Прививка для императрицы: Как Екатерина II и Томас Димсдейл спасли Россию от оспы - Люси Уорд

практики[67]. Вместо того чтобы опираться на субъективное мнение отдельного врача, основанное на горстке случаев, или на традицию, базирующуюся на суждениях почтенных авторитетов, в том числе античных, Неттлтон пользовался для оценки новой методики конкретными данными, полученными напрямую: пусть цифры говорят сами за себя.

Между тем в Лондоне по следам опытов с ньюгейтскими узниками поднималась волна антипрививочных настроений, и Джурин с готовностью ухватился за предложенный Неттлтоном подход, стараясь докопаться до истины в вопросах рисков, с которыми была сопряжена новая процедура. Он тоже начал применять количественный анализ, однако, подобно Арбутноту, в своих попытках выявить смертность от оспы опирался на исторические данные «Лондонских ведомостей смертности» – печально известную своей ненадежностью статистику причин летального исхода, собираемую в каждом столичном приходе. На основе «Ведомостей» он составил таблицы, позволявшие предположить: для человека, пережившего младенческий возраст, шансы умереть от натуральной оспы составляют один к семи-восьми (анализируя эти данные, он старался учитывать, что многие младенцы умирали от других болезней, так и не успев встретиться с оспой).

Пример Неттлтона показал: можно пойти дальше и дать количественную оценку не только уровню смертности от конкретной болезни, но и риску смерти от медицинского вмешательства, призванного справиться с ней. Сравнение двух показателей (с использованием «купеческой логики») могло бы помочь ответить по крайней мере на один из двух ключевых вопросов прививочного дела: сопряжена ли эта процедура со значительно меньшим риском, чем натуральная оспа, и дает ли она, выражаясь современным языком, постоянный иммунитет?

Джурин теперь тоже искал «живые» данные, касающиеся новой практики. Неттлтон добывал информацию путем собственных опросов местных жителей и своих знакомых из северных городов, но секретарь Королевского научного общества имел возможность поручить сбор сведений множеству людей по всей Англии и за ее пределами. В ходе первого обзорного исследования он выявил пятнадцать прививателей-первопроходцев. По большей части это были медики-профессионалы (в том числе сам Неттлтон и королевские хирурги Чарльз Мейтленд и Клод Амиан), однако обнаружилась также некая «женщина из Лестера», которая успешно привила восемь пациентов. В общей сложности вся эта группа сделала прививки 182 пациентам, из которых умерли только два человека[68].

Примечательное совпадение: примерно в это же время подобные эксперименты вовсю шли по ту сторону Атлантики – в колониальном Бостоне (Новая Англия). Проживавший там видный пуританский проповедник Коттон Мэзер впервые услышал рассказ о прививке от своего слуги-раба по имени Онесимус, объяснявшего, что эта процедура, которой он и сам некогда подвергся, – рутинная составляющая традиционной медицины на его родине, в Северной Африке[69]. Подобно Неттлтону, Мэзер к тому времени уже прочел в Philosophical Transactions сообщения о прививках, практикуемых в Оттоманской империи. Опознав тот же метод в описании Онесимуса, он недоуменно написал в Королевское научное общество: «Как же случилось, что больше ничего не предпринимается, дабы ввести эту операцию в опытный и модный обиход Англии?»

Когда в 1721 г. один корабль занес в Бостон оспу, Мэзер уговорил местного врача Забдиэля Бойлстона провести испытания процедуры. Эта инициатива породила бешеные споры. В комнату, где спала группа пациентов, даже швырнули зажженную ручную гранату, хотя из нее, к счастью, вылетел запал, так что взрыва не произошло. К гранате прилагалась записка: «Коттон Мэзер, будь проклят, пес; привью тебя вот этим; сдохни от оспы». Результаты эксперимента оказались куда действеннее гранаты: после прививки умерли лишь 5 из почти 300 человек, подвергшихся этой процедуре, между тем из более чем 5000 бостонцев, подхвативших натуральную оспу во время эпидемии, от нее скончались около 900 человек[70].

В лондонской штаб-квартире Королевского научного общества (в Крейн-Корте, неподалеку от Флит-стрит) Джурин, брыластый человек в парике до плеч, сутулился над своим столом, методично обрабатывая цифры, поступавшие с обоих континентов. Наконец он доделал набор новых таблиц и подул на написанные строки, чтобы чернила высохли. Свежайшие показатели, основанные на непосредственном наблюдении и полученные из достоверных источников (как он особо подчеркивал), позволяли сделать вывод: оспа свела в могилу почти каждого пятого (или около 19 %) из людей всех возрастов, заразившихся этой болезнью в ходе недавней эпидемии, а среди привитых в Британии умер от оспы лишь в среднем 1 человек из 91, то есть чуть больше 1 %. В Бостоне, где прививки получили гораздо больше пациентов, в том числе беременные женщины и те, у кого уже начались предродовые схватки, от оспы умер примерно каждый шестидесятый привитый[71].

