Ювенилия Дюбуа - Николай Александрович Гиливеря

здоровьем. Врач говорит, обратись я вовремя, не находился бы на грани смерти.

— Благо всё обошлось. Тебе крупно повезло, кровоизлияние произошло не в воздухе. Кто знает, может сейчас мы бы тут не сидели. Я рад, что с тобой всё хорошо.

— Ты ведь знаешь, даже если б не дай б-г что, всегда могут сделать клона, без потери ни одной мысли, но об этом я расскажу тебе чуть позже, когда придёт время.

— Да, да, понимаю. Позже. — До Абсманова дошло, В-ю никто не сказал. В этом, походу, заключалась ещё одна часть процедуры. Секретаря никто не предупредил, но он и сам догадался, стоит держать язык за зубами. — А в целом, как себя чувствуешь?

— Хорошо. — Евгений посмотрел на Федю чистыми глазами, но в них висела некая толика абстрагированной грусти. Тяжело так сразу прочитать самый доступный, но в тоже время, самый замысловатый код человеческого состояния или как раньше выражались: увидеть человеческие струны души.

— Выходные у нас немного не задались, не правда ли? — Как бы в шутку, с лёгкой улыбкой, сказал Федя, меняя общий тон беседы.

— Ещё успеется. Жизнь наша куда дольше и сложнее, Феденька. Сегодня мне обещали выписку. Быстро как-то, но это к лучшему. Нет времени прозябать в этой психушке. Поедем в штабы?

— Я и приехал отвезти тебя.

— Отлично, тогда надо этому бугаю Вите сказать, чтобы собрал мои вещи и вперёд.

— Тут ещё такое дело, предупреждаю заранее. В штабах сидит и-р Японии. — Лицо Евгения помрачнело. — Не волнуйся, тебе нельзя. Ничего конкретно важного он не хочет, скорее даже, наоборот, решил обсудить посторонние вопросы. Насколько я понял со слов нашего переводчика, Харунито хочет дружески поговорить о культуре и о рынке развлечений. Как мне кажется, хочет что-то нам втюхать.

— Ему уже объясняли, наше г-о единственное в мире, которое не признаёт pidorov на з-м уровне?

— Ну, в целом про культурный код ему намекал зам.

— Тогда что он планирует нам впарить? Они ведь все там погрязли!

— Этого знать не могу.

— Ладно, разберёмся. Будь добр оформить мою выписку, а я пока в машине посижу.

— А как же переодеться?

— В машине переоденусь. Нет времени тут прохлаждаться. Вдруг Пасюков без моего ведома подпишется на какое-нибудь говно, а эту саламандру даже не повесишь потом, один выговор. Нужно спешить.

Абсманов кивнул, улыбнувшись словам В-я, побрёл в сторону дверей больницы.

ЭЛЕКТРОННЫЙ ДНЕВНИК ФЁДОРА А.

ЗАМЕТКА ОТ 14.06.2136

Мой психотерапевт ещё давно говорил, каждому из нас нужно выговариваться хотя бы раз в месяц. Ввиду всей сложности коммуникации и ушей на каждом шагу, совсем уж откровенничать опасно даже для самых влиятельных господ.

Складывается такое чувство, наподобие паранойи, когда в каждом начинаешь видеть тайного агента или просто внутреннего недоброжелателя, который только и ждёт, когда ты проколешься, чтобы настучать на тебя. А затем, не успеешь моргнуть и глазом, а твоя физиономия по всем каналам с петлёй на шее. Ты стоишь на этой платформе человеческого возмездия и ждёшь, пока закончится очередная реклама элитного нижнего белья или, к примеру, сниженной ипотеки на сомнительные новостройки. Одним словом, говорить откровенно с людьми совсем стало небезопасно.

Вчера Слава встретил свой день рождения. Это значит, что и мне скоро стукнет тридцать два. В наш век все эти цифры не так важны, если имеются деньги. Купить можно всё, в том числе и молодость, но речь сейчас не об этом.

В этой зашифрованной проге можно побыть самим собой на все сто процентов. И хоть с последней записи прошло уже более четырёх лет — никогда не поздно продолжить вытаскивать свои мысли, нарывы и просто наивные рассуждения с целью терапевтического катарсиса, хоть я в него и не верю, но чем чёрт не шутит? В любом случае, хуже не будет.

У меня всё не выходит из головы Славина гипотеза. Скажу больше, я просто уверен, никакая это не гипотеза, а самый настоящий факт, который Слава решил преподнести мне таким жирным намёком.

Весь этот реинкарнационный «цех» наводит на меня ужасную апатию. С одной стороны, каждый просвещённый знает про этот, если и не вечный, то, по крайней мере, очень долгий планомерный биологический фокус с постоянным замещением тела на новое без риска потерять «душу». Но, с другой стороны, клонированный человек не знает, что он клон.

Тут есть свои исключения. Например, писатели-классики, которых воскресили с целью продолжения культурного просвещения. В таком случае тяжело скрыть информацию, когда субъекты являются исторически зарегистрированным кодом, конкретной личностью, что оставила свои рукотворные флюиды и факт когда-то давнишней смерти. С другой стороны так же стоит взять в расчёт и тот факт, что клонирование такого персонажа, с точки зрения нужного материала, довольно скудно. Абсолютно всю информационную составляющую умельцам из отдела приходилось клепать вручную. Привлекались историки и психологи, которые помогали восстановить хотя бы приблизительную тень некогда ума, что жил так давно и писал такие великие вещи. Наверное, поэтому все воскресшие классики — всего лишь пародия на тех личностей. Но самое страшное заключается в том, что и Женя теперь мне кажется пародией.

Да, благодаря более совершенному биологическому материалу Женя получился «один в один». Он даже не заметил, что умер. Живёт теперь, как ни в чём не бывало. Не стоит заведомо ложно думать, что [ЦЕНЗУРА] мои как-то изменились к этому человеку.

Сложно в это поверить, но я действительно [ЦЕНЗУРА] абсолютно бескорыстно. Да будь он не г-й г-а а, к примеру, продавцом фруктами — это ничего бы не изменило. Тут ведь совсем другое. Химия. З-х. В-д. Да даже если Женя был не м-й, а ж-й, то и в этом случае я [ЦЕНЗУРА]. Ведь суть л-и не в определённой комбинации г-й или с-х норм. [ЦЕНЗУРА] — то, что невозможно объяснить по-настоящему. И хоть все учёные разом кричат про свои скупые познания в этом вопросе, мол, продолжение рода, отклонения, мода, привязанность и т. д., но все они ошибаются в одном. Ведь говорят они вовсе не о чувствах, а о биологии.

Мало кто любит говорить о хороших вещах в наше время. Фанаты актёров, к примеру, хорошо помнят, когда их «предмет» обожания скончался. Или вот все отлично помнят даты крупнейших казней по делу о к-и, хоть даже самый последний мещанин понимает в глубине души, что все эти дела просто сфабрикованы, что главные к-ы именно те люди, которые с ней и б-я. Но вот мало кто вспоминает про новости, в которых рассказывают про двух людей, которые влюбились друг в друга с садика,