Мощь Великая - Сергей Конышев

Коврин не особенно вникал в суть речи. Он давно знал Шутина как человека, генерирующего идеи, отличавшиеся крайней степенью бесполезности. При этом, пытаясь довести свои соображения до собеседника, Шутин грешил непоследовательностью и нелогичностью. Он мог долго вести мысль в определённом направлении, а в итоге озвучить совершенно противоположный всему предыдущему повествованию вывод; мог неожиданно закончить тему, перескочить тут же на другую или вообще вдруг замолкнуть. К тому же мысли настолько быстро проносились сквозь голову Шутина, что он не всегда успевал их озвучить, но при этом истово негодовал, когда собеседник из-за этой особенности терял нить повествования. В чём Шутину нельзя было отказать, так это в энергичности, искренности и эмоциональности – каждую свою, даже самую незначительную идею, он переживал всей душой и отстаивал изо всех сил. Бесспорно, если бы Шутин употреблял бы данную энергию на более практичные нужды, то наверняка добился бы в жизни существенных успехов. Дёмин же был провокатором – самым сильным раздражителем для Шутина, который только можно себе представить. Он часто прикидывался специально несогласным или чего-то непонимающим, чем приводил Шутина в бешенство. Дёмин действовал вполне сознательно – реакция Шутина его забавляла. Коврин же, в свою очередь, прекрасно знал все эти игры и иногда подыгрывал.

– В принципе, да. Хотелось бы услышать доводы оппонента.

Тут, впервые по пришествии Коврина, отозвался Дёмин:

– Да я с ним и не спорю… в принципе. Но его доводы чисто теоретические, поскольку совершенно одинаковых людей быть не может, так ведь? Ну, что толку об этом рассуждать?

Шутин от возмущения подавился креветкой, замахал трубкой, как бы затыкая Дёмину рот, а, откашлявшись, громче обычного забаритонил:

– Да вы, молодой человек, просто тупица, как я погляжу! Вся теоретическая подоплёка моей идеи – только для более яркой иллюстрации. На практике не надо брать двух одинаковых людей, а стоит представить как бы один и тот же человек действовал в разных, предложенных ему, ситуациях… Я вот сейчас на себе проиллюстрирую. В молодости я разделял, например, одно очень расхожее мнение о том, что женщин бить нельзя. Ну, и действительно это низко для сильного благородного мужчины – бить слабую, беззащитную женщину. Я искренне считал так и жил в соответствии с этим принципом. Прошло время. С ним я приобрёл жизненный опыт – и опыт общения с женщинами в данном случае важен прежде всего. И вот моё мнение теперь, мнение человека, живущего четвёртым браком, изменилось на противоположное: бить женщину можно, и даже нужно. Для её же блага. Не с утра до вечера, конечно. А только, когда она этого заслуживает – а такой момент настанет, отбросьте, друга мои, сомнения. Тысячу раз правы были наши предки, выбирая в качестве главного аргумента для бабы широкий мужицкий кулак. Только он способен привести это недоразвитое существо в равновесие с законами природы. Да и как мужику защититься от неё? Мужик – вот простак-то, чистая душа – даже не понимает, – иногда до поры до времени, а чаще вообще не поймёт никогда, – что баба есть тварь, вражина, вооружённая изощрённой ложью, коварством, меркантильностью, жестокостью, сексуальной привлекательностью, отсутствием принципов, логики и совести, и ведёт постоянно боевые действия против него. Постоянно! Ха, а вот Лёха не женат – он пока этого не знает! Да, Лёх!? Но я-то знаю! Поэтому я уверен, что женщина заслуживает мужского тумака… и намного чаще, я подозреваю, чем мужчина её этим самым тумаком удостаивает. С точки зрения современной морали что получается: мужчина, стой ровно и обтекай, терпи, пока женщина над тобой издевается – обманывает, унижает, изменяет, бьёт – ей-то можно! ХА-ХА!! Даже социальное инферно бабы поставили себе на службу! Поэтому единственным инструментом возведения и укрепления семейного счастья является вовремя введённый в действие кулак. И тут – о чудо! – перед взором мужика вдруг любящая кроткая супружница, горячий борщ да чарка пива после волшебного секса, в котором этот отдельно взятый мужик – самый лучший мужик и есть. И у бабы в душе равновесие и счастье, и на гормональном уровне порядок. Счастливая семья. Вот вам семейные ценности! Вот, значит, что выходит: ветхий я жил в соответствии с одними жизненными принципами, а новый я – с другими. Можно сказать – два разных человека. Но я-то один! Вот так, вот вам пример, когда один и тот же человек в одном случае, имея известный жизненный опыт, а в другом – нет, является по сути своей противоположностью. В первом это – женозаступник, во втором – женоненавистник. Конечно, мужчина, не испытавший на себе коварство женщин, а познавший только нежность их, будет видеть женщину ангелом и со всей искренностью осуждать соседа, треснувшего свою жену, но поменяй его и соседа местами, – вернее, их жизненный опыт, – и мнения их, и поступки изменились бы на противоположные! Вот вам и влияние обстоятельств. И я уверен, что и у вас, мои дорогие оппоненты, найдутся примеры, подтверждающие справедливость моей мысли. А? Так ведь?