Уже тогда казалось, что аргументы в пользу относительной безопасности противооспенной прививки вполне ясны, однако Джурин не стал останавливать сбор данных, а даже интенсифицировал его. Он решил составлять ежегодные отчеты «до тех самых пор, пока практика прививания не утвердится на прочном и долговременном основании либо заслуженно не лопнет». Он отмечал, что лишь «факты и опыт» способны определить, каким будет ответ. Каждый год он прилежно публиковал в Philosophical Transactions объявления, призывавшие тех, кто занимается прививкой оспы, направлять ему полные и точные истории болезни с описанием результатов действия прививки для всех их пациентов. Это породило целый поток откликов от докторов, хирургов, аптекарей и немногочисленных неквалифицированных практиков, работающих в Британии и за рубежом. Бойлстон пересек Атлантику, чтобы лично представить Обществу книгу, описывающую каждую прививку, которую он сделал в Новой Англии (не только белым бостонцам, но и рабам), с размышлениями о том, почему эта процедура, по-видимому, действенна.

Кропотливо проверяя каждый случай, выясняя недостающие детали и выписывая ключевые цифры, Джурин и доктор Иоганн Гаспар Шейхцер, его преемник на посту секретаря Королевского научного общества, ежегодно публиковали сводные таблицы, показывавшие уровень смертности от натуральной и привитой оспы (данные были разбиты по возрастам). Их отчеты включали в себя и клинические подробности смертей от прививок в попытке продемонстрировать объективность и позволить читателям самим сделать выводы. «Я намерен постоянно стремиться к тому, чтобы, освободившись от гнета всяких личных воззрений, играть роль историка, по возможности верно и непредвзято представляя факты – такими, какими я нахожу их посредством своих изысканий», – уверял Шейхцер, отмахиваясь от нелестных отзывов, которые обрушивались на него с обеих сторон в ходе неутихающей дискуссии вокруг прививочного метода. Проект завершился в 1729 г.; удалось собрать отчеты о прививках, сделанных 897 пациентам в Британии и 329 пациентам в Бостоне и странах за пределами Британии и ее американских колоний[72]. Общая смертность составила чуть меньше 1:50 – намного меньше, чем от натуральной оспы, которая убивала в среднем каждого шестого заразившегося.

Математический подход Джурина коренным образом изменил положение не только благодаря веским доказательствам в пользу прививок, но и потому, что сам используемый метод являл собой пример беспристрастности, основанной на фактах, перед лицом горячих и зачастую весьма эмоциональных споров. Обычные описания, излагаемые очевидцами, по определению субъективны и выражены средствами языка; их можно исказить или различным образом интерпретировать для подтверждения существующих мнений. Между тем анонимизированные цифры в условиях, когда всем данным придается равная значимость, позволяли провести более взвешенный анализ.

Томас Диксон, врач, прошедший обучение в Абердине и практиковавший в ланкаширском Болтоне, стал одним из многих авторов поздравительных писем, адресованных Королевскому научному обществу. В 1726 г. он написал: «Полагаю, применяемый вами метод убеждения мира посредством фактов разумен и справедлив, а предрассудки касательно прививок, по моему мнению, не могут быть устранены никакими иными средствами»[73]. Доктор Джон Вудхаус из Ноттингема слал свою «сердечнейшую благодарность», предрекая, что ежегодные отчеты Джурина «переубедят всех противников этой практики и утвердят ее применение к великой пользе для человечества».

Но при всем энтузиазме доктора Диксона и его собратьев-медиков задача «убедить мир» оказалась гораздо более трудной, чем кто-либо мог себе представить. Как только в сфере медицины появились количественные аргументы, они натолкнулись на возражения, знакомые каждому современному статистику: учитываются ли именно нужные факты, корректны ли проводимые сравнения? Критики указывали: поскольку в Англии прививают главным образом обеспеченных и довольно здоровых граждан, результат действия на них прививки неразумно сравнивать с данными для тех бедных и зачастую нездоровых людей, которые так часто умирают от натуральной оспы.

Вышедшая в 1724 г. статья, превозносившая усилия