Проклятие рода - Шкваров Алексей Геннадьевич

Как-то к ним заглянул Дженкинс. Прищуренным взором старого бойца оценил усилия и воспитателя и ученика, вытащил из ножен меч, принесенный Гилбертом – Бенгт пока наматывал круги вокруг бревна с колодой на плечах, покачал оружие в руке, оценивая вес, вложил клинок обратно в ножны и осторожно поставил на место.

Через пару дней Дженкинс появился вновь, держа под мышкой увесистый и длинный сверток.

- Держи! Дарю! – Он протянул его Бенгту. Мальчик с удивлением посмотрел на отчима, потом на Дженкинса, Гилберт кивнул ему, он принял с поклоном подарок, развернул мешковину и достал еще один меч. Он был намного тяжелее того, первого.

- Этот настоящий! – Ответил Дженкинс на немой вопрос Бенгта. Мальчик покачал головой, оценив тяжесть оружия, кончики ушей зарделись от гордости.

- Я попросил кузнеца немного добавить веса. Свинцом. – Приятель на ухо пояснил Гилберту. Тот усмехнулся. – Пусть занимается с ним. Потом боевой меч покажется перышком.

- Дельный совет! – Кивнул Бальфор. – Спасибо, друг.

- Я знаю о твоем разговоре с Уорвиком. Говорил с нашими парнями…

- И как? – Настороженно спросил Гилберт.

- Если помимо этого дела, - англичанин показал рукой на обрабатывавшего бревно ударами меча Бенгта, - обучишь его копью, луку и… - солдат прищурился, - нашему языку… парни не вспомнят, что его настоящий отец был шведом.

- Спасибо, дружище! – Это была радостная весть.

Иногда они прерывали занятия во дворе. В такие дни Гилберт приводил из замка двух коней, и они отправлялись за город, захватив с собой копья, лук и стрелы. На облюбованной ими поляне в густом лесу к югу от Стокгольма рос раскидистый дуб, чудом затесавшийся среди сплошных сосен, почтительно отступивших от лесного великана на пару десятков локтей, заодно огородившись зарослями можжевельника. Уютное местечко, покрытое густой, но невысокой травой, и судя по отсутствию следов человека, крайне редко кем-либо посещаемое, но идеальное для занятий.

Гилберт развешивал на раскидистых ветвях дуба специально припасенные кольца, отличавшиеся друг от друга и диаметром и высотой размещения. Бенгту предстояло поражать их копьем, отрабатывая точность попадания. В отсутствии воспитателя мальчишка занимался подобным во дворе, где они вместе с Гилбертом приделали к изрубленному бревну перекладину, придав снаряду вид буквы «Т», с одной стороны которой висел мешок с песком, с другой кольца.

По дороге к поляне, Гилберт обучал Бенгта правильной посадке на лошади:

- Ты должен почувствовать себя одним целым с конем. Слегка покачивайся, когда едешь рысью – приподнимайся то с одного бока, то с другого, тем самым ты облегчишь его работу. Загнать лошадь ума много не надо, сберечь – сложнее. Стремена чуть опустим, тебе не придется сильно подниматься над седлом, но для устойчивости тела вполне достаточно. Едешь шагом – распрями плечи и сиди свободно, чувствуй лошадь бедрами и спиной. Для атаки, наоборот, вставай, опирайся на стремена, чуть нагнувшись к шее коня.

Прибыв на место, они слезали с лошадей, стреножили, оставляя щипать траву по краям поляны, и дальше Бенгт час за часом тренировался с копьем, его глаз обретал надлежащую меткость, а рука твердость. Копье сменялось на щит и меч и теперь уже они вместе кружились вокруг дуба, нанося и отражая удары друг другу. На первых тренировках Бенгту казалось, что Гилберт двигается невероятно быстро, но месяц-другой и ученик, в силу своего юного возраста, а также непрестанно набиравшего силу организма, стал догонять учителя.

- Не закрывай глаза во время удара! – Успевал подсказывать Гилберт. – Это естественно, но победи эту привычку! В миг слепоты может произойти, что угодно. Смотри в оба! Держи всегда глаза открытыми!

Перед тем, как отправится в обратный путь, они усаживались вместе под дубом и, отдыхая, вели неторопливые беседы. Это тоже было частью воспитания – воспитания духа воина.

