Древние Боги - Дмитрий Анатольевич Русинов

фитиль у масляного светильника, чтобы на Обитаемый Мир поскорее опустилась ночь. Чтобы поскорее наступило время хищников, убийц, и беспредельного зла. Через небольшое время на небе были видны только яркие звёзды и бледно-матовый обрез луны, проливающей неяркий свет на землю, приготовившейся к новым смертям.

– Проклятье… – Пробормотал Сардейл: – Никогда не любил драться ночью. Вот на рассвете, или днём – совсем другое дело!

– Не мы сегодня выбираем время для битвы. – Стальной Барс продолжал напряжённо вглядываться в сгущающуюся тьму, хотя был уверен, что «тёмный» всё равно раньше всех увидит надвигающегося врага. – Но даю тебе слово, что скоро здесь станет светло как днём, и ты сможешь разглядеть, кому нанести удар. Кстати, Сардейл, прикажи воинам распять на оглоблях шкуру убитого мутанта, и поднять повыше. Им будет приятно посмотреть на своего приятеля в таком виде.

– В таком виде? – Переспросил ветеран, и, засмеявшись, отправился выполнять приказ.

– Ты думаешь, это может как-то сдержать мутантов? – Поинтересовался Аласейа, по привычке теребя свой подбородок, где за несколько дней уже отросла небольшая бородка.

– Почему нет? – Усмехнулся Рутгер. – Нам не на что надеяться, так почему немного не позлить тварей?

– Они могут или рассвирепеть, или вести себя более осторожно.

– И всё это может сыграть нам на руку. В ярости люди теряют голову, и делают ошибки, так почему звери не могут вести себя так же? Нам надо сделать так, чтобы мутанты поняли, что мы не какие-то гаары, каких они разорвали двести лет назад.

Царь россов улыбнулся, и положил руку на плечо воеводы:

– Вы, виги, всегда будете ставить свою воинскую доблесть выше воинской доблести какого-то другого народа.

Стальной Барс, немного смутившись, помолчал, и улыбнулся в ответ:

– Ты прав, но нам действительно нет равных.

Разговор друзей был прерван далёким, пока еле слышным воем, предвещающим что-то страшное, грозящее всем смертью. От этого воя по спине пробегал холодок, и становилось не по себе. Хотелось спрятаться в какой-нибудь глубокой норе, ничего не видеть, и ничего не слышать. Но даже это не было так ужасно, а осознание того, что этого никак не миновать, что сегодня ночью будет битва, и многие воины так и не смогут дожить до утра, и что мутанты могут не оставить своих атак с наступлением рассвета, и будут продолжать их пока не уничтожат весь отряд.

– Зря мы решили идти по Проклятым Землям. Вполне возможно, что здесь прервётся цепь жизни каждого из нас, и Бессмертный Тэнгри призовёт нас к своему Очагу. – С грустью произнёс виг. Тяжело ощущать себя ответственным за каждую жизнь в отряде.

– Не вини себя. Мы все вместе решили идти здесь, и встретим свою судьбу так, как подобает воинам. И не надо так печалиться! Мы должны попытаться выжить! Помни, что предсказывала Эрли!

– Она могла ошибиться!

– В сердце человека должна жить надежда…

Устрашающий вой послышался ближе, и на этот раз одинокого зверя поддержала многоголосая стая. В этом вое, умноженном ночью и темнотой, слышалась ярость, голод, злость и ненависть, какую, казалось, невозможно утолить, словно сама смерть надвигалась быстро и неукротимо.

Сзади послышался лязг оружия, и хриплое дыхание десятков людей, приготовившихся к бою. Рутгер оглянулся, и увидел, как в свете большого костра строятся воины, а над ними, натянутая на оглоблях от телег, колышется шкура убитого ещё вчера утром, мутанта. Это было завораживающее зрелище. Блики огня на умбонах щитов, и стали обнажённых клинков. Блеск глаз, скрытых под полумасками рогатых шлемов, и раскрашенные голубой глиной лица людей, готовых на смерть.

Стальной Барс надвинул на глаза шлем, вырвал из ножен меч, и, продев левую руку в кожаные петли на щите, чуть присел, уже готовый встретить своего первого противника. Принять его удар на щит, и взмахом меча раскроить ему голову.

И враг не заставил себя долго ждать. У пологого склона холма мелькнуло несколько еле различимых, быстрых теней, и через мгновение уже было слышно, как десятки когтистых лап взрывают под собой дёрн в стремительных прыжках, и как беснуются вражьи тела на узком подъёме, натыкаясь друг на друга. Где-то в темноте взвыло несколько тварей, наткнувшихся на торчащие из земли мечи погибших двести лет назад гааров, и их вой слился с яростным лаем приближающихся мутантов, жаждущих крови.

– Воины! Пусть ваши мечи напьются кровью врагов! Пусть этот день войдёт в историю Обитаемого Мира как день нашей славы! – Успел выкрикнуть воевода, прежде чем зверь, вырвавшийся из общего потока, не кинулся на него.

– Смерть! – Разом выкрикнули воины, и в мутантов полетели арбалетные болты, зажжённые горшки с земляным маслом, дротики, копья, и даже камни, собранные совсем недавно, ещё перед тем, как начало темнеть.

* * *

Глава 19.

Владыка, сидя на троне, посмотрел по сторонам, и понял, что здесь ему никто не поможет и не даст дельный совет. Власть, которой и так у него почти не было, выскальзывала из рук. Да, он сидел на троне, но он чувствовал, что это ненадолго. Едва он сделает что-то не то, что не понравится лордам, то его тут же уберут. Нет, конечно, на него не кинутся с мечами в тронном зале, и не убьют случайной стрелой на охоте. Всё будет пристойно и достойно. Он может утром просто не проснуться, умерев ночью от какой-нибудь неожиданной и смертельной болезни. Когда на кону стоит власть над страной Лазоревых Гор, над её богатствами, то даже жизнь её Владыки ничего не стоит. От собственного бессилия щемило сердце, и хотелось прямо сейчас от всего отказаться, и вместе с семьёй уехать куда-нибудь далеко, в один из родовых замков, где его никто не сможет достать, и где не будет этих противных, лживых, заплывших жиром рож.

– Надеюсь, Владыка Альгар понимает, что теперь его трон может спасти только иноземное войско. – Лорд Сатвел сегодня был спокоен как никогда. Он не кричал, как обычно, не визжал, брызгая слюной, а, уже осознавая свою укрепляющуюся власть, не скрывая своих чувств, высокомерно посматривал на Владыку. Казалось, что ему с большим трудом удаётся сдерживаться, чтобы не согнать Альгара с места, занимаемое им уже почти четыре года.

– Разве это так необходимо? – Почти простонал Владыка. Этот разговор приносил ему невыносимую муку. Он отлично понимал, что от его слова теперь уже ничего не зависит, что лорды всё равно примут такое решение, нужное им, а его согласие – так это всего лишь рамки приличия, и