Ленин. Спаситель и создатель - Сергей Кремлев

Написали письмо, наметили и предложили одну тему. Подписали по общему согласию: «редакция „Пролетария“», желая поставить дело на более коллегиальную почву (у меня лично с Троцким большая баталия, драка была отчаянная в 1903-5 годах, когда он был меньшевиком).

Троцкий обиделся что ли на эту форму, не знаю, но прислал письмо, писанное не им: "По поручению т. Троцкого" извещалась редакция "Пролетария", что он писать отказывается, занят.

Это – позёрство, по-моему. И на Лондонском съезде он держался позёром. Не знаю уж, пойдёт ли он с беками (большевиками. – С.К.)…"[506]

Троцкий – в очередной раз, с "беками" "не пошёл"…

С третьей стороны, Ленин, коль дела заворачивались так, осенью 1910 года заявил, что не считает себя более связанным решениями ЦК. Большевики начали выпускать свой орган – "Рабочую Газету", и потребовали возврата имущества и денежных средств, условно переданных ЦК (Последняя тяжба растянулась на годы)…

Сложившееся положение ещё до пленума неплохо обрисовал Сталин в уже упомянутой выше статье "Партийный кризис и наши задачи".

Сталин, постоянно работавший в условиях подполья в России, вполне трезво анализировал ситуацию с вполне ленинских позиций. Констатировав, что заграничным органам сложно "связать воедино работу партии, давно уже прошедшей стадию кружковщины", он выдвигал идею создания "общерусской газеты, стоящей в центре партийной жизни и издающейся в России".

Это была идея будущей, уже настоящей – ленинско-сталинской "Правды", первый номер которой выйдет 5 мая 1912 года, через два с лишним года после сталинской статьи.

В № 7 "Бакинского Пролетария" Сталин опубликовал и ещё одну статью – "Из партии", где была помещена резолюция Бакинского комитета о разногласиях в редакции "Пролетария" с "решительной поддержкой позиции большинства редакции, представителем которой является товарищ Ленин".

Сталин заявлял, что "только такая позиция может быть названа действительно большевистской, большевистской по духу, а не по букве только". Бакинская резолюция, написанная Сталиным, осуждала отзовизм, ультиматизм и богостроительство, и выражала протест "против поведения т. Максимова (Богданова. – С.К.), заявившего о неподчинении решениям редакции и тем давшего новый повод для новых, более сильных трений".

Сталин и Ленин всё больше сближались на самой прочной в мире основе – основе подлинной большевистской принципиальности, действительно большевистской, большевистской по духу, а не по букве только…

Вскоре после пленума – 13 февраля 1911 года, Ленин пишет очередное письмо матери в Москву:

"Дорогая мамочка! На днях получил твоё и Анютино письмо. Большое, большое mersi за них. Я теперь освободился от тех делишек, которые заставили меня слишком коротко и наспех ответить Маняше (напишу ей вскоре).

Шахматы я получил давно, – забыл только упомянуть про это. Играть мне здесь приходится совсем редко – разучился, должно быть, вовсе…

У нас стоит чудесная погода. Сена всё ещё высока, но наводнение быстро проходит…

От Мити имел небольшое письмо с известием, что он поправляется (младший брат попал в Москве на велосипеде в ДТП. – С.К.). Сильно ругаю себя, что не собрался ему ответить. Да, да, оказывается не только в Париже на улицах с чертовским движением ездить не безопасно…"[507]

В последнем абзаце Ленин намекает на то, как он сам за несколько лет до этого – в 1903 году, врезался в трамвай в Париже. А шахматы, о получении которых он сообщает Марии Александровне, это те самые, которые отец Владимира Ильича выточил на токарном станке… Мать выслала их сыну как память об Илье Николаевиче, и подарок сопровождал Ленина во всех его заграничных переездах, но в последнем – из Галиции в Швейцарию в начале Первой мировой войны, был утрачен[508].

Сетования Ленина на то, что он давно не играл в шахматы, вполне объяснимы – в те дни (да и только ли в те!) Ленину больше приходилось заниматься политическими "шахматами". Однако он, всё же, возводил на себя напраслину – минимума квалификации завзятого шахматиста он не утратил, что видно из его письма младшему брату от 17 февраля 1910 года:

"Дорогой Митя! Получив твою задачку (этюд Д. И. Ульянова был опубликован в приложении к журналу "Нива". – С.К.), я чуточку «раззадорился» на шахматы, – а то было совсем, совсем всё перезабыл. Не играл, кажись, год, а всего за последние годы сыграл несколько «гусарских» и полугусарских партий. Задачку твою решил легко. Л. d8—d6. А вот в «Речи» увидал сегодня этюд, который решил не сразу и который мне очень понравился (№ от 1 февраля, № 31 (1269), этюд № 195). Положение такое: белые Кр. g3. К. g1. Сл. е7 и пешки h5 и d3. Чёрные: Кр. е3 и пешки h7, d5 и a2 (т. е. последняя за ход до превращения в королеву). Белые начинают и выигрывают. Красивая штучка!

Ну, как идёт выздоровление? Вполне ли выправилась нога и лопатка? Скоро ли опять ходить и ездить будешь?

Жму руку. Твой В.У."[509]

Впрочем, выигрышем белых Ленин мог восхищаться лишь разбирая шахматные этюды, в политике он никогда не был намерен сдаваться не то что «белым», но даже «розовым» своим бывшим коллегам. 11(24) апреля 1910 года Ленин – ему только-только исполнилось сорок лет, пишет Горькому из Парижа на остров Капри:

"…Теперь насчёт объединения. Факт или анекдот? – спрашиваете Вы. Об этом придётся рассказывать издалека… К партийному объединению вели и ведут серьезные, глубокие факторы: необходимость очистки социал-демократии от ликвидаторства и отзовизма в области идейной; страшно трудное положение партии… и назревание нового типа с[оциал].-д[емократического]. рабочего в области практической.

На пленуме ЦК ("долгом пленуме" – три недели маята была, издёргали все нервы, сто тысяч чертей!) к этим серьёзным факторам, сознанным далеко не всеми, прибавились мелкие, мелочные, …прибавилась ненависть к Большевистскому Центру за его беспощадную идейную войну, прибавилась склока и желание поскандалить у меньшевиков – и вышел ребёнок с нарывами.

Теперь вот и маемся. Либо – на хороший конец – нарывы вскроем, гной выпустим, ребёнка вылечим и вырастим.

Либо – на худой конец – помрёт ребёнок. Тогда поживём некоторое время бездетно (сиречь: опять восстановим большевистскую фракцию), а потом родим более здорового младенца"[510].

События развернулись именно так, как и предполагал Ленин. Меньшевики саботировали активную работу и вели к расколу. Ну, а большевики как большевики: если во главе их Ленин, то компромиссы могли быть допустимы лишь на основе чёткой идейной общности и в тактике, и в стратегии.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});