Моя исповедь. Невероятная история рок-легенды из Judas Priest - Роб Хэлфорд

подавленный, как рыбак, который так и не смог подцепить на крючок ни одного члена.

Меня это расстраивало… да и с музыкой ничего не получалось. Пылающее пламя на бензобаке мотоцикла не смогло разжечь огонь в группе Lord Lucifer, и мы развалились. Однако на следующий проект я возлагал куда большие надежды.

Я подружился еще с несколькими ребятами на местной музыкальной сцене, и мы сколотили группу под названием Hiroshima («Хиросима»). Парень по имени Пол Уоттс играл на гитаре, а Ян Чарльз – на басу, но лучше всего общение клеилось с нашим барабанщиком – дружелюбным, но дерганым парнем по имени Джон Хинч.

Hiroshima играли музыку, которую я и сам в то время слушал: очень громкий прогрессивный блюз-рок. Слушая старые блюзовые пластинки – и видя выступления Мадди Уотерса в Бирмингеме, – я загорелся идеей купить себе губную гармошку. Я соблазнительно играл на «арфе», как мы, меломаны, ее называем. И получалось неплохо.

Джон Хинч жил в Личфилде, по сравнению с Уолсоллом это был очень зеленый город среднего класса, и вечерами мы репетировали в церковном зале недалеко от его дома. Hiroshima не исполняли чужих песен, но я не уверен, что в наших собственных «песнях» была хоть какая-то структура: мы просто бренчали и мычали.

Возможно, именно поэтому пара наших концертов в пабах, которые нам удалось сыграть, была ничем не примечательна. Все, что я помню – это парней с кружкой пива в руке. Они посмотрели на нас, пожав плечами, и ушли в конец бара.

И до меня дошло, что с Hiroshima музыкального успеха мне не видать… Как вдруг замечательная возможность свалилась буквально с неба.

Все было предельно просто.

Сью перестала наглаживать гриву Льву Брайану и начала встречаться с дружелюбным парнем по имени Ян Хилл, с которым познакомилась в «Утенке». Ян был басистом группы Judas Priest, которая уже некоторое время ошивалась в местных клубах.

Недавно у них возникли проблемы. Вокалист с барабанщиком ушли, и нужна была замена. Однажды Сью рассказала мне об этом – затем замолкла и посмотрела на меня.

– А знаешь, Роб, тебе стоит попробовать, – предложила она.

Я взглянул на нее и вдруг прикинул: «Гм, а почему бы нет?»

– Да, – ответил я, – наверное, стоит.

4. Таинство священства

Оказалось, про Judas Priest я уже немного знал. Группа существовала года три-четыре. Поскольку Сью встречалась с Яном, кое-что мне о группе было известно, и я слышал, что у них были взлеты и падения. Поначалу у них играл гитарист Джон Перри, но он погиб в аварии. Как и в любой группе, были частые смены состава, и ребята тоже хлебнули по полной. В самом начале они подписали контракт на запись альбома, но лейбл обанкротился до того, как группа смогла что-либо выпустить. И Priest развалились, после чего реформировались практически в новом составе.

Я даже видел их разок живьем, где-то в Бирмингеме, годом ранее. Помню, гитарист Кен Даунинг был новичком в группе, а Ян выглядел потрясающе, худой как щепка басист с волосами до пояса. И я подумал, что в этих ребятах действительно что-то есть.

Они дали множество концертов в Мидлендсе, но теперь группа переживала очередную полосу неудач. Их вокалист Эл Аткинс был с ними с самого начала, но сказал, что должен уйти. Он был женат, с двумя детьми и не мог прокормить семью, играя в музыкальной группе.

Не все было радужно, но звучание Judas Priest и их внешний вид мне нравились, и они казались гораздо более профессиональным коллективом, нежели Hiroshima, которые топтались на месте. Я сказал Сью, что согласен. И попросил ее замолвить за меня словечко.

Спустя неделю парни приехали в Бичдэйл, чтобы познакомиться. Надо сказать, у нас с Кеном разные воспоминания о первой встрече. Кен говорит, когда Сью открыла дверь, впустила ребят в наш дом на Келвин-роуд и позвала меня, я спустился на первый этаж с гармошкой. Вполне возможно, так и было: я постоянно на ней играл. Но вот в чем разница: Кен утверждает, когда я спустился вниз, я напевал песню Дорис Дэй. Дорис Дэй?! С хера ли мне петь ее песню? Как бы там ни было, Ян говорит, это была песня Эллы Фитцджеральд, что гораздо лучше…

Не важно. Мы с Кеном и Яном сели в гостиной и болтали. Кен боготворил Хендрикса, и когда я сказал ему, что сам дико фанатею, мы сразу же нашли общий язык. Музыкальные вкусы, кстати говоря, у нас очень даже были похожи.

Кен был серьезно сосредоточен на Judas Priest, и мне это нравилось. Видно было, что он не собирается сдаваться, потеряв вокалиста, и с оптимизмом рассказывал о поставленных задачах. Ян был более спокойным и невозмутимым, хотя я об этом и так знал.

Priest не только потеряли вокалиста. Их барабанщик, парень по имени Конго Кэмпбел, тоже ушел, поэтому, когда Кен с Яном пригласили меня поджемовать – или, как мы говорили, «лабать», – я предложил кандидатуру Джона Хинча.

«Конечно, – ответил Кен. – Почему нет?»

Они объяснили, что обычно Judas Priest репетируют в школьном актовом зале, который получил прозвище «Святой Джо». Это была пристройка к церкви в Уэнсбери, в пяти километрах от Уолсолла. И спустя пару дней мы с Хинчи туда приехали.

Мы с Кеном, Яном и Джоном просто играли риффы и джемовали около трех с половиной часов. Обстановка была спокойной, поэтому я не нервничал. Наоборот, подошел к микрофону и стал вопить и кричать: «О, а, детка!», строя из себя Планта и Джоплин. Мне с самого начала все понравилось.

Если бы я проходил прослушивание в Лос-Анджелесе, разумеется, Ян и Кен сказали бы: «Ого, чувак! Это было круто! Да с таким голосом и гитарами весь мир будет у наших ног!» Но в Уолсолле все скромнее[33]. Мы сыграли, и Кен одобрительно кивнул.

«По мне так нормально, скажи? – выдал он – Хочешь в конце недели еще разок полабать?»

И все: скромно и просто. Теперь я был вокалистом Judas Priest Радостный, я поехал домой.

Мы сразу же стали репетировать по выходным и вечером по будням. На репетициях у Святого Джо был странный ритуал. Сам Святой Джо – отец Джо, пожилой приходской священник из соседней церкви – жил на территории и заходил, чтобы взять деньги за аренду.

Отец Джо выглядел как священник, любивший пригубить, и не делал из этого тайны. «Давайте быстрее, парни, у меня в горле пересохло!» – говорил он, пока мы рыскали по карманам в поисках пары бумажек. Он забирал и тут же радостно удалялся в кабак на углу улицы.

В холле Святого Джо мы джемовали разные чужие песни, но с первых дней пытались сочинять собственные. Когда