Страстный подарок отшельнику - Рейчел Стюарт

вижу это, когда смотрю в твои глаза, я вижу это, когда ты говоришь о Фло, я поняла это, когда ты меня целовал.

Она снова шагнула к нему, ее рука поднялась, чтобы еще раз коснуться его щеки.

— Мы этого не видим, Аларик.

Он сглотнул, пытаясь подавить поднимающуюся внутри волну надежды.

— Мы видим тебя.

— Но я не… я не вижу себя прежним.

Он отстранился, запустил руки в волосы и направился к дому. Ему нужно убраться подальше от нее.

— Ты можешь продолжать винить во всем аварию и полученные шрамы, — с отчаянием в голосе говорила Кэтрин, следуя за ним по пятам. — И Фло так же считает. А вот я думаю, что ты просто боишься жить снова.

Он рывком отворил дверь, надеясь, что Доротея и Андреас уже ушли и не станут свидетелями выпадов Кэтрин против него…

— Я думаю, ты боишься наслаждаться жизнью и того, что случай снова может выбить почву из-под ног.

Он сжал кулаки и продолжал идти, ускоряя шаг.

— Я этого не потерплю, Аларик! — крикнула она ему вслед. — Тебе нужно перестать так чертовски жалеть себя, выбраться отсюда и просто жить.

Он замер на следующем лестничном пролете, ее слова поразили его в самое сердце.

— Ты думаешь, это из-за того, что я жалею себя и боюсь того, что жизнь может преподнести очередной сюрприз?

Он покачал головой, его улыбка была холодной.

— Вот Фреду не о чем беспокоиться. Он не может каждое утро просыпаться рядом со своей женой и наблюдать, как растет его дочь. Ему было что терять, а я… У меня никого не было. И все же выжил я, а не он.

Кэтрин ахнула, прижав руку ко рту. Потом ее рот приоткрылся, но слов не было, и он был рад этому… Он услышал достаточно.

— Спокойной ночи, Кэтрин.

Он отвернулся, оставив ее, замершую в шоке, стоять там, пока он мчался вниз по оставшимся ступенькам.

— У тебя была семья, Аларик. — Ее тихий шепот донесся до него сквозь шум крови в ушах. — У тебя были мы.

Боль пронзила его, и он тряхнул головой, отказываясь признавать ее правоту, испытывая облегчение от быстро наступившей тишины — ни звука шагов, ни обвиняющих слов… Он свободен и может побыть один.

Именно так он видит свою жизнь.

Так почему же ему так тошно?

Глава 6

Три дня спустя Кэтрин сидела у компьютера, пытаясь писать задуманный сценарий. Но тщетно. Мысли были заняты совсем другим. Она убеждала себя в том, что Аларику нужно дать время обдумать их разговор.

Сейчас она вспоминала тот затравленный взгляд на его лице, когда он говорил о Фреде и о своей вине перед другом. Он жив, а Фред погиб. Хуже того, он видел в жене и ребенке Фреда причину чувствовать себя недостойным жизни. Неужели он действительно хотел оказаться на месте Фреда?

Она провела за компьютером всю ночь после их разборки в поисках информации о чувстве вины выжившего, пытаясь понять как можно больше. Различные симптомы, которые были так похожи на посттравматический синдром: воспоминания, гнев, раздражительность, чувство беспомощности, страх перед миром, трудности со сном, головные боли, социальная изоляция, мысли о самоубийстве…

Сколько же он страдал?

Список казался бесконечным. Кэтрин ощутила беспомощность. Как она могла понять его страдания и начать помогать ему, если он не хочет с ней разговаривать? Более того, он не желает находиться с ней в одной комнате. Сначала Кэтрин подумала, что случилось невозможное и он покинул остров. Но один взгляд на смущенную Доротею, когда она спросила об Аларике, был красноречивее любых слов. Он здесь, и он ее избегает.

Чувство вины было ее первой реакцией. Чувство вины за то, что она зашла слишком далеко в своем стремлении достучаться до него и преуспела в том, чтобы причинить ему боль.

Она бросилась с места в карьер в попытке ему помочь. Но он отверг ее помощь. А еще разозлил ее с самого начала их поцелуя, который так много всколыхнул внутри. И да, ей не следовало этого делать, умолять его поцеловать ее, но тогда она не смогла остановиться. И он ответил на поцелуй. Даже сейчас это пробуждало ее тело к жизни, настойчивая беспокойная энергия бурлила внутри, требуя выхода.

Никакой сценарий на ум не шел. Она захлопнула крышку лэптопа и поднялась из-за стола. Пришло время действовать и апеллировать к его долгу хозяина. Хорошим манерам он обучен с младых ногтей и не сможет ее игнорировать хотя бы за столом. Она не собирается ходить за ним по пятам целый день.

Она постучала в дверь его спальни. Никакого ответа. Приложила ухо к двери. Тишина.

Кэтрин поднялась этажом выше. Гостиная тоже оказалась пустой.

И в спортивном зале его нет.

Она уже дернула было ручку двери его кабинета, когда перед ней возникла Доротея.

— Мисс Уайлд!

— Добрый день, Доротея, — улыбнулась ей Кэтрин и, к ужасу экономки, распахнула дверь, да так и застыла на пороге с разинутым ртом.

Она не знала, чего ожидала, но это был современный кабинет с новейшим оборудованием. Огромные плазменные панели с плоскими экранами спускались с потолка, по крайней мере, десять, даже пятнадцать, образуя изгиб перед утопленной платформой со столом в центре, и там сидел он.

— Кэтрин! Во имя всего святого?…

Аларик снял наушники и, бросив их на стол, встал так резко, что кожаное кресло завертелось. Она подошла ближе, ее глаза перебегали с одного экрана на другой, пытаясь прочитать движущиеся строки и постоянно мелькающие цифры…

Доротея поспешила за ней.

— Извините, господин де Вере. Я не смогла… Я…

— Она имеет в виду, что меня трудно остановить, если у меня есть цель. — Кэтрин слегка улыбнулась.

Она даже не подумала постучать. Но это же не спальня, где она могла застать его голым. Она сглотнула, прогоняя этот соблазнительный образ, и быстро вернулась к экранам. Они были центром всей комнаты, остальную ее часть занимали его стол, кулер с водой, холодильник, стеклянная стена, которая вела в помещение, похожее на конференц-зал с еще одним телевизором с плоским экраном и достаточным количеством мест для десяти человек.

Все пространство было стерильно-белым и деловым. Кроме того, в помещении не было окон, если только они не замаскированы хитрыми жалюзи, а следовательно, отсутствовал и дневной свет.

Кэтрин потуже запахнула прозрачное кимоно, накинутое поверх бикини, пожалев, что так легкомысленно одета.

— Все в порядке, Доротея, — обратился он к экономке, которая нервно крутила в руках кухонное полотенце. — Можешь вернуться к