Те самые люди, февраль и кофеин - Екатерина Репина

Патрик выразительно посмотрел на потолок. Вслед за ним все присутствующие посмотрели на потолок. Маргарет вскрикнула, увидев на потолке лампу.

— Да, я то же самое подумал: я в душе вскричал от негодования. Мы не будем понимать друг друга, пока не захотим!

Лиса и Маргарет прыснули со смеха. Они пытались сдержаться, закрывали рот руками, но их смех все равно вырвался и достиг ушей Патрика. Заметив, что Патрик улыбается, Лиса и Маргарет схватились за животы и расхохотались без стеснения. Им было так весело, что всем остальным тоже стало весело: Тинтин придвинул коробку с печеньем поближе и улыбнулся своим мыслям, а Патрик запрокинул голову и стал протирать лампу рукавом рубашки, тихонько посмеиваясь.

Маргарет думала: «Как ловко он сообразил, что песня-то — американская!»

Тинтин думал о том, какое вкусное печенье покупает Лиса.

Лиса же ни о чем не думала. А если бы подумала хоть о чем-то, то все присутствующие непременно бы узнали об этом. Лиса никогда не держала в секрете свои мысли и привыкла высказываться прямо, без обиняков.

№ 10. Письмо брату

— Я думаю написать брату Джефу, — сказала рыжеволосая Лиса.

Маргарет пожала плечами и отвернулась к стеклянной витрине. Новогодняя распродажа была в самом разгаре. Продавцы стремились сбыть весь товар, что имелся в запасе. Остальные жители Китая скупали впрок все то, что могло пригодиться в течение следующего года, и на что наверняка не хватило бы денег, если бы не новогодние скидки.

— Понимаешь, мы с ним так редко разговариваем. Мы только ругаемся. А тут такой повод — китайский новый год! Напишу ему, спрошу, как дела, чем занимается, о чем мечтает…

Маргарет не слушала — думала, какой подарок выбрать для Патрика. Твердо решила, что должна подарить что-то особенное в первый общий китайский новый год, чтобы он долго помнил ее и их дружбу. Для Маргарет наступил важный момент: в такой момент о подругах забывают, какими бы близкими они ни были. Определялось их с Патриком будущее.

— … В наших отношениях главная проблема — это спор, кто из нас достиг лучшего результата, — Лиса усмехнулась. — Я понимаю, что мы еще мало чего достигли, но все же мы спорим, и постоянно. Так как успехи одинаково неблестящие, отсюда и непонимание. Знаешь, иногда до драки дело доходит. Так смешно! «Ты — неудачник!» — «Нет, это ты такая! Неудачница!»

Маргарет рассмотрела что-то похожее на «особенный подарок для Патрика», пригляделась и разочарованно отвернулась от витрины. Но тут же заметила интересную вещицу в следующем отделе, потянула Лису за руку и едва слышно пробормотала: «Такой вот зонт ему подойдет».

— Точно! Вместе с письмом вышлю ему зонт, в подарок. Он обрадуется, поймет, что я — лучше его, круче его! Сколько стоит?.. Сколько!? Так мало? Можно скупить всю партию и выслать ему пароходом, чтобы он понял, что у меня с деньгами все в порядке. В Штатах такой зонт стоит сотню, не меньше. Вот он и подумает, что у меня все в порядке с деньгами…

Маргарет задумчиво повертела зонт, пригляделась к ткани, ощупала спицы и вернула его на место. На следующей полке разглядела палатку и надувную лодку, в собранном виде, в ярком пакете. Цена лодки вместе с палаткой равнялась цене бутерброда, купленного в ее родном городе на заправочной станции. То есть цена была сказочно низкой. Но Маргарет не обрадовалась. Это Лисе хотелось скупить все дешевые товары, а для Маргарет цена не имела значения: подарок для Патрика выбирался совсем по другим критериям.

— Согласна с тобой, — кивнула в сторону зонта Лиса. — Нечего его баловать. Напишу письмо, и все. Опишу свою квартиру — он от зависти помрет! Такую квартиру во всей Америке не сыскать, какую нам здесь дают бесплатно! Немного приукрашу. Совсем чуть-чуть. Напишу, что у меня тут несколько поклонников-европейцев. Что все они без ума от меня…

Маргарет прищурилась. Склонила голову. Попятилась. Хлопнула в ладоши и прыгнула на ступеньку эскалатора. Лиса поспешила следом. Они спустились на этаж ниже, потом Маргарет склонилась над перилами, пытаясь что-то разглядеть, и снова побежала к эскалатору. Спустились еще на один этаж.

