Коромысло Дьявола - Иван Катавасов

Э-э… как там ее зовут, эту медсестру? С некоторым трудом Джон Бармиц припомнил ее имя: мисс Джудит Фланеган, кажется.

Такая она серенькая мышка, тихонькая, невидная, с постным скуластым личиком. То ли ей 30 лет, то ли все 60? Трудно понять, если женщина не замужем, за собой не следит и безнадежно распростилась с мыслью о семье и детях.

Нынче мужчины ей — как один пациенты, всяк на одно лицо. И сама она напоминает тощую стойку-штатив с капельницами и трубочками у кровати больного. Набросить на нее белый халат, решительно получится эта самая аскетичная мисс Джуди.

Так, вроде бы, к ней следует обращаться?..

— …Помаши дяде ручкой, мисс Ника.

— Смотри там и будь аккуратен… Решено, неофит. После этой акции я за тобой живьем пригляжу. Ты у меня не забалуешься, — дала ободряющее напутствие рыцарю Филиппу арматор Вероника, когда тот был готов покинуть неприметную мышастую «мазду» с областными номерами.

— Не учи ученого…

От машины, припаркованной на городской окраине в гуще прочих автомобилей, до месторасположения и места жительства объекта по прямой менее пятидесяти метров. Облаченный в камуфляж «сумеречный ангел» Филипп легко перемахнул через сетчатое ограждение платной стоянки и так же непринужденно проник в одноэтажный частный дом с высоким забором и будкой, где крепко спал беспородный цепной барбос.

Ограду и железные ворота со скрипучей калиткой Филипп просто обошел через соседний участок, отделявшийся от владений вещуньи символическим штакетником с расшатанными досочками. Еще проще у него получилось посредством мощного электромагнита отодвинуть снаружи засов на задней двери, предварительно нейтрализовав немудрящую сигнализацию вневедомственной милицейской охраны.

Предчувствовать в неопределенном будущем беспощадно грядущие искупление и покаяние ведунья могла, но ей не под силу прорицать день и час явления непостижимого ее магическому естеству инквизитора. Выявить чье-либо постороннее присутствие в доме также неподвластно ее чувствам.

«Тем более, чуть свет… Когда по соседству третий петух закукарекал, так крепко и сладко спится», — мысленно усмехнулся Филипп Ирнеев, осматриваясь в доме и сопоставляя его планировку с разведданными. К своей ипостаси инквизитора он покуда не обращался.

Ему пришлось немного подождать восхода солнца, прежде чем разрядить в объект загодя настроенный теургический ритуал. Либо в разрешение задачи при свете дня просто-напросто нажать на спусковой крючок пистолета, поставив на колдунье перевернутый египетский крест. Слева-справа по яичникам и третий выстрел точно над переносицей.

Оба варианта действий равноценны и примерно уравновешены неизбежными последствиями.

«Коромысло диавольско!»

Если первый метод разрешает обойтись без кровопролития и мирской смерти объекта экзорцизма, то второй способ имеет преимущество в минимальной ретрибутивности. Вдобавок дает право и возможность инициировать личное рыцарское оружие в теургическом боевом крещении. «Облегчаша беремя ярма-коромысла диавольска…»

О том нелегком решении, как тут быть и чем поступиться, рыцарь Филипп не пожелал кому-либо сообщить. Да и не могут этого от него требовать арматор Вероника и прецептор Павел. Его есть выбор, ему же — искупление…

С первым лучом солнца инквизитор мгновенно сорвал с постели тело спящей женщины и прочно приклеил ее распущенные каштановые волосы к столешнице массивного дубового стола. Пульверизованный клей, волосы и кожа на запрокинутой голове тут же образовали единое целое.

Частые кошмарные сны ведьмы оборотились страшнейшей невообразимой явью, как только ударивший ниоткуда фиолетовый луч заморозил ей голосовые связки и гортань. А бесплотный, лишенный тембра, ни мужской, ни женский потусторонний голос неумолимо вымолвил слова окончательного приговора:

— Возмездие пришло, нечестивое творение. Близка минута твоих смертных мук, дщерь Вавилонская.

Резь в глазах, потоком хлынувшие слезы, вросший в стол затылок полностью воспрещали стоящей на коленях ведунье хоть что-то рассмотреть в туманном контурном силуэте с распростертыми по всей комнате белыми крыльями архангела. В этом ей нет нужды, коли она точь-в-точь так все и представляла, а нынешний ужасный сон сверхъестественно продолжился наяву.

«Да воздастся должное всякому естеству тварному!»

Инквизитор выдержал долгую, необходимую согласно ритуалу цезурную паузу, предоставив ведьме осознать весь ужас и безнадежность ee беспомощного положения в качестве объекта неизбежного экзорцизма.

Она не могла увидеть удовлетворенный кивок незримого для нее инквизитора после того, как обнаженное коленопреклоненное перед ним женское тело вздрогнуло, с мольбой протянуло к нему руки…

«Предмет конъюрации из тварных телес женских, но разумная душа ее беззвучно шепчет онемевшими губами и языком…», — нейтрально констатировал инквизитор. «Очевидно: остави нам долги наша, яко мы оставляем должникам нашим…»

Затем инквизитор бесстрастно оглядел место действия, тесно уставленное тяжеловесной мебелью, увешанное толстыми темными коврами, шторами, портьерами. Ощутил близкое присутствие арматора, а через нее поддерживающих акцию спецназовцев-секуляров, остановивших у ворот фургон-микроавтобус и с матюками меняющих проколотое колесо.

Машинально перечислил принятые им меры безопасности. Все по плану: аудиовизуальная защита на окнах и дверях дома, поставленные на людей и животных репелленты-артефакты во дворе с целью не допустить несанкционированного вторжения во время проведения ритуала; настороженный шоковый капкан у двери в спальню и два других у широкого окна с раздвинутыми гардинами…

Пауза истекла. Пора действовать. Невидимый удар подобный на электрический разряд хлестнул, обрушился на обнаженные плечи, грудь, живот женщины.

Ранее бесстыдно раздвинутые колени и бедра ее судорожно сжались. Трясущимися руками она едва дотянулась до напрягшихся столбиков крупных коричневых сосков и прикрыла их.

Одновременно изо всех пор ее кожи стали сочится мелкие бисеринки пота, окутавшие нагое тело с ног до корней волос радужным облачением, переливающимся в ярких лучах восходящего солнца.

После же от сумеречного, словно бы облачного, туманного, неразличимого обычным зрением силуэта инквизитора, занявшего позицию в дальнем углу комнаты, в радужное тело выстрелили бесчисленные серебристо-белые нити, превратив его в смутный клубящийся темно-серый ком, мало-помалу принявший очертания затемненной женской фигуры.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});