Древние Боги - Дмитрий Анатольевич Русинов

Висс всегда говорит всё понятно, и всегда его предсказания сбываются? Предсказание – опасное ремесло. В старину, в Россе, за такое сжигали вместе с колдунами и ведунами.

– Дело не в этом. – Рутгер не знал, как рассказать своему другу о том, что так гложет сердце, что наполняет его сладкой, щемящей болью. От этого чувства, кажется, невозможно дышать, жить, и в то же время весь мир, живёт только этим чувством. К вечеру совсем не остаётся сил во что-то верить, на что-то надеяться, а утром, будто снова весь мир готов опять, так же как и вчера верить, надеяться, страдать и умирать.

– Она тебе нравится. – С улыбкой произнёс росс, и поспешно добавил: – В этом нет ничего плохого. Всем нравится Эрли. Её успели полюбить все воины, ведь многим она уже успела чем-нибудь помочь. Она хороший знахарь, и умеет какими-то травками, и заговорами успокоить любую боль. Да что тут говорить, даже наш ворчливый и сварливый Йеге притерпелся к ней. Я сам видел, что они о чём-то говорили вполне мирно, и приняли какое-то общее решение насчёт лечения раненого воина.

– С тобой было такое когда-нибудь?

– Это бывает с каждым человеком. Я и сейчас влюблён. Дома меня ждёт невеста, и когда я вернусь, то сыграю свадьбу.

– Она красива?

– Фарлия? Да. Она прекрасна как рассвет, а её голос можно сравнить только с освежающим, лёгким ветерком. Я даже и не знаю, как Бог мог создать такую красоту.

– Ты можешь не вернуться к ней.

– Возможно. Но я обещал ей это, и, не смотря ни на что, постараюсь выжить. Нет, не за счёт жизней других воинов, просто я постараюсь быть очень осторожным, и не влезать в безвыходные ситуации.

– Так должен поступать каждый боец в нашем отряде.

– Попробуй, докажи это Сардейлу! – Засмеялся Аласейа.

Впереди показался пологий склон холма, а на его вершине нагромождение каменных плит правильной, прямоугольной формы. Кое-где они были отколоты, разломаны, и были видны торчащие из камня железные прутья толщиной в палец взрослого человека. На фоне яркого, голубого неба и зелёной травы это смотрелось как нечто чужое, не земное, появившееся из другого мира, как впрочем, и всё, что-либо когда-то созданное и разрушенное Древними Богами. Это место казалось каким-то таинственным, торжественным, скрывающим в себе множество секретов, и поэтому Рутгер невольно понизил голос, словно души погибших здесь воинов могли их услышать, и накликать беду:

– Нехорошее место. Мне так и кажется, что за мной кто-то смотрит. – Стальной Барс оглянулся по сторонам, но увидел только Хортера, стоящего на плитах в полный рост и смотрящего куда-то вдаль.

– Не забывай, это – Проклятая Земля, и на этом склоне умирали те несчастные пятьсот гаар. Их души до сих пор не упокоенные, и мечутся между раем и адом. Мне кажется, я слышу их голоса, и предсмертные крики…

– Похоже, сегодня сбудется предсказание Эрли. – Задумчиво пробормотал воевода, и уже более уверенно сказал: – Мы принесём в жертву белого вола, и справим по ним тризну. Я уверен, что они в благодарность за это, помогут нам в битве с мутантами.

Рутгер спрыгнул с коня, в несколько шагов, с плиты на плиту добрался до Хортера, и, остановившись рядом с ним, посмотрел в том же направлении, что и «тёмный». Сначала он ничего не увидел, но приглядевшись, смог рассмотреть, что там, вдали, на расстоянии не менее трёх тысяч шагов, на берегу реки, грудилось что-то чёрное, рассыпалось на отдельные пятна, и снова собиралось в стаю. В стаю? Да, именно так волки сбиваются в стаю перед началом охоты.

– Это – твари?

Хортер мрачно кивнул, и озабоченно посмотрел на три круто обрывающихся склона холма, усыпанных мелкими и крупными камнями. Какими бы большими и сильными ни были мутанты, здесь им ни за что не пройти. Слишком круты, и слишком длинны подъёмы для зверей.

– Хорошо, что они не умеют летать! – Усмехнулся Стальной Барс.

– И всё же здесь погибло пять сотен воинов.

– Мы не знаем, как они погибли, и при каких обстоятельствах. Скорее всего, их застали врасплох, и они не успели изготовиться к обороне. В отличие от них мы подготовлены, и знаем всё, что можно ожидать от мутантов.

Воевода оглядел нагромождения каменных плит, и смутный план обороны начал вырисовываться у него в голове. Чтобы подготовиться более тщательно, следовало посоветоваться с друзьями, что он, не мешкая, решил и сделать.

* * *

Йеге так долго и монотонно читал древнюю молитву гаар, перед тем как принести на каменных плитах, самой природой сделанном алтаре, в жертву белого вола, что виги, разочаровавшись, разошлись, и продолжили готовиться к бою, хотя, как казалось, было давно уже всё сделано.

С большим трудом телеги, кони и волы были расположены за нагромождениями плит, с таким расчётом, чтобы мутанты не смогли до них добраться. Заулам, занявшим самые вершины развалин, было строго настрого приказано беречь их пуще своей жизни, так как потеря коня в степи, населённой тварями, равносильна смерти. Весь пологий склон холма был утыкан старыми, ржавыми мечами, обломками копий, пик, что в великом множестве валялись тут же, ещё с тех времён, когда здесь нашёл свою гибель отряд гаар. Это было всё, что могли сделать виги, для того чтобы как-то замедлить стремительный бег мутантов, а их первый удар был не так силён, и его можно было сдержать.

Никто не успел заметить то мгновение, когда знахарь резким движением перерезал горло волу. Все услышали только последний, грудной выдох жертвы, как грузно, нехотя упала туша, и мощным потоком хлынула горячая кровь.

Йеге и Эррилайя, вымазав лица в крови, продолжали взывать к свои Богам, а воины, подивившись расторопностью знахаря, продолжили свою работу. Виги собрали все камни, что можно было бы использовать как метательные снаряды, и уложили в кучи, чтобы те были под рукой. Горшки с земляным маслом были расположены тут же, и по склону были зажжены несколько костров с таким расчётом, чтобы они могли гореть всю ночь.

Все уже знали, что победа достанется дорогой ценой, и у них сегодня ночью появится неизвестный, древний союзник, какого они и не ожидают. Кто это будет, никто не мог предположить, и от этого становились ещё страшнее. Бойцы отряда верили предсказаниям Эрли, как верят надежде, далёкой и призрачной.

Начинало темнеть. Казалось, что едва солнце закатилось за горизонт, как кто-то огромный и всемогущий, как бог, медленно и неуловимо закручивает