Город мастеров, или Сказка о двух горбунах - Тамара Габбе

Гильом молчит.

Пусть он ответит мне!

М а р т и н. Отвечай!

Б о л ь ш о й Г и л ь о м. Там написано: "Прямого - сгибаю. Согнутого выпрямляю".

В е р о н и к а. Это все?

Б о л ь ш о й Г и л ь о м. Все.

В е р о н и к а. Плохо же ты знаешь надпись на своем мече! Дочитай уж ее до конца, а не то я за тебя дочитаю.

Мартин вытаскивает меч из ножен и протягивает Гильому.

Б о л ь ш о й Г и л ь о м. Павшего - подымаю.

В е р о н и к а. Вложите этот меч в руки Караколя!

Б а б у ш к а Т а ф а р о. Вложите скорей, пока его руки не окоченели.

Фирен Младший и Тимолле Меньшой поднимаются на ступеньки, где лежит Караколь. Фирен наклоняется и вкладывает ему в руки меч. На площади становится совсем тихо. Караколь приподнимается и садится, прислонившись к щиту Большого Мартина.

Г о л о с а. Караколь!

- Смотрите, Караколь очнулся!

- Он жив!

М а р т и н. Тише, горожане!

К а р а к о л ь. Что это? Сколько народу на площади! Разве нынче праздник?

Г о л о с а. Праздник, Караколь!

- Майский день!

К а р а к о л ь. А ведь верно! Я совсем забыл... Как же это я заснул посреди площади, под ногами у Большого Мартина?

Ф и р е н М л а д ш и й. Видно, ты нынче сильно устал, Караколь.

К а р а к о л ь. Да. У меня и сейчас еще в глазах мутится И в ушах звенит. (Проводит рукой по глазам.) Фирен! Ты здесь! И маленький Тимолле! Да когда же вы пришли? А я-то думал, что мне это приснилось...

М а р т и н. Сегодня все наши сны сбылись, Караколь! Смотри, ворота замка открыты! Мы свободны!

К а р а к о л ь. А где наместник?

В е р о н и к а. Разве ты не помнишь, Караколь?

К а р а к о л ь. Помнить-то помню, да не знаю, что было во сне, а что наяву. Что это за меч у меня в руках?

В е р о н и к а. Это волшебный меч Гильома.

К а р а к о л ь. А где же сам Гильом?

Т и м о л л е М е н ь ш о й. Он у нас в плену!

К а р а к о л ь. В плену? Так что же вы его не стережете? Вон он бежит, ваш Гильом! За угол заворачивает.

Г о л о с а. Бегите за ним!

- Ловите его!

- Закрывайте все двери! Ворота!

Несколько человек гонятся за Гильомом и приводят его назад - к статуе Большого Мартина.

М а р т и н (Гильому). Не удалось обмануть - так наутек пустился?

Ф и р е н С т а р ш и й. Где же твоя солдатская честь, Гильом Готшальк? "Солдат умирает без разговоров"...

Г о л о с а. Какой он солдат? Он нор! Палач!

- Снесите ему голову, да не мечом, а дубиной! Топором!..

- Пусть умирает без разговоров!

Б о л ь ш о й Г и л ь о м (падая на колена). Пощадите меня! Моя жизнь еще может вам пригодиться!

М а р т и н. Твоя смерть нам нужнее! Отведите его к Мушеронам. Да не спускайте с него глаз, покуда он жив.

Гильома уводят.

Недаром этот волк столько лет служил своему хозяину - научился он у него змеиным уверткам. Если бы не Вероника, он бы, чего доброго, остался живым, а Караколь -мертвым.

Г о л о с а. Да здравствует Вероника!

Т и м о л л е М е н ь ш о й. А если бы не Караколь, ему, пожалуй, удалось бы убежать от нас!

Г о л о с а. Да здравствует Караколь!

К а р а к о л ь (поднимаясь на ноги). Да здравствует Вольный Город Мастеров!

Г о л о с а. Смотрите! Смотрите!

- Это не он!

- Это не Караколь!

К а р а к о л ь. А кто же? Вы что, не узнаете меня?

П и р о ж н и к Н и н о ш. Караколь, а где же твой горб?

К а р а к о л ь. До сих пор был при мне.. А сейчас...

Л о р и а н а. А сейчас его нет, как не бывало! Посмотри, Вероника, какой он стал красивый, наш Караколь!

М а р г а р и т а. Прямой, статный!.. Как он переменился!

В е р о н и к а. Разве? А по-моему, он всегда был такой.

Бабушка Тафаро. Правда, Вероника! Он всегда был такой, да не все это видели. Ну что, Караколь? Все вышло по-моему! И горба у тебя нет, и красив ты, и счастлив, и женишься на первой красавице в городе.

К а р а к о л ь. А пойдет ли она за меня, первая красавица?

Б а б у ш к а Т а ф а р о. Уж если я говорю, что пойдет, так пойдет. Тут и гадать нечего. Правда, Вероника?

