Теневой раб. Том 4: Разрушитель Оков - Guiltythree

он видел лишь статуи Бога Войны, ликующие лица зрителей и выветрившуюся поверхность древних камней. Нигде не было и намека на гравировку.

«Где ты... где...»

Пятая битва едва не стоила ему жизни. Сражаясь со знакомым противником — гигантским червеподобным существом, обладавшим, казалось, бесконечным запасом жизненных сил, — Санни споткнулся о неровную поверхность пола арены, потерял равновесие и упал.

Если бы не Элиас, который бесстрашно выскочил вперед и перетянул внимание ужасной мерзости на себя, он был бы зверски растерзан или даже лишился бы жизни.

Когда Санни сражался с подобным червем в первый раз, существо в конце концов поддалось урону души, постоянно наносимому ему Жестоким Взглядом. Однако сегодня у него не было смертоносной Памяти, чтобы помочь ему... только когти, клыки и рога.

В итоге Санни пришлось буквально разорвать гигантскую мерзость на куски. Только когда его тело было полностью разорвано, червь перестал восстанавливать новую плоть и оправляться от всех ран, и наконец умер.

Обессиленный, Санни упал на колени и хрипло задышал, затем бросил полный ненависти взгляд на толпу, скандирующую его имя. Наконец он опустил голову и уставился на широкую борозду в красном камне арены, которая едва не стоила ему жизни.

На некоторых аренах было несколько подобных борозд, прорезавших пол Колизея, словно широкие каналы, по которым должны были течь реки крови. Обычно он заранее обращал внимание на их расположение, чтобы не потерять опору в трудную минуту, но сегодня, когда его внимание было разделено между боями и необходимостью изучать арену, Санни не справился с этой задачей.

«Проклятье... почему они не могли просто сделать арену плоской?!»

Ответ был очевиден. Вся эта кровь должна была куда-то деваться, и если бы не эти канавки, весь Колизей медленно превратился бы в один гигантский багровый бассейн.

Он нахмурился.

«Подождите... это не имеет смысла, хотя...»

Санни задержался, заметив, что ворота в шестую ложу уже открываются.

Пазы были такими же древними, как и сам Красный Колизей... это означало, что они были здесь задолго до того, как Приверженцы Войны начали проводить здесь свои безумные испытания. Задолго до того, как Красный Колизей был назван Красным.

Это означало, что эти канавки были прорезаны в камне еще тогда, когда он был девственно белым и на него не пролилась кровь.

Значит... служить каналами, отводящими кровь, не могло быть их предназначением.

Лишённые света глаза Санни сузились. Внезапно он понял свою ошибку.

Все это время он искал колдовские руны, ожидая, что они будут выглядеть так же, как и в предыдущие разы, когда он встречал их — замысловатые, маленькие и многочисленные, расположенные в форме и узорах. И все же он ничего не нашел.

Но на самом деле руны все это время находились прямо перед ним... вернее, под его ногами.

Просто он был слишком мал и ничтожен, чтобы заметить их, как муравей, ползущий по огромной картине и неспособный разглядеть ее целиком.

Нигде в Колизее не было вырезано кругов замысловатых рун... вместо этого весь простор древней арены представлял собой рунический круг, холст, на котором Надежда творила свое колдовство.

...Он стоял на нем.

Глава 615: Древние руны

Руны, которые использовала Надежда, не были маленькими, замысловатыми и сложными. Вместо этого они были огромными, занимающими всю ширину залитой кровью арены, и направляли потоки энергии души, а не тонкие струйки, чтобы создать невообразимо мощные чары.

Как только Санни понял, куда смотреть, он почти сразу начал замечать закономерность и смысл в расположении и направлении борозд, вырезанных в древнем камне. Проблема заключалась в том, что их масштаб был слишком велик для восприятия с пола арены. Возможно, он смог бы увидеть все руны, находясь на самом верху амфитеатра.

Но бойцам не разрешалось покидать поле боя, разве что для возвращения в подземелье.

...В отсутствие воздушного обзора все, что он мог сделать, это попытаться собрать в уме разрозненные кусочки головоломки. К этому времени Санни успел сразиться с большинством убийц на арене, за исключением нескольких.

После победы над очередной группой Приверженцев Войны и возвращения в клетку он провел всю ночь, пытаясь вспомнить каждый из этапов, на которых он пролил кровь, и узор канавок на их полу. Это было похоже на сборку сложной головоломки, только вместо реальных частей у него были лишь обрывочные воспоминания о них.

К счастью, память у него всегда была хорошей. На самом деле, став Пробужденным и получив возможность общаться с множеством разных людей, многие из которых были очень умными и образованными, Санни понял, что его способность мгновенно запоминать вещи была несколько неестественной даже среди них. Раньше он просто полагал, что все могут делать то же самое.

Тем не менее, чтобы запомнить вещь, ему нужно было обратить на нее внимание, а это касалось не всех канавок — только тех, которые случайно появлялись на его пути. Кроме того, ему было трудно определить, как расположены относительно друг друга клетки для убийств неправильной формы, поскольку об этом он раньше не задумывался.

Создать в уме идеальную трехмерную копию всей арены было непростой задачей.

В последующие несколько дней он немного отвлекся, сражаясь с Кошмарными Существами в Красном Колизее. Сбитый с толку тем, что их враги становились все сильнее и сильнее, в то время как всех слабых рабов медленно уничтожали, он стал хуже справляться.

А это означало больше травм, больше боли и больше мучений.

Иногда он чувствовал себя совершенно избитым, сломленным и безнадежным. Санни был знаком со страданиями и лишениями, и в своей жизни испытал изрядную долю ужасных мучений... но Испытание Красного Колизея оказалось настолько страшным адом, что даже ему было трудно выдержать его бремя. Это было просто слишком жестоко, слишком одиозно, слишком мерзко...

И эта мучительная пытка не собиралась заканчиваться, пока он не сдастся.

Но он не сдался. Странная задача — заглянуть в тайны Демона Желания — не отпускала его, как бы ни было изранено его тело и сломлен дух. Это было почти как одержимость. Санни продолжал сражаться, убивать, страдать... и изучать древние камни.

Его психическое состояние ухудшилось настолько, что даже Элиас, который сам проходил через ужасные испытания, заметил, что с его неразговорчивым демоническим напарником что-то не так. Юноша, как мог, пытался подбодрить теневое существо, но что он мог сказать, чтобы смягчить раздирающее душу отчаяние их ситуации?

Они были порабощены, заперты в клетках и вынуждены бороться за свою жизнь с роем смертоносных чудовищ, но их снова бросали за железные решетки, кормили сырой плотью мерзостей, которых они только что убили, и на следующий день они снова