— Такого человека, как Джеф, вообще-то трудно удивить. Он никогда ничему не удивляется! Такой он человек, мой братец! Беспредельно неудивительный! Такой упрямый — аж прелесть. Никто не может его переубедить или заставить что-то сделать. Я им даже горжусь иногда. Но, в основном, он меня злит…

Маргарет осторожно провела пальцем по пластиковой вывеске. Ей показалось, что та пыльная, оттого ее цвет искажен. Оказалось, подобный эффект был задуман изначально: пепельный фон, размытые серые иероглифы. В самом магазине было по-настоящему пыльно и даже грязно.

— Особенно когда кладет ноги на стол — вот тут уж я злюсь как бык на красную тряпку! Представляешь, сидит перед телевизором, а ноги кладет на маленький стол, который у нас для еды и для напитков. Мы любим смотреть телик и что-нибудь есть. Нам так нравится! А он — не смотря ни на кого — кладет ноги на стол!

В магазине не было покупателей. Зато было много коробок и бумаги. Маргарет оглядела зал, заметила продавщицу, подозвала ее требовательным взглядом и нетерпеливым постукиванием каблучка, поздоровалась. Продавщицей оказалась живописная старушка-китаянка, в халате и сандалиях. Краски на ткани выцвели, халат выглядел таким древним, что Лиса невольно замолчала и прислушалась к разговору продавщицы и Маргарет. Но через минуту, заскучав, продолжила свой рассказ о брате.

— Зато как он рисует! Даже иероглифы может перерисовывать, не понимая их смысла. У него есть один комический рисунок, которым он украшает каждую прочитанную книгу. Это козлик. Он стоит на задних лапах, а в передних держит цветок и улыбается! Такой вот смешной рисунок. Украшает в нашем доме несколько книг, прочитанных Джефом… Всего четыре книги он украшает. Зато как красиво! Как красиво он рисует!

Маргарет тем временем переговорила с продавщицей и попросила поторопиться с заказом. Продавщица с улыбкой откланялась и отошла к столу у дальней стены. Лиса хотела продолжить рассказ, но слова не торопились сорваться с языка. Их — слов — не было на языке Лисы вовсе, так как Лиса загляделась на необычную картину.

На ближайшем к ней столе был развернут гигантский лист бумаги, и на нем бледно, едва заметно виднелась изломанная линия с зубчатым верхом, которая будто скользила по волнам сине-зеленого цвета. Лиса долго смотрела на картину. Потом сказала:

— Напишу ему так: «Привет! Я видела Великую Стену, которая пересекает Китай с востока на запад. И даже видела ее сверху, с самой высокой горы. Даже нет — с самолета видела, как горы начали двигаться, перекатываться, а вместе с ними двигалась и Стена! Тебе такого вовек не увидать в своем Техасе!»

Маргарет не сводила глаз с продавщицы, напряженно ждала чего-то. Лиса заскучала. Поначалу обошла все столы, повздыхала, глядя на развернутые картины, поахала и позаламывала руки, а потом вдруг поняла, что устала восхищаться, и тут же заскучала.

— «И вообще, дорогой мой Джеф, тебе лучше приехать и самому увидеть все то, что вижу я, так как в одном письме всего не рассказать», — вот так я закончу письмо. И припишу в конце: «Я немного говорю по-китайски, немного пишу и немного понимаю. Так-то!». Пусть это не так. Пусть я не говорю ни на каком другом, кроме английского, языке, но ведь могла бы! У нас и в контракте прописано, что мы можем бесплатно учить китайский язык. Только, вот, нет времени, и вообще… Все равно самый главный язык — английский, даже китайцы с этим согласны.

Лиса попросила лист бумаги и ручку. Продавщица продала ей клетчатую бумагу — пропись для иероглифов — и карандаш. Прежде того предложила чернила, кисточку и хорошую нелинованную бумагу, но Лиса отказалась. Сообразив, что они с Маргарет пробудут в данном магазине еще некоторое время, присела на край стола (во всем магазине не было ни одного стула) и застрочила на родном языке. Одновременно поясняла:

— Он вообще-то не любит писать письма. Но получать-то любит! Кто, интересно, не любит получать письма? Хо-хо! Даже счета он получает с огромным удовольствием, будто бы это не счета, а весточка от далекого, но близкого друга. Самое страшное для него — когда никто ничего ему не присылает. Когда почтальон проходит мимо его дома, когда ящик пустой. Вот тогда уж у него возникает мысль: а что, если про меня забыли? Тогда он заводит свой пикап и едет за две сотни километров, чтобы навестить родителей и меня!

Продавщица картин закончила водить кисточкой по бумаге. Она подозвала Маргарет и показала результат, только попросила не трогать надпись, пока чернила не высохнут. Маргарет выглядела довольной. Она обняла продавщицу за плечи, и пожилая женщина засмеялась. А может, раскашлялась от неожиданности.