В е р о н и к а. Не знаю, пойдет ля за него первая красавица, а я бы пошла.

Б а б у ш к а Тафаро. Ну, теперь за вами слово, мастер Фирен.

Ф и р е н С т а р ш и й. Караколь заменял мне сына в печальные дни, когда мой сын был в изгнании. Я рад назвать его сыном в счастливый день.

Ф и р е н М л ад ш и й. А я уже давно считаю его своим братом.

М а р т и н. Пусть же день нашего освобождения будет днем свадьбы Караколя и Вероники!

Г о л о с а. Да здравствует Вольный Город Мастеров!

- Да здравствуют Караколь и Вероника!

П и р о ж н и к Н и н о ш. Такого майского дня у нас еще никогда не было. Верно, мастер Фирен? Верно, дедушка Тимолле?

М а с т е р Т и м о л л е. Верно, мастер Нинош. Сколько лет я на свете живу, а еще ни разу не бывало, чтобы три праздника пришлись на один день!

М а р т и н. Ну что ж! Если так, мы сумеем как следует отпраздновать все три праздника разом. Жаль только, что не запаслись мы в этом году Майским деревом. Не до того было.

Т и м о л л е М е н ь ш о й. Как - не запаслись? Мы принесли его с собой из леса. Такого дерева у нас еще никогда не было - оно все в цвету. Мы шли с ним домой, как со знаменем!

М а р т и н. Где же оно давайте его сюда! Гранильщики! Башмачники! Ткачи! Златошвеи! Оружейники! Стекольщики! Пирожники! Несите подарки моему старому каменному деду - нынче его день! А вы, мастер Фирен, наденьте опять золотую цепь бургомистра, цепь Большого Мартина. Она принадлежит вам по праву.

Г о л о с а. Привет бургомистру Больного Города Мастеров!

На площади устанавливают кудрявую цветущую яблоню. Со всех сторон несут цеховые знамена и эмблемы цехов: меч в рост человека, граненый хрустальный фонарь на высоком месте - эмблему гранильщиков, огромный башмак, пирог величиной с ладью, цветные ковры, кружевные шали. Площадь становится пестрой в веселой, как во время карнавала.

Ф и р е н С т а р ш и й. Мастера и подмастерья! Три дня тому назад запретили зажигать фонари перед этим замком и плясать под музыку на этой площади.

П и р о ж н и к Н и н о ш. Тот, кто это запретил, лежит в могиле...

Ф и р е н С т а р ш и й. Это судьба всякого, кто захочет отнять у нас свободу и честь. Берегите их, друзья. Дороже их нет ничего на свете. А теперь зажигайте фонари, факелы, светильники и плошки! Все, что может гореть и светить, пусть горит и светит! Пускай наши скрипачи, трубачи и барабанщики не жалеют сегодня ни своих рук, ни щек, ни струн...

М а р т и н. А Караколь пусть споет сам. Ты споешь, Караколь? Хоть и говорят, что покойники на своих похоронах не плачут, а плясуны на своей свадьбе не пляшут, но без твоей песни нам и праздник не праздник.

К а р а к о л ь. Я бы спел, да боюсь - не разучился ли...

В е р о н и к а. Разве может Караколь разучиться петь? Ты пел тогда, когда весь город молчал, неужели же ты будешь молчать, когда весь город поет?

Г о л о с а. Спой, Караколь! Большой Мартин тебя слушает.

- Майское дерево без тебя не цветет!

К а р а к о л ь. Что ж, попробую. Спою о вас, о себе и своем вчерашнем горбе. Слушайте!

Двенадцать месяцев в году,

Считай или не считай,

Но самый радостный в году

Прекрасный месяц май.

В прекрасном мае много дней

Их тридцать и один.

Но лучший день из майских дней

Твой день, Большой Maртин.

Пускай наш город до утра

Поет и веселится.

Трубите в трубы, мастера,

Пляшите, мастерицы.

Одна счастливая судьба

У вас и Караколя

И он избавлен от горба,

И вы, друзья, на воле.

Когда-то двое горбунов

На этом свете жили.

Один, как видите, здоров,

Другой горбун - в могиле.

Пряма, как трость, моя спина,

Ее ничто не давит.

Зато другого горбуна

Могила не исправит.

Он, как полено, глух и нем,

Не страшен добрым людям,

И мы теперь ни перед кем

Сгибать спины не будем.

Двенадцать месяцев в году,

Считай иль не считай,

Но самый радостный в году

Веселый месяц май!..

Музыка становятся все тише и тише. Занавес медленно опускается. Перед занавесом появляется улитка.

У л и т к а.

Когда это было, в какой стороне,

Об этом сказать мудрено:

И цифры и буквы у нас на стене

От времени стерлись давно.

Но были улитки во все времена,

Медведи, и зайцы, и львы.

А может быть, были и два горбуна,

Которых увидели вы.

Занавес