- Отец, а у меня будут когда-нибудь такие же красивые доспехи, как у тебя? – Спрашивал Бенгт.

- Ты правильно отметил их красоту, мой мальчик, но это, пожалуй, их единственное достоинство. Когда нам предстоит настоящая работа, мы одеваем совсем другое. Ты просто их еще видел. Настоящие доспехи лежат в замке и ждут своего часа. Мы аккуратно следим за ними, достаточно часто смазываем жиром, а одеваем на себя эти блестящие тяжелые скорлупы и плошки. Для красоты!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Почему? – Не понимал мальчишка.

- Доспех должен быть, как можно более легким и обтекаемым. Его задача не выдержать прямой удар меча или стрелы – он не способен это сделать, если удар нанесен опытной рукой, доспех должен направить чужой клинок по касательной. Тоже скажу тебе и о шлеме. Красивая игрушка, разукрашенная перьями или толстостенный горшок, что так любят немцы. Один хороший удар оглоушит так, что человек превращается в кролика. Тяжесть доспехов стесняет движения, в тоже время, подняв в замахе руку, ты обнажаешь несколько дюймов своего тела, не успеваешь опустить свой меч, и клинок противника проникнет именно туда. В схватке все решает меч, но главное – это мысль, которая стремительнее любого оружия. Не старайся силе противопоставить одну лишь силу. Есть шанс проиграть! Если бой начинается неожиданно для тебя, всегда найдется несколько мгновений, даже отражая первый натиск противника, посмотреть на него, изучить слабые и сильные стороны, его вес, рост и выбрать ту тактику боя, что приведет тебя к победе. Вес противника должен работать на тебя. Если он заметно тяжелее тебя – заставь побегать, сбей ему дыханье, тогда он раскроется, и ты сможешь нанести нужный удар. Если он легче – стань утесом, о который разобьются его прыжки, но мало отогнать назойливую осу, важно сбить ее налету. Если твой удар не окажется смертельным, он должен быть оглушающим, ибо беспамятство противника – выигрыш во времени и победа, даже если тебе придется отступить.

- Какая победа в отходе? – Не понимал Бенгт.

- Победа в том, что ты жив и здоров, повержен твой противник, а не ты. Но это еще не все. Даже научившись мастерски владеть оружием, ты сможешь противостоять двоим-троим противникам, но важно уметь действовать и в строю, в сражении, когда ты знаешь, что и зачем делает твой товарищ слева, справа, перед тобой или за твоей спиной. Это очень важно! Чем быстрее мы сблизимся с врагом и вступим в бой, тем больше шансов уцелеть. Человек не способен выжить под градом стрел или пуль, его не спасут ни щит, ни доспехи. Это тот враг, который убивает издалека. Но мы должны сблизиться с противником и вступить в бой, который совсем не похож на поединок. Этому можно обучится лишь в отряде.

- В твоем?

- Не знаю. Здесь все зависит от короля.

- Ты попросишь его?

Гилберт усмехнулся, вспомнив разговор с Густавом во время последнего доклада об охране маленького принца Эрика. От Бальфора требовалось главное – четыре солдата должны были всегда неотлучно находится рядом с семилетним наследником престола, следить за тем, чтобы никто, кроме строго оговоренного списка лиц близко не смел приближаться к ребенку.

- Я разрешаю убить только за подозрение, только за один лишний шаг в сторону моего Эрика. У твоих парней, Бальфор, мечи всегда должны быть наголо. Рука с клинком, кончик меча – граница! Кто переступил – мертв! – Постоянно повторял король.

Выслушав просьбу, король кивнул:

- Не возражаю, Бальфор. Учи! За свой счет, но я позволю тебе взять нужные доспехи, оружие из моих кладовых и даже коня.

- Вы так щедры, милорд! – Гилберт склонил голову.

- Ха! – Усмехнулся Густав и хитро подмигнул, поглаживаю длинную рыжую бороду, в которой уже заметно серебрилась седина. – Щедрость? Это не про меня! Простой расчет! Во-первых, возможно, ты дашь мне в будущем хорошего солдата; во-вторых, сам получишь опыт воспитателя; ну и, в-третьих, и это главное, через пару лет придет время и моему Эрику браться за меч, тут ты мне снова пригодишься, Бальфор.

- Милорд! – Гилберт вновь склонил голову.

- Ступай! – Махнул рукой король. – Через годик я захочу сам подвергнуть твоего парня испытанию.