Теневой раб. Том 4: Разрушитель Оков - Guiltythree

с которым он столкнулся. Вернее, несколько разных, объединенных одним методом создания: руническая магия.

Впервые он увидел ее под разрушенным собором Мрачного города, в маленькой комнате, где труп в Маске Ткача был прикован цепями внутри разорванного круга. Этот круг был вырезан на каменном полу, окруженный бесчисленными символами, которые Санни не узнал.

Врата в Багровом Шпиле тоже были окружены кругом из рун... а также каменная арка на последнем уровне Эбеновой Башни и соединенная с ней арка, расположенная в красивой белой беседке на Острове Слоновой Кости.

Еще одним местом, где он встречал колдовские руны, был Храм Ночи... там они были либо начертаны кем-то из клана Валор, либо, по крайней мере, найдены и использованы ими.

Итак, в общих чертах он был знаком с тремя видами колдовства. Одним из них было плетение заклинания, а также его разновидность, используемая Принцем Подземного Мира. Другой — божественные чудеса Бога Солнца, которые он даже не мог понять.

И последний был основан на надписях рун, и, похоже, использовался в основном людьми — здесь, в Королевстве Надежды, и на соседнем Забытом Берегу.

«Хах...»

Однако было небольшое несоответствие.

Почему портал в Эбеновой Башне был создан с помощью рунической магии, а не примитивного плетения, как все остальное здесь?

Может быть, потому, что портал на Острове Слоновой Кости был соединительным? Ведь Принц Подземного Мира построил башню в Низшем Небе намного позже, чем Надежда построила свою. На самом деле, он сделал это уже после того, как его сестра была заключена в темницу, чтобы собрать божественное пламя, уничтожившее ее домен. Вполне логично было бы использовать руническую магию для вторжения в уже существующую систему порталов, которая была основана на ней.

Значит... возможно, Надежда была источником рунической магии? Или, по крайней мере, ее пользователем?

Санни вздохнул, чувствуя себя измотанным и уставшим, затем закрыл глаза.

(П.П: Я тоже это чувствую...)

Ему нужно было хоть немного поспать, чтобы дать телу и разуму отдохнуть перед завтрашними сражениями.

Особенно теперь, когда ему предстояло не только выжить в них, но и делать это, одновременно разыскивая по всей арене любые признаки скрытых рун...

Глава 614: Холст Надежды

Новый день принес с собой новую порцию боли, лишений и отчаяния.

Санни и Элиаса вытащили на арену, и тот же Вознесенный Приверженц Войны вел их за цепи, прикрепленные к ошейникам. Санни споткнулся и уперся взглядом в широкую спину мужчины.

Тюремщик был невероятно высок для человека, его рост превосходил даже рост теневого демона, в которого сейчас вселился Санни. Его фигура была величественной и мощной, ощущение ужасающей силы исходило от него почти физическими волнами. Апостол Войны носил все те же поношенные кожаные доспехи и рваную красную мантию, его черты лица были скрыты за глубоким капюшоном.

За все эти недели Санни ни разу не видел его лица и не слышал, чтобы он говорил.

Большой клинок на спине Вознесенного воина тоже выглядел по-особенному. Он определенно был зачарован очень сильной магией... Теперь, когда Санни обратился мыслями к природе колдовства, он молча изучал линию рун, начертанных по краю тяжелого оружия.

«Опять руническая магия...»

Это имело смысл... как еще эти древние люди могли зачаровать свое оружие? Они же не могли полагаться на Воспоминания и плетение заклинаний. Тем не менее, магическое оружие в Королевстве Надежды встречалось гораздо реже, чем в мире бодрствования. Большинство Пробужденных сражались на арене либо с обычным оружием, либо с наделёнными слабыми, примитивными чарами.

Это было далеко от тех мощных Воспоминаний, к которым он привык, хотя Санни не знал, была ли это природа этой эпохи или просто еще один признак вездесущего регресса, который, казалось, царил в том, что осталось от Королевства Надежды. Все здесь казалось запущенным, изношенным и на грани развала.

Весь регион явно находился в упадке, и так было уже некоторое время.

...Изучая руны на огромном клинке, он также заметил, что на нем появилось несколько новых зазубрин. На кожаных доспехах молчаливого гиганта тоже было больше царапин, чем раньше...

Казалось, что Вознесенный сам участвует в боях на арене.

«Похоже, мне тоже придется сразиться с этим чудовищем...»

Наконец, перед ними появились ржавые железные ворота, сквозь решетку которых струился слепящий солнечный свет. Гул голосов толпы эхом отражался от каменных стен, омывая его, словно проклятый прилив.

Ворота распахнулись, и с их ошейников слетели цепи. Санни и Элиас вошли в первую коробку для убийств и смотрели, как их противники выползают из такого же туннеля.

Молодой Пробужденный поднял свое оружие — короткое копье, сделанное из длинного витого рога, — и выдавил слабую улыбку.

— Удача... удача сегодня на нашей стороне, Демон! Эти существа называются Буровами. На твердом камне их главное преимущество пропадает! Только не дай им проглотить тебя...

Санни зарычал, а затем с ревом бросился вперед.

...Тяжело. Сегодня будет тяжело.

Он был вынужден использовать Танец Теней, чтобы заглянуть в души Кошмарных Существ, хотя и подозревал, что слишком частое занятие этим грозит разрушить его и без того неустойчивый разум. Ему также пришлось сосредоточиться на поединке и тщательно изучать древний театр в надежде обнаружить следы колдовства Надежды.

Это было почти как его первые тренировки со Святой, когда ему приходилось противостоять неразговорчивому монстру и одновременно следить за её тенью, чтобы расшифровать секрет ее танца. Проблема заключалась в том, что в те времена он в большинстве случаев оказывался избит Святой до полусмерти.

Теперь же он не мог допустить такого поражения.

Санни обрушился на отвратительных Буров, которые выглядели как мешки с луковичной плотью, в которых зияли гигантские круглые пасти, и попытался уничтожить мерзость, не будучи съеденным заживо.

...Первая схватка прошла, и наступило время второй, затем третьей, а потом и четвертой.

Санни сразил злобных Буров, затем существо, похожее на гигантский ходячий скелет, кости которого были зелеными и твердыми, как гранит, затем рой чудовищных муравьев, покрывших пол арены, словно ковёр, а затем существо, похожее на сочащуюся гору болотной жижи, из которой торчали длинные, острые как бритва стальные серпы.

Его тело было разорвано, изрезано, раздавлено и искусано. Элиас исцелил самые ужасные раны, но остальные остались, не заслуживая того, чтобы на них тратили драгоценную сущность души.

Санни снова захлестнули боль, ярость и отчаянная необходимость бороться за выживание. Все остальное исчезло... остались только битва, кровь и убийства.

И страх.

...Однако сегодня этого было недостаточно.

Он боролся с туманом битвы, окутавшим его разум, и продолжал искать, изучая каждый уголок Красного Колизея — пол арены, стены вокруг нее, ряды сидений, возвышающиеся над ней, — в поисках искусно выгравированных рун.

Но