Бентли Литтл, Глория - Бентли Литтл

Рут?

— Нет.

— Почему нет? Вы двое были близки.

— А теперь нет.

Глория поставила стакан и вернулась к столу.

— Какого хрена?

Она приблизила свое лицо к лицу матери, ища... что? Какого-то признака того, что она не та, за кого себя выдает? Какой-то признак того, что ее кожа на самом деле не кожа? Что ее черты были искусственно вылеплены?

Она ничего этого не видела.

Она даже узнала маленькую веснушку у нижнего края правого глаза своей матери.

— Мы просто не можем, — сказала ее мать, не объясняя дальше.

— Я ухожу отсюда, — объявила Глория. — Я возвращаюсь на работу.

— Окей. Я заберу детей из школы, — сказала ее мать. Она спокойно улыбнулась, и поскольку Глория не нашлась, что ответить, а за мальчиками действительно нужно было кому-то присмотреть, она ушла, не сказав больше ни слова.

Доверяла ли она своей матери Брэдли и Лукаса? По какой-то причине она доверяла, хотя и не могла сказать почему. Однако позже тем же днем, во время простоя в кабинете врача, она поискала в Интернете варианты детского сада после школы. Нет, Глория не думала, что ее мать причинит вред мальчикам, но, несмотря на то, что у нее было мало лишних денег, и несмотря на то, что ей, возможно, пришлось бы урезать расходы в других позициях, она решила, что будет чувствовать себя более комфортно, если кто-то другой будет присматривать за ее детьми в период между окончанием школы и ее возвращением домой.

Она узнала, что пресвитерианская церковь через дорогу от начальной школы Бен Франклина предлагает за умеренную плату программу продленного дня, которая не только обеспечивает присмотр за детьми до шести часов, но и предоставляет репетиторов для помощи в выполнении домашних заданий. Она пообещала зайти туда после работы, осмотреть место и, если оно покажется ей приличным, записать мальчиков.

Что она и сделала.

Они могли начать учебу только на следующей неделе — квота программы была заполнена, и только потому, что две сестры переезжали в Сан-Хосе, освободились места для Брэдли и Лукаса, — поэтому Глория ничего не сказала ни мальчикам, ни своей матери. Брэдли, возможно, и смог бы сохранить тайну, но Лукас точно не смог бы, и она не хотела предупреждать мать заранее на случай, если...

В случае чего?

Глория не знала, но и не хотела узнавать.

На следующий день любопытство снова привело ее в "Фрэш Гарден" во время обеда. Конечно, Бобби был там, и она сразу же подошла к его столику, ничего не заказывая.

— Я все знаю, — сказала она ему.

— Эм-м, прости. Знаешь что? — Его притворное неведение было неискренним. За этими глазами она видела настороженность и расчет.

— Как ты продолжил свой бизнес после смерти? — спросила она. — Я предполагаю, что все ваши клиенты и все ваши сотрудники знали о несчастном случае. Что ты им сказал? Как ты смог это объяснить?

Глория видела, как он размышляет, взвешивает варианты, решая, что или что не стоит ей говорить. В конце концов, он сказал ровным голосом:

— Я не знаю, о чем ты толкуешь. Но звучит все это очень-очень странно.

Это была сдержанная реакция человека, которого только что спросили, как он справился с воскрешением из мертвых. Если бы она задала эти вопросы любому обычному человеку, он бы, вероятно, сказал, что она сумасшедшая, и отошел в сторону. Бобби остался на месте, спокойно глядя на нее.

Глория подумала о том, чтобы сказать ему правду, рассказать, что-то же самое произошло с ее матерью, но решила оставить это при себе.

— Я видела статью о несчастном случае, — сказала она ему. — Автомобильная авария. Тебе оторвало руку, порезало шею и ты умер от потери крови на месте происшествия.

Он сделал глоток чая со льдом. Медленно опустил чашку на стол.

— Этого никогда не было.

Она внимательно посмотрела на него. Бобби вернулся не помолодевшим, как ее мать. Он выглядел хорошо для своего возраста, так что, возможно, ему удалось сбросить несколько лет, но он не был подростком или кем-то в этом роде. Как это получилось? — задалась она вопросом.

— В Интернете много фальшивых материалов, — сказал он. — Я надеюсь это из сети, а не в стеклянном шаре цыганки?

— Это статья из местной газеты Йорба Линда. Она цитирует офицеров, которые были на месте происшествия. Сколько ты хочешь поставить на то, что если я обращусь в полицейское или пожарное управление, у них будет запись об этом несчастном случае, и ты официально числишься погибшим?

Бобби пожал плечами.

— Я не очень азартен. Но наверное, это был кто-то другой.

— Ты собираешься придерживаться этой версии, не так ли? А как же твоя жена? Она должна знать, что произошло пять лет тому назад.

— Ничего не произошло. — Он откусил кусочек салата. — Садись. Закажи что-нибудь.

Она ничего не добилась.

Бобби спокойно ел салат.

— Я знаю, кто ты, — сказала она и, повернувшись, ушла.

Глория не осознавала, пока не села в машину, что у нее дрожат руки. Это был страх? Злость? Она не была уверена, что чувствует, но ее эмоции были на пределе, и она сидела до тех пор, пока не успокоилась, а затем, наконец, поехала обратно в Бреа. По дороге она заехала в "Ин-Н-Оут" и купила себе чизбургер, картошку фри и молочный коктейль, а затем съела свой нездоровый обед в машине, прежде чем вернуться на работу.

Когда Глория ехала домой после пяти, она все еще думала о своей матери и Бобби Пересе. Весь день ее мысли были заняты ничем другим, и она поняла, что даже если она расскажет кому-нибудь о том, что происходит, ей никто не поверит. Да и не было у нее никого кому можно подобное рассказать. После похорон Бенджамина Глория ни с кем не виделась. Она объясняла это тем, что была так занята своей новой жизнью матери-одиночки — теперь все лежало на ее плечах — и это, безусловно, было частью проблемы, но ей также не хотелось ни с кем разговаривать. Правда заключалась в том, что она не хотела отвечать на вопросы, не хотела быть объектом жалости, не хотела, чтобы ей напоминали о том, что она потеряла.

Паула была единственной подругой, на которую можно было положиться, чтобы все