Бентли Литтл, Глория - Бентли Литтл

было ненавязчиво, и именно Пауле она позвонила в тот вечер после того, как уложила мальчиков спать. Она чувствовала себя одинокой и потерянной и хотела восстановить связь, хотела выйти из своей собственной головы и просто поговорить с кем-то, кто мог бы отвлечь ее от... мертвых людей. Было странно и неловко набирать номер подруги, ведь она не делала этого уже так давно (Пола тоже не звонила ей. Неужели она все еще хочет поддерживать связь?), и ладонь ее руки вспотела на телефоне, когда раздался первый звонок. Но потом ее подруга взяла трубку, Глория поздоровалась, и все прошло нормально. Тяжелого разговора не было, и после нескольких общих замечаний с обеих сторон Паула перешла на типичную колею женских разговор не о чем.

— Знаешь, — тараторила она, — сегодня я заправлялась в том месте, которое раньше было ARCO на бульваре Бреа, и я просто начала думать о том, как сильно все изменилось с тех пор, как я была ребенком. Наверное, это потому, что недавно вечером я увидела передачу на кабельном под названием "Вещи, которых больше нет". Ее вел Ральф Стори. Помнишь Ральфа Стори? Он вел передачи на втором канале? Так вот, я подумал о том, что когда я был маленькой, когда мы ездили в отпуск, мой папа брал карты на заправках. Мне стало интересно, есть ли еще карты на заправках. Я знаю, что Triple A все еще продает карты, но сейчас, когда все пользуются GPS, MapQuest, GoogleMaps и т.д., я подумал, что, возможно, на заправках их больше нет. Странно, но я не стала заходить, чтобы проверить. Это одна из тех станций, где все еще есть небольшой магазинчик, а не просто один из этих киосков, но я платила у насоса и не зашла внутрь. Теперь я жалею, что не зашла. Мне по—прежнему любопытно. Может послать кого-нибудь?

Глория улыбнулась. Все та же Паула.

— Я начал думать о других вещах, которые изменились, когда я не следила за ними. Например, когда рип-приливы стали рип-течениями? Когда мыс Кеннеди стал мысом Канаверал? Понимаешь, о чем я?

— Думаю, да, — сказала Глория.

Например, когда моя умершая мать превратилась в более молодую Нору?

— Привет, Глория? — продолжила Пола, ее голос внезапно стал более серьезным: — Прости, что не звонила тебе после похорон. Бенджамин был очень хорошим парнем. Но, знаешь, это как-то странно, когда умирает кто-то не очень старый. Трудно понять, как себя вести и что говорить. Я не очень хорошо в этом разбираюсь, если честно.

— Да все в порядке, — успокоила ее Глория, — Я понимаю.

— Ты справляешься?

— Не уверена, но вроде да.

— Хорошо.

Тогда, к счастью, тема была исчерпана. После минутной тишины Паула заговорила вновь:

— Ты знаешь, кого я видела на днях? — спросила Пола. — Помнишь Ту? Та серьезная вьетнамская цыпочка, которая была в нашем книжном клубе?

— Господи! Это было десять лет тому назад.

— Да! Я видел ее в "Панере", знаешь, в торговом центре, где раньше был дешевый кинотеатр? Она очень растолстела. Я бы ее даже не узнала, но она узнала меня, и мне стало приятно. Помнишь, она была такой заносчивой, фальшивой и претенциозной, потому что собиралась получить докторскую степень? Ну так вот. Она работает в... маникюрном салоне! Можешь в такое поверить? Она смотрела на меня свысока, потому что я была простым клерком, работающим в "Бэрнс и Нобель". Но она забеременела от своего парня, который тут же бросил ее, когда узнал, а потом у нее родились близнецы! Ей пришлось оставить школу, и теперь она работает в маникюрном салоне, чтобы свести концы с концами. Как пали сильные мира сего. Мы собираемся пообедать на следующей неделе. Хочешь пойти с нами?

Глория проговорила по телефону больше часа, больше слушая, чем говоря, — именно так всегда проходили разговоры с Полой, — но, повесив трубку, она почувствовала себя лучше. Обед с Бобби Пересом мог стать ее первой неудачной попыткой вернуться в мир, но разговор с Полой, похоже, помог ей пройти часть этого пути. Или, по крайней мере, был шагом в правильном направлении.

А потом все пошло наперекосяк.

Сев на кровать и сняв тапочки, она поняла, что ей нужно подстричь ногти на ногах. Но кусачек не было в ящике тумбочки, где она обычно их хранила, и она попыталась вспомнить, куда положила их в последний раз. Она прошла в ванную и открыла верхний ящик, перебирая щетки для волос, пинцеты, коробочку с ватными дисками, старые тюбики с кремом от раздражения и спреем, а также маленькие ножницы. Но кусачек для ногтей все еще не было, поэтому она выдвинула ящик дальше...

...и увидел расческу Бенджамина.

Чувство пустоты пронзило ее сердце. Это случалось с ней по крайней мере раз в неделю: она натыкалась на остатки прежней жизни, артефакты, которые оставил Бенджамин, а она не подумала пожертвовать или выбросить, и каждый раз эти находки были шоком. Ее мгновенно наполняла грусть, чувство утраты было настолько острым и невыносимым, что если бы не тот факт, что она несет ответственность за двух мальчиков, она не знала, что бы она могла сделать.

Глория подняла расческу. Последним, кто держал ее в руках, был Бенджамин. Он расчесывал ею волосы, и Глория с ужасом поняла, что не может вспомнить, когда он в последний раз стригся. Были ли его волосы короткими или длинными, когда он умер? Она всегда предпочитала длинные, но он обычно стригся очень коротко каждый раз, когда ходил к парикмахеру, потому что так носили волосы другие программисты на его работе.

Он всегда был таким бараном, подумала она, таким сложным и противоречивым человеком. Она заслуживала лучшего, и если бы она знала, каким он был с самого начала, если бы она заранее знала, что с ним произойдет, она бы, наверное, не вышла за него замуж. Глория бросила расческу в корзину для мусора и продолжила поиски, пока не нашла свои маникюрные ножницы в другом ящике, рядом с лишними коробками зубной пасты и лишними рулонами зубной нити, куда она, должно быть, по рассеянности положила их.

Но к тому времени, когда она вернулась к кровати и начала стричь ногти на ногах, ее охватило чувство вины. Как она посмела критиковать Бенджамина после того, как он так ужасно погиб? Что за человек она была? Он был... был — хорошим человеком, кормильцем, советчиком,