Шолохов. Незаконный - Прилепин Захар

Большевистская печать широко предоставила свои страницы писателям, стремящимся принять участие оружием художественного слова в агитационной работе. Партия и правительство оказали писателям величайшее внимание и почёт, введя в состав Центральной избирательной комиссии представителя Союза советских писателей – Михаила Александровича Шолохова, создателя замечательных книг – “Тихого Дона” и “Поднятой целины”. Это внимание и почёт налагают на писателей величайшую ответственность. Вся советская литература должна откликнуться на этот акт партии и правительства дружной, упорной, самоотверженной работой в избирательной кампании. Готовы ли к этому ряды советских писателей? Мы вынуждены констатировать, что ещё не все готовы, ещё не все литераторы отдают себе отчёт в тех задачах, которые встают перед ними в связи с подготовкой выборов в Верховный Совет СССР».

Вот так вступление! В состав Центральной избирательной комиссии представителем Союза советских писателей ввели одного Шолохова, как самого достойного – а «величайшая ответственность» на всех. Шолохов, раз его ввели, явно готов к поставленным задачам, а с остальными – ещё вопрос.

Под сталинским портретом – объявление: «О дне выборов в Верховный Совет СССР. Постановление Центрального Исполнительного Комитета СССР. 1. Назначить выборы в Верховный Совет СССП на 12 декабря 1937 года. 2. Объявить начало избирательной кампании с 13 октября 1937 года». Под объявлением – Постановление Центрального Исполнительного Комитета СССР «Об утверждении состава Центральной избирательной комиссии по выборам в Верховный Совет СССР»: «На основании ст. ст. 34 и 35 “Положения о выборах в Верховный Совет СССР”, Центральный Исполнительный Комитет СССР постановляет утвердить Центральную избирательную комиссию по выборам в Верховный Совет СССР».

В неё вошли: Георгий Маленков (заведующий отделом руководящих партийных органов), Лев Мехлис (заместитель народного комиссара обороны, начальник Главного политуправления Красной армии), Александр Косарев (первый секретарь ЦК ВЛКСМ), Пётр Москатов (секретарь совета профсоюзов), Никита Хрущёв (секретарь Московского горкома и обкома), Александр Угаров (секретарь Ленинградского горкома), Павел Горшенин (начальник отдела штаба Красной армии), Отто Шмидт (великий учёный), по представителю и представительнице от колхозников и рабочих (равноправие полов), представители от Украины и Узбекистана (равноправие народов), и – Шолохов. Замечательно выверенный список.

Сразу под этим объявлением, на первой же полосе – шолоховское интервью под названием «Оправдать доверие многомиллионных масс». То самое, что он дал в Вёшенской корреспонденту «Литературной газеты» и будущему сионисту Якову Эйдельману.

«Жители станицы Вёшенская и её соседних районов горды: их земляк, советский писатель, казак Михаил Шолохов в числе пятнадцати лучших представителей многомиллионного народа утвержден членом Центральной избирательной комиссии по выборам в Верховный Совет СССР.

– Как член Центральной избирательной комиссии, – говорит Михаил Шолохов, – я, очевидно, должен буду провести значительное время в Москве, погрузиться целиком в избирательную кампанию».

Далее в интервью следует проработка направлений, подсказанных Шолохову Ставским.

Первое: поставить на вид весомым партийцам, что все их прежние подвиги и героическая борьба за Советскую власть – значения не имеют.

«На основе личных наблюдений в хорошо знакомой ему казачьей среде Шолохов заключает, что при выборах – как в Верховный Совет, так и в местные Советы – никто не сможет рассчитывать на свои прошлые заслуги. Весьма показательно, что даже некоторые орденоносцы, успокоившиеся после получения ордена, ничем себя сейчас не проявляющие, вызывают настороженное к себе отношение».

Второе: призвать людей на выборы.

