Дыхание снега и пепла - Диана Гэблдон

сын остались одни в этом сомнительном жилище.

Другие мужчины спешно возвели крышу, но хижина все равно напоминала Роджеру нагромождение случайных предметов, ненадежно сваленных на склоне горы в ожидании весенних наводнений, которые утянут ее вниз вслед за создателем.

Миссис Маккаллум была бледной молодой женщиной, такой худой, что платье висело на ней, как пустой мешок из-под муки. Господи, подумал он, чем они питаются?

— О, сэр, нижайше благодарю вас за визит. — Она нервно качнулась в символическом реверансе. — Мне так жаль, что я заставила вас идти сюда в такую непогоду, но я просто ума не приложу, что делать!

— Не беспокойтесь, — успокоил ее Роджер. — Но… эээ… Айдан сказал, что вы посылали за священником. Вы ведь знаете, что я им не являюсь.

Она, казалось, расстроилась от этого заявления.

— О, ну, может, и не в прямом смысле, сэр. Но говорят, ваш отец был священником и вы хорошо разбираетесь в Библии и прочем.

— Немного разбираюсь, да, — осторожно согласился он, размышляя о том, что за неотложное дело могло потребовать хорошего знания Библии. — Аа… Хм… Дьявол в молоке, да?

Он тайком перевел взгляд с ребенка в колыбели на лиф ее платья, подозревая, что речь может идти о грудном молоке, — такую задачу он не в состоянии будет решить. К счастью, проблема оказалась в большой деревянной кадке, стоящей на ветхом столе и прикрытой куском марли для защиты от мух, по краям на узелках висели камешки, чтобы материя не слетела.

— Да, сэр. — Женщина кивнула на нее, очевидно боясь подойти ближе. — Лиззи Уэмисс из Большого Дома, она принесла мне его вчера вечером. Передала, что миссис Фрэзер сказала, что мы с Айданом должны его пить. — Она беспомощно посмотрела на Роджера. Он понимал ее сомнения: даже в его время молоко полагалось пить только младенцам и инвалидам. Родом из рыбацкой деревни на побережье Шотландии, вдова Маккаллум, вполне возможно, и корову-то не видела до прибытия в Америку. Роджер был уверен, она знала, что такое молоко и что его можно употреблять в пищу, но скорее всего никогда его не пробовала.

— Что ж, тогда все в порядке, — заверил он ее. — Вся моя семья пьет молоко. С ним дети растут высокими и сильными. И оно будет совсем не лишним для кормящей матери на скудном пайке — без сомнения, Клэр подразумевала именно это.

Вдова нерешительно кивнула.

— Ну… да, сэр. Я хоть и не вполне доверяла… но мальчик проголодался и сказал, что выпьет его. Я пошла зачерпнуть ему немного, но оно… — Она с опасением взглянула на кадушку. — В общем, если это не дьявол вселился в него, это что-то другое. С ним что-то нечисто, сэр. Я уверена в этом!

Роджер не знал, что заставило его посмотреть на Айдана в этот момент, но в глазах у мальчика промелькнул неподдельный интерес, который мгновенно испарился, сменившись неестественно серьезным выражением.

Роджер опасливо наклонился вперед и осторожно приподнял кусок ткани. Но даже будучи готовым к сюрпризам, он вскрикнул и резко отпрянул назад, ткань с грузами отлетела в сторону и звякнула о стену.

Зловещие зеленые глаза, смотревшие на него из глубины ведра, исчезли, жидкость булькнула с характерным звуком, и молоко взорвалось брызгами, подобно миниатюрному вулкану.

— Черт! — воскликнул Роджер. Миссис Маккаллум отскочила на самое безопасное расстояние и с ужасом взирала на кадку, обеими руками прикрывая рот. Айдан тоже прижал ко рту ладошку и широко раскрыл глаза, но с его стороны доносилось сдержанное фырканье.

Сердце Роджера колотилось от выплеска адреналина и от желания свернуть Айдану его тощую шею. Он не спеша вытер молочные капли со своего лица, а затем, сжав зубы, осторожно подошел к кадушке.

Потребовалось несколько попыток, чтобы ухватить существо, которое по ощущениям было не чем иным, как проворным и мускулистым шариком слизи, но четвертая попытка увенчалась успехом, и он торжественно извлек из ведра здоровенную возмущенную лягушку-быка, расплескивавшую молоко во все стороны.

Земноводное яростно уперлось задними лапками в его скользкую ладонь и, вывернувшись, совершило затяжной прыжок, покрывший половину расстояния до двери и заставивший миссис Маккаллум громко закричать. Испуганный шумом, проснулся ребенок и присоединился к гаму, заляпанная молоком лягушка тем временем стремительно допрыгала до двери, а оттуда в дождь, оставляя на полу после себя желтые пятна.

Айдан благоразумно вылетел из комнаты вслед за ней.

Миссис Маккаллум осела на пол, набросила передник поверх головы и предалась истерике. Младенец надрывался, молоко медленно капало с края стола, вторя дождевой дроби на улице. Роджер заметил, что крыша протекала: длинные мокрые полосы темнели на неотесанных бревнах позади миссис Маккаллум, она сама сидела в луже.

Глубоко вздохнув, он вытащил ребенка из колыбели, удивив его настолько, что тот гукнул и прекратил кричать. Малыш заморгал и сунул кулачок в рот. Роджер не знал, какого пола ребенок, это был безымянный кулек пеленок с измученным крошечным личиком и настороженным взглядом.

Держа его в одной руке, он присел на корточки и другой рукой обнял миссис Маккаллум за плечи, осторожно похлопывая ее в надежде, что она успокоится.

— Все в порядке, — сказал он. — Это была просто лягушка, знаете ли.

Женщина завывала, как банши, время от времени пронзительно вскрикивая, несмотря на его усилия, хотя, спустя некоторое время, крики стали более редкими, а вой перетек в обычный плач, но из-под передника она отказывалась вылезать.

От сидения на корточках мышцы бедер свело судорогой, да он и так уже был промокший, поэтому, вздохнув, он опустился в лужу рядом с ней и сидел, то и дело похлопывая ее по плечу, чтобы она знала, что он все еще здесь.

По крайней мере ребенок выглядел вполне довольным: он мирно сосал палец, не обращая внимания на материнскую истерику.

— Сколько малышу? — спросил он непринужденно во время очередного перерыва на вздох. Он примерно знал его возраст, потому что ребенок родился через неделю после смерти Орема Маккаллума, но нужно было хоть что-нибудь сказать. Сколько бы ему ни было, он казался слишком маленьким и легким по крайней мере в сравнении с его воспоминаниями о Джемми в этом возрасте.

Женщина пробормотала нечто невнятное в ответ, но слезы сменились икотой и вздохами. Затем она сказала что-то еще.

— Что вы сказали, миссис Маккаллум?

— Почему? — прошептала она из-под поблекшего ситца. — Почему Господь привел меня сюда?

Что ж, это был чертовски хороший вопрос — Роджер и сам не раз спрашивал о том же, но до сих пор не получил удовлетворительного ответа.

— Ну… мы верим, что у Него есть какой-то план, — сказал он,