Королевская канарейка (СИ) - Анна Кокарева

орков, один другого страшнее, даже не физически, а глаза у них были нехорошие, и морды умные и жестокие. Мне они кланялись с любезностью и с опаской, сдержанно эдак. Я так понимаю, что отсутствие любезности могло жестоко караться, но при этом любезность чрезмерная грозила ещё более жестокой карой. Из присутствующих я только Згарха знала; он сидел немного наискось и, по ощущению, искренне обрадовался. В наступившем молчании не постеснялся завести застольную беседу:

— Да будет Тьма благосклонна к тебе, цветочная богиня. Утречко-то какое хорошее!

— И к тебе, маатор. Утро прекрасное, — и я с интересом уставилась на стол.

Чёрной икры нигде не наблюдалось. Згарх не унимался и с восторгом ткнул пальцем в бусы:

— Узнаю Тра Арк Зонниру! На редкость злокачественная старушка была! Сколько народу загубила — страсть! — И, переведя взгляд на меня: — Хороший амулет. Сильный.

Угу. Вижу. Он уж тем хорош, что на него пялятся больше, чем на меня. И с неподдельным уважением. Это ж насколько злокачественной надо быть и сколько народу сгубить, чтобы эти уроды так уважительно смотрели?

Однако надо чего-то поесть. Осмотрелась: мясо, мясо с мясом, мясо в тёмной жиже (кровь?). Ни овощей, ни фруктов, ни молока. Совсем ничего, кроме мяса. Посредине стола здоровенная туша полуобглоданная, от неё ножами, а других столовых приборов здесь нет, отрезают куски и едят с ножа. Не руками, как на нижних столах. Это, видно, аристократия, вежество знают. Ганконер, кстати, удивительно органично и спокойно вписывается, тоже ест кусок с ножа. Ну, оно понятно, он детство у орков провёл, да и потом по их угодьям шатался, ему, наверное, привычно. Вот один из орков заговорил, рычащим, исполненным ненависти и угрозы голосом, и по столу кулаком ударил. Ганконер спокойно кивнул и кистью повёл — похоже, тот озвучил какое-то предложение, а Темнейший согласился и напутствовал, потому что орк тут же поднялся. Удалялся странно: не повернулся спиной, а согнулся, кланяясь в пояс, и так задом по ступеням спустился, кланяясь. И только внизу развернулся и пошёл. Остальные едят молча. Интересно, это я их смущаю или так принято?

Владыка молчит. Странно, письмо вроде весёлое было, даже слишком. Ну, может, был весел, а сейчас не в духе. Бывает.

Ножи, кстати, на столах не лежат. Каждый своим режет. А у меня нет, и руками цапать как-то неловко. Хотела было повернуться к Ганконеру и попросить ножик, но маатор Згарх перехватил инициативу:

— Богиня, я простой орк, многие слова незнакомы мне, но я попросту тебя сориентирую, — и он широким жестом указал на стол.

После чего начал тыкать в отдельные блюда, презентуя их, как дьяк Феофан в «Иване Васильевиче». Чёрная жижа с выступающими, поблёскивающими в свете факелов кусочками, похожими на червей, оказалась тонкой соломкой нарезанным сердцем жеребца в его же крови; то, на что я с надеждой смотрела, подозревая в нём ленивые голубцы, было полупереваренным содержимым желудка какой-то антилопы. На моё перекосившееся лицо Згарх отреагировал неодобрительно, поясняя:

— Богиня, да ты попробуй! В потрохах, особенно нечищенных, самая витальность!

Ага. Витальность. Так я и поверю теперь, что эта скотина многих слов не знает и слово «библиотека» от меня впервые услышала.

— Также хороши хрустящие крысы, жаренные на веточках, у них хвостики очень деликатесные, — Згарх сглотнул не хуже Феофана при демонстрации икры заморской баклажанной. — И саранча, это десерт: вымачивают в медовой воде, обваливают в солончаковой соли и вялят на солнце.

Ганконер, вроде бы не обращавший внимания, вдруг с очень жалостливым лицом достал откуда-то ещё один нож, отпилил кусок от здоровой туши и положил на блюдо передо мной.

— Благодарю, владыка. А как едят мелкую еду вроде саранчи?

— Просто рукой отгребают, сколько нужно.

Я тут же запустила руку в блюдо с саранчой. Давно любопытно было попробовать. Как-никак, библейское блюдо-то. Вытащила нож из мяса и ткнула в хрустящую крысу. И её попробую.

И шо я вам скажу: ужаренная до хруста крыса, особенно, если её закусывать тоже хрустящей сладко-солёной саранчой, на завтрак гораздо получше каких-то там фиников.

— И кровью, кровью дикого жеребца запей, богиня! — Згарх подпихивал чашечку.

Кажется, переживал, смогу ли я в достаточной мере понять национальную самобытность орочьей кухни.

Мда, малокровие им с такой диетой грозит вряд ли… А как насчёт цинги? Хотя, может, орки больше хищники, вон клыки-то какие. Им трава и не нужна. И молочного хозяйства в заводе нет потому, что фермент для переваривания молочка в младенчестве вырабатываться перестаёт. Всё нужное в крови, в сыром мясе да в полупереваренном содержимом желудка. Таких угости салатиком, так и оскорбятся ещё.

— Спасибо, я сыта.

Кровь не могу, тошнит от мысли даже попробовать. Огляделась в поисках салфеток или того, что их заменяет, но поняла, что руки принято вытирать об задницу, и решила сменить тему:

— Згарх, где ты получать образование?

— Заложником был у одного харадримского князя. В детстве. Там языкам выучился и ещё всякому. Потом в очистительных походах участвовал. Там тоже кое-что повидал.

— Очистительные? И от кого… чистили?

— Так от листоедов остроухих. Они было попытались распространить влияние на исконные владения Тёмного, Пеларгирские острова. Воевал там, добыл немало скальпов! — Згарх приосанился.

Убивал, стало быть, эльфов. Светлых и прекрасных. И их шелковистые волосы свисают с его пояса. Мразь.

— Богиня, не темней так откровенно, — владыка наклонился, говорил тихо, на синдарине, — подумай, в той войне нападали эльфы, и они ведь тоже убивают. И даже обувь из орков шьют.

Угу. А некоторые так и одежду. Интересно, с кем он сам себя идентифицирует. С кем, с кем… с Великим Драконом.

А у Згарха образование, конечно, как в анекдотике: «Поступайте в солдаты. Вы увидите мир, познакомитесь с новыми интересными людьми — и убьёте их».

Несколько выпала из реальности и очнулась, когда Згарх уже с Владыкой говорил. Причём старательно так втолковывал:

— Я, когда в Харадриме жил, у принцессы тамошней, кроме библиотеки, ещё рояля была. А тут богиня! Ей обязательно роялю нужно!

Подобрав кое-как челюсть, поинтересовалась:

— Згарх, зачем мне рояль, если я играть не уметь? Для красота?

— Так у той тоже для красоты стоял! Поставим в кустах у террасы, любоваться будешь! Лучше сразу два!

Ну и падла. Не удивлюсь, кстати, если он этими ручищами ещё и играть умеет.

* * *

Тронный зал, куда переместились после еды, тоже был в толще скалы. По-моему, большая часть дворцовых сооружений внутри располагается. Слоноподобные огры, охраняющие вход… я сначала думала, это скульптуры, и дёрнулась, когда оно пошевелилось. Огромный зал, колонны которого уходили во тьму, и потолка