«М. Шолохов говорит о растущей активности населения. В прежние времена также существовал принцип “тайных” выборов, ну, хотя бы атамана. Но это были тайные выборы с явными подкупами, террором, спаиванием, подлогами. Бедняки и середняки знали, что от этих выборов нечего ждать, независимо от того, кто победит – Иванов или Петров. Участвовало в выборах ничтожное меньшинство. Сейчас это будут выборы массовые в полном смысле этого слова. Народ ещё не раз ощутит себя полновластным хозяином страны, её богатств».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Третье: сообщить донцам, а также кубанским, и всем прочим казакам, что истинное честно`е казачество – находится в Советском Союзе, и более нигде.

И Шолохов говорит: «Враги, конечно, попытаются использовать положение, но их ставка окончательно бита. Казаки отлично знают, до чего докатились белогвардейцы-эмигранты; они знают, что бывшие донцы помогают генералу Франко подавить Испанскую республику, японцам – подавить независимость китайского народа, Гитлеру – в политике провокации мировой войны, даже в Парагвае они выполняют роль презренных наймитов капитала».

Четвёртое: начать уже проявлять себя в качестве главного литературного судьи, понемногу занимая место Горького.

«Разговор закономерно переходит на тему о показе врага в художественной литературе. Здесь, по мнению М. Шолохова, сделано очень мало. Врага у нас показывают плакатно, примитивно. Это разоружает читателя. Одно из немногих исключений – образ Сторожева в романе Н. Вирта “Одиночество”. Но зато сильно разочаровывает роман того же писателя “Закономерность”, Шолохов очень резко характеризует этот роман как произведение антихудожественное, политически вредное. В романе даны анекдотические неправдоподобные враги, и это может только дезориентировать читателя. Неполноценно показан враг и облик грядущей войны также в романе П. Павленко “На Востоке”. Здесь, – указывает т. Шолохов, – замечается явное упрощенчество».

Конечно же, Шолохов никогда не использовал в устной речи такие формулировки, как «наймиты капитала» и «политически вредное произведение». Всё это дописывали уже в редакции, формируя необходимый политический портрет товарища Шолохова.

Таковы были правила игры.

Казалось бы, на первой полосе «Литературной газеты» Шолохов был представлен уже более чем подробно, но нет. На второй полосе чередой шли короткие писательские заметки на тему грядущих выборов: «Место писателя» Валентина Катаева, «Итоги и перспективы невиданных побед» Юрия Тынянова, «Дата всенародного счастья» Константина Паустовского. В их числе спич писателя Бориса Левина: «Грандиозны мероприятия по подготовке к выборам в Верховный Совет СССР. Такого массового оживления и подъёма ещё не было в нашей стране. Насколько важна роль литератора в предстоящих выборах, видно хотя бы из того, что в состав Центральной избирательной комиссии назначен М. Шолохов – прекрасный писатель, настоящий труженик-большевик».

Четвёртая полоса была посвящена Шолохову целиком. Открывала её статья Вениамина Гоффеншефера «Подлинный представитель советской литературы». Такой беспощадной отповеди всем шолоховским врагам в советской прессе ещё не публиковалось: «Не рекламная шумиха, создаваемая товарищами по “группе” (не было её у Шолохова), и не трескучие декларации (не произносил их Шолохов) создали писателю ту популярность, которою он пользуется в нашей стране. В момент появления первой книги “Тихого Дона” кое-кто пытался изобразить дело таким образом, что это произведение никакого отношения к социалистической литературе не имеет. Отрицать талантливости “Тихого Дона” никак нельзя было. Но врагам надо было во что бы то ни стало снизить его значение. И вот предпринимается первый демарш: да, книга талантлива, но никакого отношения к советской литературе она не имеет, и даже написана она не Шолоховым. Номер не прошёл. Открытая вражеская вылазка была разоблачена. Вслед за этим наступает новый период в судьбе и репутации романа и её автора. “Тихий Дон” превозносят в печати. На сей раз Шолоховым занялись “налитпостовцы”. Да, “Тихий Дон” талантливое произведение. Но Шолохов это не Киршон и не Чумандрин, и его роман не признаётся произведением пролетарской литературы. Шолохов зачислялся в ряды пролетарских писателей с оговоркой, что это не совсем “наш” писатель, что это “идеолог середнячества, идущего к пролетариату”, что он “внутрирапповский попутчик” (была и такая категория) и т. д. Партия разбила все эти гнилые троцкистские попытки дискредитировать крупнейшего советского писателя».