдинов, не помнящих никакого родства уже в четвертом колене, обнаруживаются замечательные отпрыски, способные воспринимать Дарования Святого Духа не хуже завзятых аристократов по рождению и происхождению. Однако приводить их к орденскому порядку приходится, изрядно потрудившись… Нежели тех, кто не имеет предрасположенности к природному сатанинскому эгалитаризму…

— …Горе сим пауперам-лжепророкам! Ну да ладно… Не присно будь они помянуты. Бог им судья и мельничный жернов на шею…

— …В эзотерическом истинномудрии христианство входит в наше мирское существование в образе религии людей достоимущих, сведущих, грамотных, книжных, образованных, знающих, воспитанных…

Грубой невежественной, нищей духом и скудной разумом толпе недоступны подлинные христианские истины, как бы невежды ни фордыбачили, спесиво презирая книжную премудрость, на свой убогий салтык перетолковывая евангельские логии. Лишь Богу-сыну стало дозволено Богом-отцом посрамлять ложную премудрость книжных фарисеев да саддукеев. Но отнюдь не тем поскудоумным невеждам-пустосвятам, кои веками кощунственно присваивают сие божественное право и доселе упорствуют в неразумном материалистическом и земнородном истолковании неисповедимых горних судеб Господних.

Мирским простолюдинам, языческим людишкам-гентилям малого ведения, яко черви копошащимся в земле, невежественной черни всех сословий и состояний достаются в удел токмо упрощенные катафатические предания церковной истины и подражательного скотского вероисповедания. Однако и однако, неизреченной Премудростью Господней они лишены доступа к откровениям, таинствам и к сокровенной мудрости, обращающей истинное правозначное исповедание христианской веры во всемогущую сокровищницу силы и знания.

Нам же всемилостиво дозволено в вышних черпать невозбранно от оных сокровищ новых и старых, духовных и материальных, памятуя об искуплении и воздаянии…

— …Во веки веков лишь в истинной мудрости откровение богодухновенно и дозволено токмо истинно избранным свыше разумным душам, смиренно принимающим преподанные им дарования понимать и познавать, применять и соизмерять людскую низость с божественной высотой…

— …Высокие истины наш Господь Вседержитель открывает не всем и не сразу. Вот вы, рыцарь Филипп, Господней милостью добрались, дошли до вершины заоблачной горы и вошли в наш благовестный город.

Да-да, мой друг, вы отныне в том самом евангельском городе на вершине горы, каковой, по самонадеянному утверждению евангелиста Псевдо-Матфея и самомнению глупцов, пропагандировавших оный логий Христов от супротивного, шиворот-навыворот, якобы нельзя скрыть от глаз всех и всякого.

Еще как можно, рыцарь Филипп! Коли горняя лествица, ведущая к тайной мудрости небес, сокрыта там, инде темна вода в облацех.

Истинномудрие, рыцарь, доступно лишь посвященным, кои не дадут себя ослепить ни светом, ни тьмой. По мере веры нашей, аще споспешествуя, соработничая Отцу, в идеальном сошествии Сына и Святого Духа…

«Да свершиться истинно. Аминь…»

— 2 -

В совершенстве своими разносторонними сверхъестественными дарованиями рыцарь Филипп покуда не овладел. «Ахти мне!» Потому он не преисполнился харизматической надменности, присущей тем, кто склонен забывать о благодатном смирении духа и плоти.

«Коромысло диавольско, оно о двух концах тварных. Ни тем так другим вдруг огреет… Никому мало не покажется. Допрежь самому харизматику недоделанному. До неба по-прежнему высоко, до земли уж далеко. Боязно и страшновато. Ежели случается, что и хозяевам горы можно зачастую, ох, низвергнуться…

Архонты-интерзиционисты вона как с нее сверзились… Ни городов тебе заоблачных, ни убежищ…»

Направляясь к Долине соленого озера, Филипп не горячил Карамаза. Он отпустил поводья, позволив понятливому коняге двигаться куда следует неспешной иноходью. «Пусть его».

Сегодня наш всадник-кабальеро исключительно интересуется техасскими природными пейзажами, каким он обычно не придает маломальского значения. Понятно, коль скоро естественный и натуральный интерес не вызывается ситуативной необходимостью.

Сдвинув на затылок черное сомбреро с серебряным позументом, одинокий всадник пристально вглядывался в окружающую местность из-за стекол солнечных очков, задумчиво покачивал головой. Наконец чуть дал шенкеля иноходцу, заставив мустанга взобраться на вершину ближайшего холма.

Отсюда представляется, предстает прекрасной обзор в шестикратном увеличении, какое дают линзы пускай обыкновенных с виду очков, некогда прихваченных им из убежища:

«Мадре миа! Чудеса на грани фантастики. Того-этого оптического прицела не надо. Ни те днем, ни ночью…»

Пуще того, беспроводной интерфейс связывает эти приборы круглосуточного наблюдения с персональным компьютером, способным производить необходимые баллистические вычисления в режиме реального времени. Надо сказать, весьма удобно, если требуется поразить противотанковым выстрелом какую-либо одиночную бронированную цель на дистанции 5–6 километров. Можно и по групповой цели неплохо сработать.

Следовательно, почему Филипп Ирнеев вслух восхитился, было ясно всем, кроме глупого вороного мерина Карамаза, недоуменно покосившегося на наездника, когда тот взвыл от воинственного восторга:

— Оба-на! Четыре с боку, и ваши не пляшут!

«Спасибочки дорогому асилуму и Нике, доработавшей наш артефакт. Мне бы и в жизнь не сообразить, чего и как с этими очечками следовало бы сделать…

Не-а… арматором мне не бывать. Мозгами не вышел», — Филипп вынес о самом себе самое самокритичное мнение, нахлобучил на лоб сомбреро и отправился дальше. Живописность и оценка особенностей вероятного театра военных действий его больше не интересовала.

— Давай, Черномырдин. Рысью, марш, Достоевский, ты наш.

По-русски Карамаз не соображал, в тюркскую этимологию не вникал, но в сигналах управления шенкелями и шпорами разбирался на «отлично».

«Понимать скот бессловесный ни шиша не понимает, но, что те надо, мигом выполняет, если команда подана правильно. С чувством, с толком… Можно и пришпорить с выражением матерным…»

— …Фил! Тут такие, брат, дела… — Вероника затейливо и витиевато неприлично выругалась, с тоской глянув на абстрактную картинку-шифровку, всю в цветных пятнах и росчерках, видимо, полученную ею по орденской сети. Не поднимая глаз от экрана наладонного компьютера, она продолжила:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});