СИНИЕ ЛЕБЕДИ - Светлана Гресь

что, когда князь открыл глаза, солнечные зайчики резвились уже на другой стороне покоев.

Рядом, доверчиво уткнувшись в плечо, спала Мила. Маленьким пушистым котенком прижалась к нему, тихо и ровно дыша. Попробовал осторожно освободить плечо, подняться с кровати. Девушка открыла глаза, недоуменно рассматривая князя. Огромные, такие пронзительно серые, они были еще в плену сладких ночных грез. Осторожно прикоснулся губами к пушистому завитку слегка расстрепанных волос. От нее чуть слышно пахло душистой мятой, лепестками роз и еще чем-то непонятным и будоражащим, такая родная, и такая до боли любимая. Дрогнули и опустились трепетные ресницы, горячий румянец озарил нежное личико, губы, так трогательно скривились, что не удержался, прильнул к ним и почувствовал, как снова забилось сердце, уносясь в омут кипящей страсти.

Он вдруг понял, что совсем потерял голову. Влюбился в свою собственную жену. Она очаровала его так быстро и так сильно, что теперь сама мысль о том, что раньше не видел, не замечал ее, была противной и ужасной. Отныне всегда будет рядом. Эта счастье подарено ему судьбой.

– Не надо, потом, потом, как-нибудь, – шептала она снова и снова, пытаясь отодвинуться на край.

– Почему, – спрашивал тихо. – Быть может я тебе не мил. Ты жена моя теперь.

– Знаю, – а сладкая истома томила тело девичье.

– Я люблю тебя, – шептал в лицо горячий, желанный. – Люблю, слышишь.

– Неправда, – пыталась сдерживать себя Мила,—ведь знаю, не меня, другую любишь.

Поцелуй долгий, страстный свел с ума девушку, расстопил лед в измученном сердце. Она, счастьем напоённая, забыла о душевной ране, глубокой обиде. Она любит, и она любима!

Повесть вторая

Нора

Лишь миг любви

за все расплата.

Утро веселое и дружное вывело горячее солнце на небо. По-хозяйски деловито прибрало росу, высушив луговую траву, заставив шаловливый ветер расчесать длинные косы раскидистой березы, под которой сидела на лавочке задумавшаяся Нора. Речка заблестела, радугой переливаясь в солнечном свете. Вода ее стала прозрачнее, холоднее. Девушка молча смотрела на свадебный наряд, плывущий вниз по течению.

Сколько дней сидела Нора над шитьем своего свадебного убранства. Ей хотелось, чтобы оно было необычным, не похожим на деревенский свадебный убор. Будучи юной девочкой, побывала в городе на ярмарке, где увидела роскошное платье невесты и загорелась желанием в будущем сшить не хуже, а может, даже и лучше. Подбирали вместе с подружками ткань, узоры для вышивки. Особенно усердствовала Мила, что каждую завитушечку весьма старательно вышивала послушной иглой, любуясь узорами диковинными.

Но все это было и не повторится уже. Никогда не быть ей принцессой на собственной свадьбе, теперь только горькие воспоминания – ее постоянные спутники.

Кто-то тихо подошел и положил руку на плечо. Оглянулась и увидела своего бывшего жениха. Молча подвинулась, предоставляя место на лавочке рядом с собой. Зябко поежилась, сейчас начнутся высказывания, полны упреков и обид. Он несколько минут помолчал.

– Я и не знал, что ты здесь ночь провела. Когда выпрыгнула в окно, растерялся. Не знал, что делать, к кому за советом, за помощью обратиться. Сгоряча решил сразу всем рассказать, что невеста сбежала. Потом, пораскинув мозгами, решил, что здесь что-то не то.

Всю ночь просидел у окна, слушая, веселый шум нашего с тобой праздника. Гости не расходились до самого утра. Вот, только сейчас пошли по домам последние, самые неугомонные. И ноги сами привели сюда, к нашей березе.

Сколько вечеров мы здесь провели, влюбленные и счастливые! И разом все как-то сразу рухнуло; будто с высокой крыши свалился, а поднять некому. Вот так и лежу, разбитый и немощный, а помочь и некому.

Нора внезапно представила себе эту картину и поняла, что парень пострадал не меньше ее; жизнь ему обломала, а он не сердится, голос доброжелательный и понимающий.

Ей вдруг так пронзительно жалко стало и его, и себя, и Эльдара, и вообще всех на свете, что расплакалась громко навзрыд, уткнувшись в плечо бывшего жениха, шумно вытираясь подолом. Слезы ручьем лились с глаз. Шмыгая горестно носом, не переставая судорожно всхлипывать стала сказывать недавнее прошлое,

– Помнишь, перед свадьбой мы с сестрами ходили к Ярушке погадать? Это нас тогда Тула подбила. Намедни ей сон приснился чудной, вот она и решила узнать, насколько он вещий. Я пошла только за компанию, мне-то уж на жениха не надо было ворожить. А старушка, выпроводив девушек за двери, шепнула, что если я выйду замуж, то сделаю навсегда своего мужа несчастным, потому что в нашем роду какая-то из женщин совершила большой грех, убив неврожденного ребенка.

Вначале решила, что буду молчать, авось обойдется как-нибудь, но потом поняла, что с этим шутить нельзя, все равно когда-нибудь узнают. И мало того, что моя жизнь несчастлива будет, так еще и твою судьбу исковеркаю. Ведь женятся не только затем, чтобы вместе жить, но, и чтобы деток общих иметь. Растить их, воспитывать, я правильно говорю? – спросила, все еще всхлипывая, Нора, сама удивляясь своей выдумке. Ей хотелось как-то загладить этой безобидной ложью их разрыв, сделать его не таким тяжелым и безысходным для бывшего жениха

Он от изумления даже вскочил.

– Почему раньше не сказала?! Можно было поговорить.

– О чем? О чем разговаривать? Ты понимаешь, судьбу не поменять, не обмануть ретивую. Не скрою, сначала думала умолчать, но совесть не позволила разбивать твою жизнь, поэтому и оставила, ушла в самый разгар.

– Ну, если это так, то это совсем другое дело, – протянул заметно повеселевший паренёк. Неправда эта его видно успокоила, и он уже не чувствовал себя таким униженным и оскорбленным. Теперь смотрел на Нору сочувственно и по-братски жалея. – Я знал, что не можешь бросить, обидеть ни с того ни сего, должна была быть какая-то причина. Не переживай так сильно, все еще наладится, вот увидишь.

– Может быть, да не со мной. Отныне твердо решила, никогда и ни за кого не выйду замуж. Буду всю жизнь помогать растить чужих детей, если своих бог не дает, – девушка скромно опустила глаза, стараясь скрыть своё горькое вранье.

– А я -то думаю, чего это моим деткам в избе не сидится, на пуховых подушках да на просторной кровати не лежится, а все их по околицам носит, аж, он оно что, – выскочила из-за березы дородная тетка. Руки в боки, раскачиваясь на полных коротких ногах, нараспев, – так это ты сына моего хотела сгубить, род наш извести. Он у меня один, как перст,как вот эта береза на берегу. Если у него детей не будет, так это, значит, что, наше имя