Ленин. Спаситель и создатель - Сергей Кремлев

А в июле 1909 года Ленин в статье "Поездка царя в Европу и некоторых депутатов черносотенной думы в Англию", опубликованной в № 46 "Пролетария", напоминал о том, что в XIX веке Россия помогла европейским монархиям подавить буржуазную революцию 1848 года, и писал:

"Теперь буржуазия Европы, ставшая контрреволюционной по отношению к пролетариату, помогла царизму в его борьбе с революцией.

Союзники празднуют победу. Николай Кровавый едет в Европу приветствовать монархов и президента французской республики. Монархи и президент неистовствуют и готовятся чествовать вождя черносотенной контрреволюции в России… Но торжественное празднество… сорвано единодушным и мужественным протестом социалистического пролетариата всех европейских стран.

И на фоне этого протеста социалистов от Петербурга до Парижа и от Стокгольма до Рима… с особенной наглядностью вырисовывается презренное лакейство перед царизмом наших российских либералов. Несколько депутатов черносотенной Думы, начиная от умеренно-правых и кончая кадетами, гостят в Англии… Они корчат из себя представителей "конституционной" России, они восхваляют "обновлённый" строй и обожаемого монарха… Вождь конституционно-демократической (не шутите!) партии г. Милюков провозгласил в своей речи за завтраком у лорд-мэра: «пока в России существует законодательная палата, русская оппозиция останется оппозицией Его Величества, а не Его Величеству»…

Полицейская "Россия" (орган МВД. – С.К.) (от 23 июня) посвящает передовицу речи Милюкова и заявляет: «г. Милюков взял на себя известное обязательство за русскую оппозицию и если он выполнит это обязательство, он окажет такую услугу родине, за которую ему простится не мало прежних прегрешений»…

Его Величество знает свою оппозицию. Оппозиция кадетов знает своего Столыпина и своего Николая. И наши либералы и наши министры без труда переняли нехитрую науку европейского парламентского лицемерия и надувательства…"[503]

Как эти слова большевика Ленина, публично брошенные в общество в 1909 году, перекликаются с записанными в 1911 году в дневнике словами умирающего Ключевского – отнюдь не революционера, но, безусловно, искреннего патриота России. Думаю, если бы Василий Осипович прожил ещё десяток лет, то с Октября 1917 года он – через все заблуждения и сомнения – был бы с Лениным, а не с его противниками.

Не по рассказам, а по собственному горькому опыту Ленин знал, что за границей живой среды для живой работы почти нет, тем более – после поражения революции.

Об этом он по-товарищески и предупредил – заранее, Григория Алексинского в своём напутственном письме в начале октября 1907 года. И не раз эта грустная тема звучала в его переписке времён второй эмиграции. В апреле 1910 года Ленин пишет Горькому:

"Сидеть в гуще… склоки и скандала, маеты и "накипи" тошно. Наблюдать всё это – тоже тошно. Но непозволительно давать себя во власть настроению. Эмигрантщина теперь во 100 раз тяжеле (так у Ленина. – С.К.), чем было до революции. Эмигрантщина и склока неразрывны…"[504]

Но сразу же за этим в письме идёт:

"Но склока отпадёт; склока останется на 9/10 за границей; склока – это аксессуар. А развитие партии, развитие движения идёт и идёт вперёд через все дьявольские трудности теперешнего положения…"

Положение Ленина было действительно не из лёгких. Со 2 по 23 января (с 15 января по 5 февраля) 1910 года в Париже проходил пленум ЦК – так называемый "объединительный".

Реально же вышло вот что…

Прочной поддержки Ленин по-прежнему не имел. Большевистские члены ЦК Зиновьев, Каменев и Рыков как "колебались", так на твёрдую почву и не выбрались: они добивались объединения большевиков с меньшевиками-ликвидаторами Аксельродом, Даном, Мартовым и Мартыновым-Пикером, издававшими газету "Голос Социал-Демократа", и "внефракционной" группой Троцкого.

Плеханов из редакции "Голоса" вышел, против ликвидаторства протестуя, однако Плеханов был как Плеханов, это Ленин усвоил уже давно и прочно. Плеханов мог быть временным, тактическим союзником, но Плеханов "колебался" от решительности к нерешительности, от принципиальности к соглашательству… "Колебались" и большевистские члены ЦК Дубровинский и Ногин.

На Январский пленум в Париж съехались представители всех фракций и группировок, а также представители национальных социал-демократических организаций. Большинство составили примиренцы.

Формально пленум осудил и отзовизм, и ликвидаторство и потребовал обеспечения "действительного единства партии", но…

Но:

1) в центральные партийные учреждения примиренцы в союзе с Троцким провели не меньшевиков-"партийцев" типа Плеханова, а меньшевиков-"голосовцев";

2) пленум постановил субсидировать газету Троцкого – издаваемую в Вене "Правду", и ввести в её редакцию представителя ЦК, что частично делало эту троцкую "Правду" органом ЦК;

3) пленум признал созданную Богдановым и Алексинским группу "Вперёд" (отзовисты + ультиматисты + богостроители) партийной издательской группой и выделил ей субсидию на издание газеты "Вперёд";

4) Большевистский центр распускался и издание ленинского "Пролетария" прекращалось;

5) часть своих средств и имущества большевики должны были передать ЦК, а остальное – третьим лицам, "держателям" Карлу Каутскому, Францу Мерингу и Кларе Цеткин, с тем, чтобы они в течение двух лет передали всё в ЦК при условии, что "голосовцы" тоже ликвидируют свой фракционный центр и прекратят издание "Голоса Социал-Демократа"…[505]

Что это означало?

Зная и меньшевиков, и Ленина, о дальнейшем догадаться не трудно.

С одной стороны, Ленин, как человек, ратующий за партийную дисциплину, решениям пленума не подчиниться не мог, и он подчинился.

С другой стороны, меньшевики и Троцкий, разлагая партию и ведя к её гибели, на обязывающие их решения пленума плевали… «Голос Социал-Демократа» закрыт не был, а Троцкий свою «Правду» под контроль ЦК не поставил. Ещё 13 февраля 1908 года Ленин писал из Женевы Горькому на остров Капри:

"Насчёт Троцкого хотел Вам прошлый раз ответить, да забыл. Мы (т. е. здешняя редакция "Пролетария", Ал. Ал. [А. Богданов. – С.К.], я и «инок» [И.Ф. Дубровинский. – С.К.] – очень хороший коллега из беков русских) сразу решили пригласить его в «Пролетарий».

Написали письмо, наметили и предложили одну тему. Подписали по общему согласию: «редакция „Пролетария“», желая поставить дело на более коллегиальную почву (у меня лично с Троцким большая баталия, драка была отчаянная в 1903-5 годах, когда он был меньшевиком).

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});