Шутин вытаращился на Коврина, требуя положительного ответа.

– Ну, что ж, действительно… ты достаточно убедителен… Вот, только…

– Что – только? – Шутин угрожающе выпучил глаза и высунул кончик языка.

Коврин сначала хотел было подыграть, но, не придумав сходу сколь-нибудь стоящей провокации, решил не тратить на это силы.

– А… пример, по-моему, несколько неудачен…

– АххАХАххаХАХАХА!!! Вот, Лёх – я же говорил об этом, ты не познал ещё женщин. У тебя ещё всё впереди!

– Ну да, это так, тут опыт на твоей стороне, и я спорить не буду. А в корне, я думаю, ты прав. Да, я с тобой согласен.

Шутин энергично тряхнул головой в знак полной сатисфакции.

– Слыхал, Дёмин? Лёха согласен со мной. Эй, придурок, не спи!

Шутин перегнулся через стол и ткнул так и не поднявшего голову ни на секунду за всё это время Дёмина загубником трубки в плечо. Дёмин недовольно передёрнулся, не поднимая головы, отхлебнул пива из кружки, поёжился и, неоправданно затягивая слова, сказал:

– Лёхе просто твои паршивые идейки обсуждать неохота, вот он так и говорит.

– Ах ты… ТЫ!..

Шутин широко замахал руками, вылавливая в пространстве подходящие эпитеты для Дёмина, но, так и не поймав нужного, отмахнулся от оппонента и продолжил, обращаясь к Коврину:

– Ну его, только с мысли сбивает. Судить человека – это самое недостойное для человека дело. Ведь, скорее всего, в большинстве случаев, судящий при тех же обстоятельствах поступил бы так же, как и осуждаемый им. И получается, что судящий судит осуждаемого за то, за что не судит себя самого. Вот так! А мы в основном и тратим свою жизнь, энергию свою на то, чтобы уличить ближнего в чём-то негативном, увидеть в нём гадость и осудить его за что-то у себя в душе, а лучше – если есть возможность – публично… а ведь Господь завещал нам любить ближнего своего, а осуждать строго запретил! Мы осуждаем, чтобы выглядеть лучше на фоне других людей. Но мы не лучше и не хуже – мы отличаемся только окружающими нас обстоятельствами. Есть ли гарантия, что вот этот, – Шутин пренебрежительно ткнул в направлении своего визави трубкой, – Дёмин повёл бы себя по-другому на месте, например… на месте Ивана Грозного, а? Или, живя в моём теле и имея мой жизненный опыт, не сидел бы сейчас в «Креветке» и не спорил бы с тупым Дёминым, а?

Тут, Демин, поднял голову:

– Да не согласен я, конечно. Ну что ты за херню несёшь! У каждого человека есть свои особенности. Ну, характер там, привычки, эмоциональность… То есть не факт, что люди в одних и тех же обстоятельствах делали бы одно и то же.

– А вот хер тебе! Все эти индивидуальные особенности – явления приобретенные, а ты в силу своего скудоумия считаешь обстоятельствами именно те влияния, которые происходят в момент совершения действия. То есть человека оскорбляют – ион тут же бьёт обидчику по морде или не бьёт только в силу своих аутентичных качеств, так ты меня понял, да?

Дёмин уже снова опрокинул голову и молчал. Шутин, не дождавшись ответа, продолжил:

– Ну, если так рассуждать – то, конечно, не каждый ударит обидчика за оскорбление. Но надо смотреть на данный вопрос шире. Допустим, есть два человека, которых оскорбили и один ударил обидчика, а другой нет. Общество будет судить их одинаково. Но первый ночь не спал, с женой ругался, с работы его погнали и оскорбляют за сегодняшний день уже пятидесятый раз, и денег нет даже чтоб нажраться с горя, а второй сыт и доволен, карманы полны бабла и торопится домой, где его любят и ждут, и плевать ему, что кто-то чего-то там ему сказал – он даже внимания не обратил. А можно на это смотреть ещё шире. На поступок могут повлиять обстоятельства, окружавшие человека год назад или десять лет… и вообще – сколь угодно долго. Представьте себе: один в любящей семье рос, а второй в детдоме – будут ли они одинаково видеть мир и одинаково реагировать на жизненные обстоятельства?