Дыхание снега и пепла - Диана Гэблдон

немного замявшись. — Мы просто не знаем какой.

— Потрясающий план, — сказала она, всхлипнув. — Заставить нас проделать такой долгий путь в это ужасное место, а потом забрать моего мужа и бросить нас здесь голодать!

— Ох… Не такое уж это и ужасное место, — сказал он, не найдясь, что еще можно на это возразить. — Здесь есть леса… реки, горы… Здесь… Очень красиво. Когда нет дождя.

Пространность этого замечания, как ни странно, заставила ее рассмеяться, хотя смех быстро перешел во всхлипы.

— Что? — Он обнял ее и притянул чуть ближе к себе, желая одновременно успокоить и разобрать, что она говорит под своим импровизированным укрытием.

— Я скучаю по морю, — очень тихо сказала женщина и склонила укрытую ситцем голову ему на плечо, словно она ужасно устала. — Я никогда его больше не увижу.

Скорее всего она была права, ему нечем было ее утешить. Некоторое время они провели в тишине, которую нарушало лишь чмоканье ребенка.

— Я не позволю вам голодать, — тихо сказал Роджер наконец. — Это все, что я могу обещать, но я выполню это обещание. Вы не будете голодать. — Мышцы затекли, он неуклюже поднялся на ноги и протянул ладонь к ее миниатюрным огрубевшим рукам, безвольно лежащим на коленях. — Ну, давайте. Поднимайтесь. Вы можете покормить ребенка, пока я прибираюсь.

* * *

Когда он ушел, дождь уже прекратился и серые тучи начали расходиться, обнажая пятна бледно-голубого неба. Роджер остановился на повороте крутой грязной тропы, чтобы полюбоваться радугой, — идеальной, раскинувшейся на все небо: чуть смазанные краски тонули в темной влажной зелени на противоположном склоне.

Было тихо, если не считать непрестанно капающей с листьев воды и журчания ручейков, бегущих по каменистому ущелью рядом с тропой.

— Завет, — тихо произнес он вслух. — Что тогда обещано? Уж точно не горшок с золотом в конце пути. — Он покачал головой и продолжил путь, хватаясь за ветки и кусты, чтобы не сорваться вниз, ему не хотелось закончить свои дни, как Орем Маккаллум — грудой костей на дне оврага.

Он поговорит с Джейми, а еще с Томом Кристи и Хирамом Кромби. Они обсудят это между собой и возьмут ситуацию с продовольствием семьи Маккаллум под контроль. Народ здесь не жадный, но кто-то должен попросить.

Он оглянулся назад через плечо: покосившийся дымоход был все еще виден из-за деревьев, но дым оттуда не шел. Она сказала, что они собирают достаточно дров, но влажной древесине нужно несколько дней, чтобы ее можно было разжечь. Им нужна поленница с навесом и нарубленные бревна такого размера, чтобы хватало на целый день, а не ветки и шишки, которые мог донести до дома Айдан.

Как будто материализовавшись из его мыслей, Айдан замаячил неподалеку. Повернувшись спиной к тропе, мальчик рыбачил, сидя на корточках на камне у небольшого озера примерно в тридцати футах вниз по склону. Его лопатки торчали сквозь изношенную рубашку, словно крошечные ангельские крылышки.

Шум воды заглушал шаги Роджера, пробиравшегося вниз по камням. Очень осторожно он обхватил тощую бледную шею, и костлявые плечи вздрогнули от удивления.

— Айдан, — сказал он. — На пару слов, если позволишь.

* * *

Вечером, в канун Дня Всех Святых, темнота опустилась быстро. Мы легли спать под звуки завывающего ветра и барабанную дробь дождя. Мы проснулись на следующий день, День Всех Святых, укрытые белизной, окруженные большими мягкими хлопьями снега, которые все падали и падали с неба в абсолютной тишине. Не бывает более безмятежного спокойствия, чем то, что скрыто в самом сердце вьюги.

Это то непрочное, редкое время, когда любимые мертвецы вновь возникают рядом. Мир оборачивается внутрь себя, и морозный воздух полнится снами и таинствами. Небо, прозрачно-холодное, чистое, усеянное мириадами сияющих и таких близких звезд, подергивается серо-розовой пеленой, которая укрывает землю, предвещая скорые снега.

Я достала из коробки одну из спичек Бри и зажгла ее, восхищаясь этой мгновенной вспышкой, затем наклонилась, чтобы положить огонек на щепки. Падал снег, пришла зима — время огня. Свечи и потрескивающий очаг — дивный текучий парадокс, в котором таится ограниченная, но так и не укрощенная потенция разрушения: ее держат на безопасном расстоянии, чтобы она могла греть и чаровать, но в этой домашней близости и уюте всегда живет угроза.

Запах печеных тыкв наполнял воздух сладостью. Отстояв зловещий ночной караул, их зубастые головы теперь исполняли свое мирное предназначение — превращались в пироги и компост, чтобы присоединиться к безмятежному земному сну до следующего пробуждения. Накануне я разрыхлила землю в своем саду и посеяла озимые, чтобы они набухали во сне, грезя о своем воскресении.

Пришло время, когда мы вновь падаем в мировую утробу и видим сны о тишине и снеге. Мы открываем глаза навстречу льду замерзших озер под убывающим лунным светом, навстречу холодному солнцу, которое бледно горит голубым меж закованных в лед ветвей, мы возвращаемся от суеты ежедневных трудов к пище и сказкам, к теплому очагу, горящему в темноте.

Вокруг огня, в этой темноте, в безопасности, всякая правда может быть рассказана и услышана.

Я натянула шерстяные чулки, толстые нижние юбки, самую теплую шаль и отправилась раздувать огонь на кухне. Я стояла, глядя на клубы пара, вырывающиеся из котла, и чувствовала, как обращаюсь внутрь себя. Мир уйдет, и мы исцелимся.

Глава 39

Я есмь воскресение

Ноябрь 1773 года

Стук в дверь разбудил Роджера перед самым рассветом. Брианна, лежащая рядом с ним, неразборчиво заворчала, что он по опыту истолковал следующим образом: если он сейчас же не встанет и не отопрет дверь, то она займется этим сама, но он, Роджер, об этом пожалеет, как и тот, кому не повезло оказаться с другой стороны двери.

Покорившись судьбе, он откинул одеяло и провел рукой по спутанным волосам. Холод обжег голые ноги, в воздухе висело дыхание снега.

— В следующий раз, когда я буду жениться, выберу девушку, которая просыпается по утрам радостной, — сказал он смутной съежившейся фигуре, закутанной в простыни.

— Так и поступи, — ответствовал ему глухой голос из-под подушки, но даже такая звукоизоляция не скрыла язвительного тона.

Стук повторился, и Джемми, который по утрам просыпался радостным, подскочил в своей кроватке, похожий на рыжий одуванчик, что вот-вот облетит.

— Кто-то стучит, — проинформировал он отца.

— Серьезно? Мхм. — Роджер подавил отчаянный зевок, поднялся и пошел отпирать дверь.

Снаружи стоял Хирам Кромби, и вид у него в